Какую дверь открыть?

Отчего-то только сейчас меня посетила мысль о безрассудности идеи самого похода. Десять молодых людей в возрасте от семнадцати до девятнадцати лет (не считаем Ириду) без опыта, без практики ночёвки в лесах и каких-то охотничьих навыков вдруг отправляются не на самом надёжном транспорте по старой разрушенной дороге. Бред же.

Почему я не задал этот вопрос, нет, не Вовке, а куратору? Да и никто из ребят не возразил. Всем понравилось, что из выделенной нам недели отпуска мы потратим два дня на активную социальную жизнь и получим за это баллы. Кстати, интересный вопрос.

Не откладывая в долгий ящик, я позвонил единственному человеку в Москве, кто мог войти в сеть и посмотреть данные.

— Двадцать баллов каждому? — не поверил Коллапс тому, что я озвучил. — Жека, сказал бы раньше, я бы с вами попросился.

— Ты разузнай, за что нам конкретно обещали их дать, — попросил я младшего Корнилова.

Брат одобрительно на меня посмотрел, а мамины глаза подозрительно прищурились. Она и руль стала крепче сжимать.

— Действительно, за что столько? — теперь уже недоумевал брат. — Три, ну пять баллов — вполне разумно.

— Зато никто не отказался от похода, — добавила мама и, вздохнув, добавила: — Ох и попахивает гнильцой вся эта история.

— Никто не отказался, кроме Жеки. Да и он бы поехал, если бы не беспокоился о нас, — поддержал маму брат.

— И Вовка, — дополнил я «список отказавшихся». — Что слишком странно.

А ведь я реально не задумывался о том, почему друг лишил себя двадцати баллов социалки. Мы столько за пять месяцев могли набрать, проверяя старое метро и собирая крыс. Аргументы, выдвинутые Антоновым, выглядели слишком хлипко. И тут ещё звонок от Коллапса:

— Женька, ты что-то напутал. Не нашёл я вас в эти дни в социалке.

— Нашей группы вообще нет? — переспросил я.

— Написано, что № 092201 полным составом убыла отпуск, — заверил Корнилов. — Я не ошибся, это же ваш номер? Никакой социалки нет.

— Наш, не ошибся, — подтвердил я. — Спасибо.

— Смердит история, — повторила мама.

— Созвонюсь-ка я тоже, — отреагировал на нашу беседу напарник Неона. — Пусть проверят.

Думаю, что мысли у всех были об одном. Не было баллов и никто нам их не собирался давать. Группу зачем-то целенаправленно выманили из Москвы. Отсутствие социалки и баллов за неё вскоре подтвердил и Протон.

На очередной остановке возле развилки на второстепенную дорогу Корнилов заметил наше настроение и воспринял по-своему.

— Нужно было из Тулы ехать. Хоть какой-то след должен быть в местах возможной ночёвки. Видите, вчера или ночью дождь прошел, всё смыло.

Спорить никто не стал, поскольку смысла не было. Доберёмся до Серпухова, посмотрим что и как. Почему бы не разделиться? Пустим три вездехода по трём маршрутам. Правда, Корнилов разделение на данном этапе поисков не одобрил.

В кабине Неон с Протоном решили ещё раз пройтись по карте местности.

— В Серпухове они должны были заправлять аккумуляторы, — рассуждал Неон вслух. — Официальное расстояние считается восемьдесят восемь километров, но мы-то знаем, что там все сто или чуть больше.

— Считаем за аксиому, что от Тулы до Серпухова ребята обязательно доехали? — уточнил Протон.

— С двух часов дня… пусть медленно… пусть четыре, да даже пять часов потратили, — прикидывал брат.

— В любом случае никуда больше в этот день не поехали, — добавила мама. — Они без опыта, наверняка устали и случились мелкие проблемы.

— Поставили на ночь аккумуляторы на заправку, переночевали и утром в путь, — продолжил уже я.

— Чёрт! По расположению ближайшей заправки двигаться лучше по пути через Чехов, — заметил брат, вероятно припоминая свой спор с Юрием.

— Не факт, — возразил я. — Нам были обещаны двадцать баллов за проверку любого населенного пункта, которого нет в списке.

— Дети могли поспешить разобраться с этим вопросом и выбрать ближайший, — заметила мама.

— Значит вероятный путь от заправки на север, затем они сворачивают направо и на большой развилке снова идут на север, — прикинул брат. — Протон, соединись с нашими, я начну диктовать, а они пусть проверяют список.

Еськино, Пикалово, Пронино, Карьково и ещё несколько старых населенных пунктов имелись в перечне проверенных. Вряд ли ребята стали сворачивать с трассы и двигаться слишком далеко. Леса в этих местах дремучие, там даже тропинок не найти, не то что дороги.

— Новосёлки, Курниково, Васькино… — сверяли названия брат и его напарник с кем-то по связи.

— Нет Курниково и Васькино, — обрадовался Протон.

Отсутствовал в списке и какой-то Высотник, но мы его уже проехали.

— Женька, а почему у тебя нет подобного списка? — спросил брат.

— Потому что он имелся у Ириды. Всем было без разницы, что проверять.

— А ведь точно! Помню, эта ваша девушка кому-то через иллюминатор показывала места для проверки, — припомнил Неон.

— История с душком и смердит на каждом пункте. Самая ваша мутная девица получила список. Никто баллов не обещал, но все поверили сказанному на словах, — прорычала мама.

— Куратором подтверждённое, — добавил я. — И… и его нет сейчас в Москве.

— Неон, запрос на дирижабли. Список пассажиров за последнюю неделю. Пусть Григорьева ищут, — скомандовала мама.

— Между прочим, все эти запросы и сопоставления должны были ещё в Москве провести. Нас сорвали и послали без какой-либо подготовки, — невольно возмутился я.

— Дирижабль важнее, — напомнил Неон, записывая отмеченные пункты для поиска у себя в браслете.

Протон звонил и узнавал списки пассажиров. Минут десять пришлось подождать, пока узнали, что такой человек в ближайшие дни не летал.

— Может, он на охоте… На социалке… — начал я выдвигать версии в защиту куратора.

— Или поехал по железной дороге грузовым составом в Тулу, — продолжила за меня мама.

Все дружно примолкли. Что же такое закрутилось вокруг нас? Неужели те самые телепаты активизировались? Внушили что-то людям, и они стали совершать нелогичные поступки. Отчего-то мамина версия с паранормалами уже не казалась фантастичной. Вопрос — зачем им это всё и зачем потребовались люди? Пытаются сделать из них подчинённых или с помощью внушения совершить акты устрашения?

«Папа!» — вдруг вспомнилось мне. Эти странные события начались после его смерти, которую мама не считала случайной. Папа видел или что-то узнал.