Какое горчайшее счастье…

Собака

Не пойму я эту собаку,Никогда её не пойму!Так скулить, так скулить!Однако –Поманил, и бежит к нему.Вот устроилась поудобней –Вновь ленивый пинок не глядя…Как из мальчиков, тихих и добрых,Вырастают такие дяди?Я её обняла за шею,Острой жалости не тая,Я кричала ему:– Как ты смеешь!– Как ты можешь! –Кричала я.Ну а он –Помолчал, послушал.Свист!Собака бредёт назад,Унижённо прижавши уши,Унижённо пряча глаза.Он пошёл,И собака следом,Как привязанная к нему…Не пойму я собаку эту,Никогда её не пойму.

«Завалили меня работой…»

Завалили меня работой –Днём и вечером, ну не встать!Отвечал телефону кто-то:– Пришлём другого, она занята.Такие защитники – это сила,Сиди и работай себе,Но тутТелефонная трубка забыла,Как меня зовут…А я и не знала, как это важно,А я и не думала, что должнаКаждый день, минуту каждуюЧувствовать, что нужна!На трубку гляжу, и надежды не скрыть –Вот-вот оживёт звеня!Люди, прошу вас, будьте добры,Беспокойте меня!

«Белый, пушистый…»

Белый, пушистый…Думал он разве,Что, выпав на землю,Смешается с грязью!Ему бы – позёмкойПо городу виться,Блестеть у ребёнкаНа длинных ресницах,Под каблучкамиСкрипеть у кого-тоИ падать с деревьевОт птичьего взлёта.А он всё ложится,Себя не жалея,И к ночиСтановятся лужи светлее.И утром,Не зная о грязи вчерашней,Кружится над городомТот, настоящий,Которому с белой позёмкоюВиться,Висеть у ребёнкаНа длинных ресницах,Под каблучкамиСкрипеть у кого-тоИ падать с деревьевОт птичьего взлёта…

Буря

Буря начинается с затишья,С ясной и звенящей тишины.Ветер притаился и не дышит,Ни с какой не слышен стороны!Только вдруг едва заметной дымкойЗамутится солнца ясный свет,Шевельнутся верхние снежинки,Чтоб понять,Свободны или нет,И порыв –Один, второй и третий,И схлестнулись вихри в вышине,И над степью –Только снег и ветер,Только ветер да колючий снег!Я такую вьюгу помню в детстве,В искорёженной войной судьбе…Там киргиз, живущий по соседству,Нас увёл с братишкою к себе.И сказал:– Да вы не бойтесь, дети!Вот вам чай,Присядьте у огня.Это ветер, это просто ветерОбъезжает белого коня.

«Вот и умолкли твои шаги…»

Вот и умолкли твои шаги.За окнами – ни огня…Хотела сказать я тебе:Не лги,Ты не любил меня!Когда-нибудь солнцеВесеннего дняРастопит следы на снегу!Если сумеешь ты жить без меня –И я без тебя смогу.Но не осталось ни слёз, ни слов,И сон убегает прочь,По циферблату моих часовХодит кругами ночь.Но не вернёшь, не вернёшь,Не вернёшь,Не сделаешь ничего,А где-то по улицам ты бредёшьС опущенной головой…Когда-нибудь солнцеВесеннего дняРастопит следы на снегу!Если сумеешь ты жить без меня –И я без тебя смогу.

«Трещит ледок…»

Трещит ледок –Хрустящий, тонкий…Весна, такие вот дела!Капель шумлива, как девчонка,И, как девчонка, весела.И голосок пичужки малойЛикует где-то в вышине…Зима меня не баловала,Всё приучала к тишине!Как быть мне с этой зимней робостью,Когда уже не утерпеть,Чтоб тоже голос не попробовать –А вдруг я разучилась петь?

Стена

Стена кричала:– Я ведь мрамор!Остановись и посмотри!До тонкости мельчайшей самойЕго художник повторил!Да…Словно в зеркале, на стенке,До нереальности чисты,Тона сверкали и оттенкиИзображённой красоты.Тут было всё –И свет, и тени,Тут был рассчитан каждый штрих,И жилочек хитросплетенье,И даже больше было их…А мрамор был совсем не броскийИ не сверкал голубизной,На нём оставили полоскиВода и ветер,Снег и зной.И что поделать,Если чащеТем, кто глядит со стороны,Он кажется ненастоящимВ сиянье «мраморной» стены.

Когда-нибудь…

Когда-нибудь, когда мне станетСовсем невмоготу,На мимолётном полустанкеЯ ночью с поезда сойду.Сойду –Спокойствие такое,Что на море – ни ветерка,И воплощением покояЗастынет башня маяка…Без счастья женщина не может,А без надежды уж ни дня…Я вспомню обо всём хорошем,Что было в жизни у меня,Всю жизнь –От самого рожденьяДо этих лет,Последних лет…И будет словно пробужденьеНад морем вспыхнувший рассвет.И будет утро чистым-чистым,Таким безбрежно молодым.И будто в воздухе повиснут,Сверкая, капельки воды…И я войду тихонько в воду,Чтоб шаг её не замутил,И просто поплыву к восходу,Покуда хватит сил.И мне навстречу солнце встанетИ проплывёт на высоту…Но это всё –Когда мне станетСовсем невмоготу.

«Мы просто едем…»

Мы просто едемВ одном трамвае –Одни пейзажиУ наших окон,Одни рекламы,Одни зеваки,Один и тот жеКолёсный цокот.Ответишь грубо –Ну что ж, бывает,Не обижайся,Ведь мы в трамвае!Вдруг чьи-то плечиВсё закрывают –Не удивляйся,Ведь мы в трамвае…Лишь пассажирыМы друг для друга.И ходит, ходитТрамвай по кругу.А знаешь, этоГипноз, наверно, –Колёсной песни,Закрытой двери…Давным-давно быМне спрыгнуть надо!Но едем, едемКуда-то рядомВ одном трамвае…

Синие города

Тают под солнцем сосульки в марте,Капля по капле течёт вода.И вырастают на белой картеСиние-синие города!В них отражаются стены и стёкла,Клёны стоят по колено в снегу,Синее-синее небо намоклоВ лужице синей на каждом шагу.К вечеру – всё под позёмкою белой…Люди, замолкло не навсегдаЧистое, звонкое эхо капели –Синие ясные города!Люди, поверьте –Белая картаТолько до завтра,Только до завтра!

Пятая тетрадь

Возвращение

Ночь…А песня за кормойСловно пенный след.Возвращаюсь я домойЧерез много лет.Тихий Дон мой,Синий ДонБудто недвижим,Не снуют со всех сторонБыстрые стрижи,Лишь вздохнёт волгарь-сосед:– Что за тишина!Только шири нашей нет.Волга вот, она…Я поспорила бы с ним,Только жаль спугнуть,Жаль порвать, как песни нить,Эту тишину…Краснотал шумит во сне,Да ещё звучат,Растворяясь в тишине,Голоса девчат.Песня, песня за кормойСловно пенный след.Возвращаюсь я домойЧерез много лет.