Какого цвета убийство?
Шрифт:
Инспектор Мандер вернулась к своим записям. Она уже знала, как просто начать мыслить в одном направлении, вцепиться в одну версию и не замечать остальных. А комиссар Хельмарк требовал результатов. Он ожидал, что она придет к нему с идеями. Но откуда взять хоть мало-мальски вменяемую зацепку или версию?
Никаких подозреваемых, никаких мотивов – помимо самого очевидного: желания заработать деньги.
– Мысли нестандартно… Не зацикливайся… – пробубнила Нина себе под нос, цитируя отца.
Один осведомитель слышал разговоры, будто затевается нечто крупное. Обычно в таких случаях речь
Будь преступником сама Нина, она могла бы потирать руки от удовольствия. Два убийства, а полиция по-прежнему бродит в потемках…
С другой стороны, с чего бы ему радоваться? Ведь он хотел заработать семьдесят пять миллионов, но вместо этого не получил ни гроша. А на организацию всей этой затеи наверняка ушли большие средства. Анализ ситуации, слежка, планирование. Закупка оборудования. Найм профессионального киллера? Если подумать, где-то там должен сидеть очень недовольный преступник.
Это могло означать только одно: скоро они услышат об очередном миллионере, которому угрожают. Или которому прострелили череп. Вопрос времени.
Что делает преступник, которому не повезло при первой попытке?
Нина потерла лоб. Чутье подсказывало ей, что она вот-вот что-то нащупает.
Она записала:
«Первая попытка не удалась».
Подумала. А кто сказал, что это неизменный параметр? Да, преступник не получил денег, но…
Она написала:
«Первая попытка удалась».
Предположим, что смерть Клаэса Юнггрена полностью соответствовала планам злоумышленника. Шантаж без результата, скандальное убийство, утечка информации в прессу – все было тщательно продумано.
Какая от этого польза?
Очевидно: теперь все знают, что угрозы – реальность. И следующая жертва послушно заплатит. Но если Юнггрен был убит в качестве устрашения, то это не сработало. Рогер Аксберг все же обратился в полицию.
«Подумай под иным углом зрения», – прозвучал в голове голос отца.
А что, если и смерть Аксберга была спланирована? Когда убиты два миллионера, народ будет готов раскошелиться.
«Наоборот».
Нина уставилась на то, что записала. Мыслить нестандартно – для этого нужно спросить человека совсем постороннего.
«Первая попытка удалась». Последнее слово она даже подчеркнула.
Если преступник хотел именно убить Юнггрена, а не получить его деньги, то акция оказалась успешной. Тот мертв. Может быть, Аксберг – всего лишь отвлекающий маневр? Чтобы заставить полицию сосредоточиться не на врагах Клаэса Юнггрена, а на его деньгах, которые кто-то совершенно с ним не знакомый захотел «отжать» с помощью шантажа? А полиция пусть тратит на это время и ресурсы…
Они хотели убить Юнггрена.
Они не хотели убить Юнггрена.
Но если и сам факт смерти не был целью, чего же тогда они добивались?
Нина принялась хаотично барабанить пальцами по столу, словно ожидая, что те случайным образом выбьют сообщение азбукой Морзе с верным ответом.
Они хотели убить Аксберга!
Это и есть разгадка? Не Аксберг был убит для отвода глаз, а Юнггрен. Венчурный капиталист с состоянием, во много раз превосходящим запас деньжат
второй жертвы, вне всяких сомнений, привлек к себе больше внимания, чем никому не известный Рогер Аксберг.«И снова наоборот».
Возможно, ни Юнггрен, ни Аксберг не были истинными целями. Оба были убиты для отвода глаз… Инспектор полиции откинулась на стуле и заложила руки за голову. Какая же хладнокровная скотина могла убить двух человек, чтобы скрыть, что ей нужен третий! Или четвертый… И сколько же у них ресурсов, чтобы провернуть подобное. Мы явно имеем дело с крупной рыбой.
Немного поразглядывав потолок своего кабинета, Нина написала:
«Первая попытка не закончилась неудачей».
Она поймала себя на том, что ломает голову, как рассуждал бы в этой ситуации Алекс Кинг. Ее безупречная логика споткнулась о банальную нехватку знаний о человеческом поведении.
Глава 26
– Повстречала вчера старого знакомого, – сказала Мартина за завтраком. Одной рукой она наливала молоко Юханне, их пятилетней дочери, другой подкладывала мюсли Оскару.
– Старого знакомого? – переспросил Фредрик, не отрываясь от газеты. Сегодня он поднялся рано, вопреки обыкновению: день у него был расписан. Работы на несколько часов.
– Помнишь Юнаса?
– Нет.
– Из класса.
– Из нашего? Из девятого?.. Ты имеешь в виду педика Юнаса? Да ладно! – наконец он соизволил отложить газету.
– Геем он не был.
– Это он сказал? Во всяком случае, Юнас всегда был какой-то женоподобный. С дряблой задницей, как у престарелой манекенщицы.
Мартина подняла глаза к потолку, и ее муж быстро сообразил, что тему развивать не стоит.
– Несколько недель назад мы были на одной конференции, и он слегка перебрал.
– Приставал к тебе? – ухмыльнулся Фредрик. Это было бы неожиданно. В школе этот парень панически боялся девчонок, заикался и потел в их присутствии.
Мартина бросила на него строгий взгляд и чуть заметно кивнула в сторону дочери. Юханна намазывала бутерброд с сосредоточенностью человека, творящего свой magnum opus [2] . И когда они уже решили, что дочка ничего не услышала, она спросила:
– Папа, а кто такой педик?
Мартина практически испепелила взглядом мужа, да так, что Фредрик поперхнулся своим кофе.
2
Великая работа (лат.) – в науке или искусстве – лучшая, наиболее успешная работа ученого, писателя, художника или композитора.
– Э… Это мальчик, которому нравится целовать других мальчиков, – неловко пояснила она, очевидно, понадеявшись, что дочка не станет развивать мысль.
– Да брось, на дворе две тысячи десятый год… – глава семейства с опаской покосился на Юханну. Та, слава богу, вернулась к своему бутерброду. – Ну, и о чем вы с ним говорили?
Мартина, пожав плечами, проговорила:
– Он разочаровался в своем браке. Хочет развестись, но не может. Детей у них нет, он работает с утра до ночи – к тому же на своего тестя.