Калейдоскоп

И каждую минуту, каждый час, изо дня в день, из месяца в месяц Шошо не оставлял её, делал всё, чтобы помочь, поддержать, подбодрить. Всё было забыто, заброшено. Отошло на второй, третий план. Не существовало для Шошо ни работы, ни своих интересов, ни семьи, ни друзей. Не было того, чего бы они ни испробовали, не было специалиста, к которому ни обратились бы. В какие-то моменты казалось - вот оно!
– найдено подходящее лекарство. Ещё немного и всё наладится. Но и это "чудо" средство не помогало, и это "светило" науки не мог предложить ничего... Шошо был слишком близко, слишком внутри, чтобы заметить, как изменилась Жёнушка, как изменился он сам. Ему казалось, что они по-прежнему вместе. Ищут выход, борются. Но Жёнушка смирилась. Что-то главное устало, "сломалось" внутри. Жажда жизни, желание выжить, победить оставили её до неузнаваемости исхудавшее, лишь отдалённо напоминающее её, прежнюю, тело. Она не верила, не хотела, у неё не было больше сил. Ни на что. Кажется, смирились все. Только не Шошо. Он один не отступал. Искал и приглашал всё новых специалистов, находил всё новые и новые лекарства. Никто не осмеливался даже намекнуть ему, что .... всё. Что пора прекратить. Что пора смериться с неизбежным.

Но она не должна была уйти! Не должна была оставить его одного! Столько ещё всего не сделано! Столько не договорено! Недолюблено!

Шошо выбрал для любимой место на склоне небольшого холма. Отсюда, ничем не закрытый, открывался прекрасный вид. Здесь было всё, что Жёнушка любила при жизни - воздух, солнце, ветер. Проводить её в последний путь пришло много людей. Так много... Он ведь никого не звал... Но, как-то узнали... Пришли. Кто-то что-то говорил, кто-то плакал, кто-то... Шошо никого не видел и не слышал. Спроси его потом, кто был, нет, Шошо не вспомнил бы никого. Он и сам что-то делал, что-то говорил, куда-то шёл. Но всё это было снаружи - не задевало, не оставляло следа внутри. Внутри Шошо говорил, никак не мог прекратить их разговор, с Жёнушкой. Он рассказывал ей о прекрасном солнечном дне, о небе в лёгких облачках, о, наполненном ароматом цветущих деревьев, ветре. Да мало ли о чём, могли говорить два любящих сердца.

Только когда на свежий холмик легли последние цветы и венки, Шошо перестал слышать её голос. Ему хотелось, чтобы побыстрее ушли все эти люди. Они мешали ему слышать свою Жёнушку. Мешали разговаривать с ней. Ему так много надо ей ещё сказать.

Наверное, когда сядет солнце, пройдёт эта самая длинная, самая страшная в его жизни ночь и наступит новый день, Шошо попытается осознать и принять всё, что с ними произошло, всё, что они пережили. Попытается смириться. Но пока - Оставьте меня. Молил измученный угасший взгляд Шошо. Он оправится. Пойдёт дальше по жизни. Время, возможно, заставит многое позабыть. Рана - огромная, зияющая, пульсирующая нестерпимой болью, рана - затянется. Но он всегда будет помнить, будет любить её. Чтобы ни случилось. В лёгком облачке будет видеть её улыбку, в шуме прибоя - слышать её смех. Среди суматохи, сметающей всё на своём пути, жизни - будет внезапно ловить на себе её взгляд. Чтобы ни случилось.

Возможно... Кто знает, как и что будет...

Нене.

Опять о ней вопят во всех передачах. Её имя - одно из самых популярных. Ни один таблоид его не пропустит. Неужели им больше не о чём писать! Когда, наконец, они оставят ее, всё и всех, кто с ней связан, в покое! Нене готова была "взорваться". Но она отлично знала - такой опыт, как у неё зря не даётся - что не должна реагировать. Никаких комментариев, интервью, подтверждений или опровержений. Ничего эти шакалы от неё не получат.

Нене сама была частью этой "машины", этого Молоха, перемалывающего людские судьбы и требующего всё новых и новых жертв. Да, она работала, продолжает работать в средствах массовой информации. Да, не всегда и не со всеми была она сама корректна! Но это не значит, что они сейчас могут позволять себе всё, что угодно! Что Нене позволит им всё, что угодно!!! На экране мелькнуло знакомое личико. Что делает эта дурачка!? Зачем!!! Надо быть или слишком наивной, или расчетливо подлой, чтобы почти хвастаться своим - их общим - счастьем! И где! На этой программе! У этой, ненавидящей Нене всеми фибрами души, ведущей! Их соперничество, переросшее во вражду, началось так давно. Нене не помнит, почему они поссорились, из-за чего возникла зависть. И не та - "хорошая" профессиональная зависть - злость, а вульгарная бабская зависть. Что уж было в ней такого особенного, чтобы завидовать - по сю пору большой секрет для Нене. Это, скорее, она должна была бы завидовать обеспеченной, налаженной жизни остальных.

Сколько себя помнила, Нене всегда нравились девочки. В первом классе она часами могла любоваться кукольным личиком, голубыми глазками толстушки - соседки по парте. Нене так хотелось её потрогать, погладить. Так хотелось, что однажды она изо всех своих хилых силёнок, как толкнула этот сдобный мягкий колобочек! Сколько было шума, слёз, увещеваний и обещаний! Даже сейчас Нене доставили удовольствие воспоминания.

Фу - как стыдно...ли? Потом была ещё одна - хрупкая, нежная одноклассница. Не только мальчишкам хотелось её защищать и оберегать. Нене с радостью отколотила бы всех, пялящихся на её кумира, дураков. Но кумиру нравилось внимание именно этих, ничего для Нене не значащих мальцов. Эх, если бы так было только один раз! Девочкам не очень нравилась дружба, которую навязывала им Нене, её забота о них. Гораздо веселее было с визгом спасаться от мальчишек-приставал, чем терпеть обожание и прикосновения Нене. Очень активная и независимая, Нене не считала себя чем-то хуже или слабее мальчишек. Она ввязывалась в любую рискованную авантюру, в любое предприятие, где требовались смелость, ловкость, решимость. Если не девочки - так пусть, хоть, мальчишки оценят меня. Но, нет. Мальчишки принимали Нене в свои игры. Но не в свои друзья. Она была какой-то странной, непонятной. Зачем? Их больше интересовали кривляки-интриганки-неженки. С ними мальчики были героями, защитниками, покровителями. Оставались книги, фильмы. Но и их Нене предпочитала о смелых, решительных героях. Видела себя в мечтах защитницей, путешественницей, даже воином. Не интересовали её девчоночьи проблемы. Их разговоры казались Нене пустыми и глупыми. Никак не находила она общих интересов, общих тем. О чём можно сними говорить!!! Ну, а когда наступил возраст жениховства! Нене претила одна только мысль, что кто-то будет выбирать её! Почему она не может выбрать того, кто ей по нраву! И несколько раз Нене попыталась. Как же это было ужасно! И стыдно. Лучше не вспоминать. До сих пор она краснеет и внутренне сжимается, вспоминая недоумение, недоверие, насмешку, пренебрежение, наконец, во взглядах своих избранников. Лучше бы кто-то ударил! Парням не правилась её активность, настойчивость. Они должны были быть хозяевами положения. Никто не хотел отдавать первенство ей.

Пусть так. Нене не желала больше унижений. Она целиком ушла в работу, в выбранную случайно, но оказавшейся такой подходящей ей, профессию. Здесь Нене могла быть такой, какой хотела, такой, какой была. Вот уж где она могла дать волю своей буйной фантазии, своему темпераменту. Нене стала актрисой. Характерной актрисой. Рассмешить, заставить задуматься, смеяться, плакать - это было её! В этом Нене нашла себя, преуспела, завоевав массу поклонников, покорив их сердца. Именно околотеатральная среда, то, что называли "тусовка", открыла Нене самою себя. Здесь она встретила ту, в чьей душе нашла отклик, у которой оказался в сердце уголок и для Нене. Это была зрелая опытная женщина. Она долго присматривалась к Нене, приручала её, боясь испугать, отыскивая то, что позволило бы им сблизиться. И, наконец, открылась. Она первая показала Нене всю бездонную пропасть сильных природных чувств и эмоций. Она открыла Нене для настоящей жизни, вызвав шок, восторг, упоение. Как и всякая, за редким исключением, первая любовь, первый любовный опыт Нене оказался трагичным. Она, наивная и неопытная, быстро наскучила своей старшей подруге. И начала то она эти отношения, в какой-то мере, чтобы позлить свою постоянную партнёршу. Известие об этом почти уничтожило Нене. Она была на грани нервного срыва. Коллеги серьёзно опасались за её жизнь. Но и в этот раз Нене не поддалась, не дала себя сломить. Что ж - чем хуже, тем лучше. У неё уже была, хоть и не очень толстая, броня известности и обожания зрителей. Время прошло - время, которое, как известно, всё лечит - и Нене даже с благодарностью вспоминала свою "первую учительницу". Всё - таки именно ей была она обязана своей свободой, своим постижением самой себя. А неприятности - сколько их было и, наверняка, будет ещё в её жизни. А пока Нене крутила своё колесо. Теперь она выбирала партнёрш. Это она, не давая ни им, ни себе времени привыкнуть и сжиться, первая бросала непонимающих, что происходит, подруг. Сколько таких историй, сколько грязных сплетен, идиотских выдумок пережила Нене. Сколько обиженных женщин было, теперь, и на её счету. И продолжалось бы так - от одной мимолётной привязанности, к другой, от одного непристойного скандала, к другому, не встреть Нене её.

Нене мало волновало то, что пишут о ней или её партнёршах. Каждая, даже самая невероятная "утка" была для неё бесплатной рекламой, лишним упоминанием её имени, возможностью ещё раз напомнить о себе, поддержать процент (слово - то, какое) своей популярности на должном уровне. Партнёрши? Кто о них думал! Девушки знали, на что шли, связываясь с Нене. Каждая из них преследовала свои, зачастую, не самые моральные, цели. И каждая получала то, или почти то, на что рассчитывала. Имя - на первых полосах, интервью, деньги. Почему же сейчас Нене так задевает то, что говорит с экрана это милое, с ангельским личиком, создание! Какая разница, что рассказывает об их отношениях эта глупышка! Но, разница есть. И она в том, что Нене привязалась, близка - назовите это как хотите, только не упоминайте слово "любовь" - к этой молодой актриске.

Обжёгшись один раз, Нене не позволяла себе "увлекаться". Чётко проводила границу в том, что позволено каждой из её многочисленных пассий. Да, она меняла девушек без конца. В этом ей тоже не было равных. Кажущаяся доступность Нене, то, что она помогала - не её вина, что не у всех это получалось - продвинуться своим любовницам, влекло к ней всё новых и новых девушек. Они считали за честь, за огромную удачу покрасоваться рядом с Нене на званом приёме, получить свою порцию известности. Эти пустышки не могли по-настоящему привлечь Нене, завоевать её сердце. Иногда, задумавшись о своей, как говорила её мама, беспутной, жизни, она сравнивала себя с пересытившимся бониваном. Это и смешило, и убивало её. Вечные вопросы "почему" и "зачем" не давал Нене покоя. Ведь есть даже однополые пары, которые сохраняют союз долгие годы. Даже позволяют себе завести ребёнка. Нене так хотелось ребёнка!

В отличие от других, эта девушка не бегала за Нене, не искала её общества, не забрасывала сообщениями, не досаждала звонками. Она только смотрела огромными голубыми глазами... Эти глаза, это кукольное личико, свежий приоткрытый ротик заставили Нене вспомнить ту её соседку по школьной парте. При каждой встрече - теперь Нене искала и, не желая отдавать себе в этом отчёт, подстраивала "случайные" столкновения, она испытывала все те же сладкие, на грани дозволенного, чувства и желания. То, что Нене не могла, нельзя было тогда, сейчас - о, сейчас - она могла себе позволить! Так хотелось провести рукой по гладкой, бархатистой коже лица, ощутить аромат тяжёлых медовых волос, сжать упругое молодое тело, впитать сладость невинных губ. Это было ужасно, недопустимо - эти мысли, эти чувства. Нене изо всех сил старалась не поддаться наваждению. Но, когда всё это стало являться, преследовать Нене не только днём, когда она почти не могла совладать с собой - вдруг посредине важного разговора, или в разгар представления - Нене поняла, что дольше так продолжаться не может, что надо что-то делать. И она рискнула поговорить с юной плутовкой. Голубые с поволокой глаза ничего не выражали, на ангельском личике не проступило ничего. Никакой реакции - ни плохой, ни хорошей. Нене терпеливо ждала. Ждала несколько дней, почти неделю. Она готова была принять любые условия. И, в случае отказа, девушке ничего не грозило. Просто Нене пришлось бы искать ... что-то другое. Но нет, она согласилась. Согласилась просто и буднично. Словно речь шла о чём-то обычном и само - собой разумеющемся. Радости Нене, её тихому ликованию не было границ. Наконец-то у неё есть то, о чём она, и помыслить не смела. Наконец и её жизнь наполнилась смыслом. Наконец и у неё есть будущее. Даже мама приняла новую подругу Нене. Впервые не назвала ту, которая была рядом с её дочерью - бесстыдницей.

И вот - это!!! Такое!!! Любимые, ничего не выражающие глазки блестят в свете ярких студийных ламп. Как она смеет! По самому сокровенному, самому больному!

Кто ей дал право, этой девчонке! Как она только посмела!!! А как я могла приблизить её к себе, как открылась, доверилась? Как позволила??? Она отдала ей не только дом, дала не только обеспеченность и известность. Нене отдала ей своё тело, свою независимость, отдала свои мысли, поделилась надеждами и мечтами. Она открыла перед ней свою душу, позволила прикоснуться к самому сокровенному. Да, она ждала, хотела чего-то взамен. Но Нене надеялась на понимание, дружбу, ласку, душевную поддержку. И что получила! Что заставило её пойти на это интервью? Почему она это делает? Как её язык может произносить эти слова! Как она может говорить об этом! И говорить так? Почему! За что мне это!!! Нене запустила тапочкой в огромный экран призмы.