Кактусы и розы

Потом все втроём идут к ближайшей части лесопарка. Виня развеселилась, достала из сумки свой сценический костюм — пончо и броскую бижутерию — и надела.

Люди на улице оборачиваются на необычную троицу. Молодой милиционер, с багровым то ли от ветра, то ли ещё от чего и демонстративно суровым лицом, резко сворачивает в их сторону.

— Кто такие? Ваши документы! Почему в таком виде?

— А что, нельзя? Я не голая, всё прилично и закрыто, как хотим, так и ходим, наше право, поскольку ничего не нарушаем! — воинственно заявляет Регги. — Я Регги Кинг, певица, а это мой муж, очень известный гитарист Рис Берг, пора бы знать знаменитых людей, живущих на вашем участке! А это наша подруга, журналистка и писательница Лавиния Херсонская, приехала в гости, московская прописка имеется у всех троих!

— А что в мешке? — сурово интересуется ретивый молоденький служака.

— А в мешке е д а, — ехидно поясняет Регги, развязывает и показывает. — Вот хлеб, вот огурцы. Огурчика не хотите? А вот чаёк в бутылке. Налить? Каркадэ с сахаром, очень вкусный!

Милиционер не слишком стремится вернуть документы их владельцам, и Рис требовательно протягивает руку в рокерском браслете и чёрной перчатке с металлическим перстнем-когтем.

Парень в форме вздрагивает, но всё так же подозрительно и требовательно спрашивает:

— Вам не холодно в таком виде?

— Нет, — мрачно ответил Рис и сделал свой «фирменный» взгляд в упор из-под пышной гривы волос.

Мент заворожённо отдал паспорта, неохотно уронил:

— Можете идти.

Экзотическая троица гордо шествует дальше.

Регги кипит, взмахивая апельсиновыми локонами.

— Я позвоню в отделение, и его завтра же уволят!

— Его можно понять, начальство требует бдить, а на днях в каком-то районе толкинисты кого-то сильно избили…, - пояснил Рис.

* * *

Виня почему-то решила, что её будут учить рукопашному бою, и очень удивилась, узнав, что ей придется взять в руки меч. И испугалась.

— Да я в жизни ничего подобного в руках не держала! Да я первым же ударом что-нибудь снесу если не партнёру, то себе! Сначала же нужно разучить движения, разве можно сразу в спарринг!

— Движения ты будешь разучивать года два, а в спарринге въедешь в суть практически сразу, с двух-трёх уроков. Зачем? Затем, что пригодится, сама увидишь… Показываю ещё раз, ещё медленнее, смотри внимательно!

— …Ну что ты от меня бегаешь?! Деревья тебе не помогут, всё равно достану… Не бегай, лучше пытайся парировать, учись-учись, противник не будет рассуждать, чего ты боишься, а чему ещё не научилась, щадить не станет…

— …Мимо! Лажа! Ещё один такой удар, и от тебя останется нарезка из эльфийских ушей! Ну чего ты пятишься, ну чего?

Виня уже не пятится, а падает на колени от хохота и от изнеможения.

— Ребёнку хватит! — командует Регги…

И Виня всё-таки едет домой.

12

…-Сильно устала? В «ночнушку» зайти, коктейльчик взять в состоянии? — лукаво спросил Гелий.

— Надо, — хмуро ответила Виня. — Скоро очередной концерт, а у меня опять трахея заложена, и одни травы без спиртного не помогают. Коктейли, конечно, очень вкусные, но я бы их не пила, во всяком случае, с т о л ь к о, если бы не бы… Когда будут деньги, я снова пойду к гомеопату…

— Да не оправдывайся ты, я всё прекрасно понимаю!

— Не-а, не понимаешь, к сожалению…

В круглосуточном магазине купили бутылку «кристалловки», литр сока, рыбные консервы, шоколадку, хлеб.

Дома уже все спали (на кухне), Гелий с Виней разложили еду на столе рядом с компьютером, угостили кошек, посмеялись, глядя, как они друг у друга всё отнимают (кошки полуголодные, как и их хозяева).

У Гелия вдруг испортилось настроение.

— Ну и что? Ну и что дальше? Тебе вот всё это нравится?.. И мне — нет. А ты уверена, что дальше будет хоть что-нибудь хорошее?

— Уверена.

– А я стопроцентно уверен в обратном. Ничего хорошего в моей жизни не будет, поэтому я сейчас возьму таблетки…

– Мне надоела твоя эсхатология! — рявкнула Виня. — Если ничего не делать, то ничего и не будет! Действовать надо, а не причитать!

– Я действовал!

– Значит, не так! Просто поразительно! Самый умный, самый красивый, самый талантливый, квартира, жена, карьера, все друзья завидуют…

– Больше всего из-за жены, потому что она такая умная, талантливая. Красивая. Молодая…

– Молодая, ага, ха-ха… Так вот при всём при этом ты ещё мне тут «уа-уа»!

– Мне тридцать, и чего я достиг?!

– А мне сорок, ну и что? Ефремов в пятьдесят первый роман издал, да ещё и уверял, что так и надо.

– Не преувеличивай, тебе тридцать девять.

– Я округляю. Поставь лучше музыку, доедим, и бай-бай, а то завтра дел много.

– Много, — со значением сказал Гелий, пристально глядя на Виню. — Ладно, на сей раз убедила, тем более что я тебе нужен.

– Именно.

Гелий поставил любимую Винину песню — «Кончита-регги» (группа «Бандитос-бонитас»), и Виня запрыгала, танцуя в латиноамериканско-дурашливой манере.

Гелий поймал её в объятия и потерся щекой о волосы.

— Мр-р, — мурлыкнул он, подражая коту.

— Мр-р, — охотно отозвалась Виня, поднимая лицо для поцелуя.

— Да, давай пойдем бай-бай.

Гелий раздевает её, раздевается сам, пытается отнести на постель. Виня взвизгивает.

— Ой, не надо, я же тяжёлая! Ты меня уронишь!

Камера прячет тела и даже лица, оставляя на виду у зрителя лишь сцепленные кисти рук, которые обнимаются, танцуют, сплетаются, замирают в экстазе.

Затем — лица засыпающих друг у друга в объятиях Гелия и Вини. Сонный диалог.

— Ты убедилась наконец, что медитация помогает?

— Да.

— Теперь у тебя есть защита, и я научу тебя ещё многому другому, и Мерзляков научит. Будешь выслеживать Майю?

Вопрос остался без ответа, Виня сделала вид, что спит, и даже захрапела.