Какими мы были

«Морская буря» села на якорь, и матросы выбросили верёвки за борт, чтобы пришвартоваться. Сбоку корабля открылась дверь, и с палубы спустили лестницу. Первым вышел смуглолицый мужчина, невысокий, приземистый, с волосами, окрашенными в ярко-жёлтый цвет. Он стоял в стороне, в то время как из трюма вываливались люди; некоторые позеленели от тошноты.

Всё это время Лианна слышала топот лошадей в такт своему бешено бьющемуся сердцу.

Она вышла вперёд уже собравшейся очереди, невзирая на проклятия и выкрики в свой адрес. Перед ней стоял огромный мужчина. Попытавшись пройти вперёд него, она получила резкий толчок локтём и язвительный взгляд.

— Боги, — еле слышно прошептала Лианна. Королевский двор был ужасен, но всё же он не был так суров.

Люди продолжали выходить из корабля, который оказался больше, чем она подумала; казалось, внутри него обитали целые толпы народа. Она чувствовала пульс, бьющийся в горле, а время, казалось, так медленно тикает, скребя нервы, словно острые камни.

Пожалуйста, умоляла она. Прошу, поторопитесь, о, боги.

Когда последний человек, наконец, покинул корабль, Лианна издала тяжёлый выдох. Человек перед ней медленно стал продвигаться вперёд, но Лианна всё равно внимательно следила за тем, что происходит позади, даже когда Джон начал извиваться в её руках, оглядываясь ей за спину.

— Джон, пожалуйста, — попросила она. — Веди себя спокойно, любимый мой.

— Но это же сир…

— По приказу короля на корабль никого не пускать! — раздался мощный голос. Лианна на мгновение замерла; её рот сделался сухим, как пески пустыни. Мужчина перед ней тоже остановился, уже готовясь бросить плату за проезд в руку желтоволосому.

Лианна, зашипел ей собственный голос. Лианна, ты должна что-то сделать!

Но что? Что она могла сделать? Бежать и привлечь внимание? Даже с обрезанными и покрашенными волосами её узнает любой из Королевской гвардии по лицу. Именно поэтому Рейгар и послал их, без сомнения.

Лианна взяла Джона за голову и спрятала его лицо у себя на груди, чтобы оно не выдало её. Она удерживала край капюшона настолько, чтобы хотя бы прикрыть свой веснушчатый нос, и наклонила голову, глядя на дочь, которая начала открывать свои глазки цвета лаванды.

Пожалуйста, о, ну пожалуйста…

Она услышала позади себя шаги, смолкающие на несколько секунд, чтобы снова двинуться дальше. Звук становился всё ближе и ближе, лязг металла по деревянному причалу — всё громче, всё удушающей. В минуту страха, и, возможно, трусости Лианна закрыла глаза, когда он стих позади неё.

На плечо ей легла ладонь и развернула лицом к лицу с тем, кто вёл поиски. Лианна открыла глаза и обнаружила перед собой человека, которого она меньше всего надеялась увидеть.

Сир Эртур.

Кто знал её лицо так же хорошо, как её семья? Ткань, закрывающая половину лица, казалась бесполезной — его тёмные, знакомые глаза впились в неё. Даже Джон предал её, легкомысленно и сбивчиво прошептав «Эртур». Сир Эртур Дейн был его любимым рыцарем.

Он продолжал смотреть, боги ведают, как долго. Лианне хотелось было зарыдать, ведь рыцарь, когда-то бывший её доверенным другом и чемпионом, а после войны смотревший на неё, как на помойную крысу, наверняка вернёт её Рейгару и не утаит ни единой детали из её изменнического греха.

— Прошу, сир Эртур, — прошептала она в последней степени отчаяния, встречая этот острый взгляд. — Молю Вас, сир.

Он не сказал ни слова. Его рука соскользнула с её плеча; он повернулся к своим людям позади и покачал головой. Ни разу не взглянув на неё больше, рыцарь развернулся на каблуках, и его тяжёлые шаги стихли на пристани, перейдя в стук копыт удаляющихся лошадей.

Лианна подумала, что никогда не любила его больше, чем в этот момент.

Заплатив за проезд желтоволосому и поселившись в своей каютке с жёсткой кроватью, она позволила себе заплакать. Джон плакал вместе с ней, зарывшись ей в колени мокрым лицом и что-то бессвязно бормоча.

После того, как утихли её всхлипы, она погладила его по голове и заговорила с ним.

— Мы будем очень счастливы, Джон, — пробормотала она тихо плачущему сыну. — Мы увидим так много нового, отведаем много новых сладостей. Мы будем жить в хорошем месте, и там будут такие же, как ты, дети. И, когда ты вырастешь, мой дорогой мальчик, ты сможешь стать тем, кем ты захочешь. — Он поднял на это голову, встретившись с ней светло-серым взглядом. — Ты сможешь быть солдатом, рыцарем, учёным и даже волшебником, мой милый. Кем бы ты не захотел стать, ты сможешь и должен им быть. — Пусть не она, так её дети будут свободными. Она даст им шанс на жизнь без рамок, стен и клеток.

— А принцем я смогу быть? — наивно поинтересовался он, всё ещё шмыгая носом.

— Мой дорогой Джон, — с улыбкой промурлыкала она. — Ты всегда будешь принцем. Никто этого у тебя не отнимет.

Он слегка кивнул и опустил голову ей на колени. Она перевела взгляд на мило надувшую губки Элию, чьи фиалковые глаза, казалось, понимали каждое слово.

Я лишила их обоих отца, скорбно подумала Лианна. Она оставила поцелуй на лбу Элии, а затем на её родимом пятне.

Это была последняя жертва и, возможно, самая тяжёлая из всех.

________________________

Стук в дверь удивил её. Никто не приходил навещать её, кроме Рин, женщины, ежемесячно требующей платы за аренду. Но Лианна уже заплатила ей за эту луну и за следующую. На мгновение она подумала, что это может быть мать одного из детей, которых она обучала общему языку, но это было бы в высшей степени удивительно. Она не проводила уроков в своей комнате.

С неохотой она оставила Джона на деревянном полу. Он держал книгу на низком валирийском, пытаясь говорить на нём. Она обучала его, хотя он схватывал всё быстрее, чем она сама могла бы надеяться. Часто он переводил для неё на рынке, заставляя её краснеть от гордости. Джон быстро оправился, слава богам, хотя иногда просыпался от кошмаров, в которых просил увидеть отца. «Папа, я хочу папу», — кричал он ей. Временами Лианна разделяла его чувства. Эту тоску оказалось трудно успокоить.

Лианна взглянула на Элию, лежащую на спине перед Джоном, сучащую ножками и сморщившую губы, в то время как её брат выразительно читал, как может только ребёнок. Его голос приносил ей спокойствие и радость. Убедившись, что они оба в порядке, она подошла к двери.

Секунду поколеблясь, Лианна открыла дверь, гадая, кто это может быть. Вздох сорвался с её губ помимо воли, и она схватилась за взволновавшееся сердце.

— Ты… что ты…?

Он низко поклонился, взмахнув своими локонами по плечам, не покрытым доспехами.

— Я пришёл, чтобы служить моей королеве, — улыбнулся он.

— Боюсь, добрый сир, что я больше не королева, — ответила она, всё ещё поражённая. Она утратила все свои королевские принадлежности, продала все свои драгоценности и корону, чтобы комфортно жить в Пентосе. И всё-таки корону Джона она сохранила, не в силах расстаться с ней.

— И я больше не рыцарь, — пожал он плечами. — Может, наёмник. Я ещё не решил.

Она изучала его лицо, такое же прекрасное, каким она его помнила, и обнаружила, что боль в нём по большей части улетучилась. Следы её всё ещё были видны, но они, казалось, были готовы исчезнуть совсем.