Калгари 88. Том 10

— Нехорошо так делать, — усмехнулась Арина. — Ты что, шланговать сюда приехала? Тебе не стыдно? Дети, которые намного младше тебя, кросс бегали и всю трассу до конца прошли нормально. А ты сразу в кусты.

— А… Я это… У меня живот болит, — нашлась что сказать будущая маман, потупив глаза и ковыряя носком сандалия землю. — И всё равно меня никто не хватился.

Подружки Аньки рассмеялись, услышав эту похвальбу. Но Арине было не до смеха: это, конечно, не её дело, но какой смысл ехать в спортивный лагерь и не заниматься при этом спортом? Да ещё и выглядит сейчас Анька как-то странно.

— Почему у тебя рот грязный? — поинтересовалась Арина, увидев, что губы и щёки у будущей маман испачканы какой-то зелёной дрянью.

— Ну, мы тут заячью капусту едим… — виновато сказала Анька и показала руку, которую она прятала за своей тощей задницей. В руке был зажат толстый пучок какой-то мелкой травы, похожей на клевер.

— Ты что, эту парашу ешь? Прямо с земли??? — с большим недоумением спросила Арина.

— Это не параша, а заячья капуста! — обиделась Анька и протянула пучок Арине. — На, попробуй, Люська, она кисленькая! Как щавель! Вкуснятина!

— Ну уж нет, такую дрянь я не буду есть! — решительно отказалась Арина. — И тебе не советую: потом будешь с поносом маяться и ночью бегать в сортир. Пошли лучше на карусели прокатимся.

— А меня туда уже дед не пускает, — хихикнула Анька. — Я уже три раза прокатилась, и он сказал, больше не пустит. Да ну вас на фиг! Не догоните!

Анька махнула рукой и с зажатой в ней заячьей капустой поскакала прочь, ловко лавируя между деревьев. За ней припустили две её подружки. Арина с недоумением пожала плечами и направилась к карусели, куда уже направились её подруги, смеясь и покачивая головами. Анька их сильно рассмешила.

— Кататься можно только три раза в день! — предупредил дед в синих тренировочных штанах, пиджаке и в дачной кепке, сидевший на стуле у калитки. — Пристёгивайтесь хорошо, я ходить за вами и проверять не собираюсь.

Подождав, когда карусель остановилась и выпустила очередную партию катавшихся, фигуристки и с ними ещё несколько человек прошли на постамент и расположились в металлических, обшитых деревянными планками сиденьях. Арина пристегнула цепочку и начала понемногу раскачиваться, ожидая пуска машины и осматривая окружающую местность.

Вокруг карусели простирался лес, а всего через 10 метров находилась ограда, за которой опять же видно только лес. Локация довольно оригинальная…

Через пару минут карусельщик крикнул, что включает машину и чтобы никто никуда не двигался. Тут же загудел мотор, и карусель медленно пришла в движение. Арина обеими руками вцепилась в поручни и приготовилась к полёту. Сделав один оборот, карусель раскрутилась ещё быстрее, через два оборота она уже почти летела, а на третьем обороте сиденье начало отклонять в сторону. Через четыре оборота оно уже летело почти горизонтально земле и вышло за пределы бетонного основания, на огромной скорости пролетая в пяти метрах над землёй. Это был настоящий кайф! Арина никогда бы не подумала, что будет ощущать такие глубокие эмоции от этого великолепного полёта по воздуху, от которого сжимается сердце и комок подступает к горлу. Да, пожалуй что, сюда не зря ходили ребятишки непрерывными потоками…

Когда карусель затормозила, и Арина, чувствуя небольшое головокружение, вышла за ограду, ожила радиорубка.

— Время 12:00. Объявляется обед.

Ну что ж, на обед так на обед, но сначала нужно подойти к корпусу, у которого строился отряд…

…Горинский опять выстраивал свой отряд для похода в столовую. Выстраивал по росту, причём, похоже, и в этот раз хотел, чтобы ребята маршировали строем под речёвки, невзирая на их явное неудовольствие.

— Зачем ты это делаешь? — спросила Арина, внимательно посмотрев на вожатого.

— Потому что мы в лагере, Хмельницкая, — ехидно улыбнулся Артур. — А я вожатый отряда пионеров. Поэтому всё будем делать так, как я считаю нужным. Если вы чем-то недовольны, то можете пожаловаться начальнику лагеря либо председателю совета дружины.

Ход конём сделал Горинский! Знал ведь прекрасно, что никто на него не будет жаловаться, так как это не имело смысла. По идее, он не делает ничего, противоречащего правилам нахождения в лагере. Официально к нему не придраться. Даже начальник лагеря скажет, что нет проблем пройтись строем, маршируя и выкрикивая речёвки. Следовало действовать как-то по-другому.

— А ты никогда не задумывался, в каком лагере ты находишься? — неожиданно спросила Арина.

— Ты меня хочешь поймать на каких-то логических противоречиях? — усмехнулся Артур.

Едва Арина начала пикировку с вожатым, их обступили практически все члены отряда. Горинский с беспокойством обернулся и огляделся. Лица вокруг были явно недружелюбные, если не сказать, враждебные.

— Я не хочу тебя поймать ни на каких противоречиях, — спокойно сказала Арина. — Я хочу лишь напомнить, что мы находимся в спортивном лагере с повышенной нагрузкой, и у нас только что была двухчасовая изматывающая тренировка с кроссом по пересечённой местности. Ребята явно устали, тем более с непривычки. Нормальный человек, я считаю, примет это во внимание. Для того чтобы завоевать авторитет, нужно потратить очень много времени, а для того чтобы уронить его в грязь, нужна пара минут. А секрет авторитета прост. Нужно лишь по-человечески относиться к окружающим и принять как сложившийся факт, что ты коммутируешь с такими людьми, которых, возможно, тебе когда-нибудь придётся просить о помощи. Как тебе такой расклад на данную ситуацию?

Да, это был сильный спич, прямо в духе спортивного психолога Гольдштейна! Кто смог бы пойти против такой отрезвляющей речи? Однако Горинский решил идти на конфронтацию!

— А я ещё раз говорю, что вы пойдёте маршем! — с недовольством сказал вожатый. — Умничать будешь в другом месте. На арене.

— Я сейчас спокойно пойду в столовую, — усмехнулась Арина. — И ты мне ничего не сделаешь. Потому что я не пионерка, а комсомолка и у меня другая руководительница. Ребята, пойдёмте!

Арина махнула рукой, и весь отряд последовал за ней, причём абсолютно все с ехидством и усмешкой смотрели на закипающего Горинского, который стоял с покрасневшим от злости лицом. Ребята огибали его, как вода огибает камень в бурной реке. И ничего не поделаешь… Пожалуй что, в этот момент авторитет Горинского сильно пошатнулся, если не упал совсем…

… После обеда Арина почувствовала, что очень сильно стало клонить в сон: организм требовал восстановления и отдыха. Причём намного более сильнее, чем вчера: сегодня сказался колоссальный выброс энергии, который пришлось сделать при тренировке и забеге. А ведь ещё предстояла и вечерняя тренировка.

Едва добравшись до корпуса, почти не разговаривая с подружками, Арина завалилась на кровать и почти сразу же уснула, запутавшись в одеяло. Разбудили её чьи-то настойчивые руки, расталкивающие изо всех сил.

— Люда! Уже подъём объявили 10 минут назад! Виктория на тренировку зовёт!

Блин, проспала! Арина с трудом села в кровати и почувствовала, как мышцы, натруженные в первой половине дня, отреагировали на это тупой болью. Молочкой забилась! Нужно разгонять!

Девчонки будили друг друга и выходили на улицу из корпуса. Похоже, Арина не одна была такая, кто чувствовал сильную усталость после утренней тренировки и обеда. Умывшись и немного придя в себя, Арина напилась из уличного фонтанчика у корпуса, который ребята называли по-простому «поилка», и нашла свою группу, стоявшую у легкоатлетического манежа.