Калгари 88. Том 3
Шрифт:
Тем временем фигуристы закончили прыгать, и Левковцев велел им идти перевести дух, а Горинскому приготовиться к прокату короткой программы.
— Артур! Катаем полный соревновательный набор! — заявил Левковцев. — Всё делаешь один раз. Сразу начисто.
Горинский согласно кивнул головой и пошёл к центру катка. Стартовая поза у него была типично вальсовая! И хоть стоял он в тренировочном костюме, но поза и осанка были такие благородные, что поневоле представлялся чёрный фрак и белые перчатки. Горинский стоял, чуть отставив назад правую ногу и упёршись зубцом в лёд. Голова чуть наклонена вниз. Светлые волосы копной сбегают вниз. Правая рука заведена за спину и сжата в кулак.
Арина гадала, под какой вальс он будет кататься. Дога? Венский? Шостакович?
Зазвучала музыка. Сначала тихо и напевно. И сразу в уме сменился облик Горинского. Нет! Какой же он, к чёрту, принц и аристократ? Балы, красавицы, лакеи, юнкера? Нет! Только не это!
Это был вальс «Дунайские волны»! С Горинского слетели фрак и белые перчатки, унёсшись, как листья по ветру. Арина ещё раз всмотрелась в Горинского.
… 1941 год. Начало жаркого июня. Парк культуры и отдыха «Приморский». Почему именно «Приморский»? Непонятно. Но парк оформлен как типично советский. Деревья, шарообразно подстриженные кустарники, дорожки меж зелёных аллей. Гипсовые статуи пионеров с горнами, рабочих с кайлами и крестьян с серпами. В центре — рабочий и колхозница, делающие шаг в будущее, держащие в руках серп и молот, сплетённые в единое целое.
В парке скамейки с отдыхающими. Тележки с лимонадом и мороженым, у которых вечная толпа. Бегают дети в белых рубахах, шортах, платьях и панамах, многие босые. Прохаживаются старики в белых костюмах с тросточками и широкополыми шляпами в стиле Горького в Италии. Мамы в цветастых платьях и с колясками. Прохаживающийся милиционер в белом кителе и фуражке с красной полоской. Откуда Арина всё это представила? Видела в кино? Но в каком?
Но самое главное, конечно же, не это. В парке звучала музыка. Играл оркестр на небольшой эстраде, устроенной на парковой танцплощадке, с рядами лавочек на заднем плане. На лавочках сидело в основном местное хулиганьё — крепкие парни в широких чёрных штанах, парусиновых тапочках, белых рубашках с чуть не до пупа расстёгнутым воротом и в больших кепках.
Однако хулиганы вели себя спокойно. Да и как же иначе… Ведь танцплощадка была полна танцующих. И это были не просто какая-то интеллигешка, а сплошь одни военные с девушками. Сегодня в местной дивизии, расположенной в городе, у командиров выходной. Воскресенье ведь! И все они, естественно, пришли в парк культуры и отдыха. Попить лимонаду, попробовать мороженого, поболтать с девушками. И потанцевать… Ведь в парке по воскресеньям играет оркестр. И всегда, когда собирается много народа, молодых девушек и парней, начинается вальс «Дунайские волны».
… Лёха опять недоволен… Он молодой рослый лейтенант, высокий, широкоплечий, с идеальной осанкой, стоит и растерянно оглядывается по сторонам, не зная, что и делать. Черт… Все уже выбрали себе партнёрш, а он… все стоит. Эх… Невезуха, как и всегда… Придется опять стоять в одиночестве, переступая с ноги на ногу, завидуя товарищам по службе… Смотреть как очередной сослуживец уводит смеющуюся девушку в аллейку погулять и отдохнуть. Но тут ищущий взгляд молодого лейтенанта натыкается на девушку в белом ситцевом платье в синий горошек. Симпатичная!
Фрося скромно стоит у самого входа, комкает в руках синий платочек и смотрит на толпу танцующих. Мысли у неё те же. Все подружки и знакомые уже танцуют, лишь только она, как всегда, одна. А произошло всё из-за неё самой. Она скромная, тихая… Не смеялась, не шутила, стояла в сторонке,
вот никто из военных и не подошел…— Ррр-разрешите, товарищ девушка! — раздался рядом бодрый голос. Фрося обернулась.
Рядом стоит молодой лейтенант. Высокий, рослый, широкоплечий. Его добрые голубые глаза лучатся светом. Он подал вперед локоть и приглашает её на вальс. Ой, мамочки… Кажется, она пропала…
Разве знают они, что через пару недель начнется большая кровавая война? Город будет снесен авиабомбами, а на месте парка будут огромные воронки. Они этого не знают, так же как и то, какая судьба им уготована. Сейчас они просто танцуют. Молодые, красивые и счастливые, и пусть весь мир подождет…
… Арина не знала, конечно же, какие образы проносились в голове у Горинского, когда он начал прокат под известный вальс. Возможно, в его голове проносился именно принц на балу. Под образ принца Горинский всегда косил, так что, возможно, и сейчас изображал его же. Но для Арины 'Дунайские волны" — это было изображение беспечного довоенного времени. А вальс… Естественно, это парный танец. А кому ж ещё танцевать его с девушкой, как не военному!
Горинский начал прокат мощно. Да, он был именно принцем фигурного катания! Разогнавшись через весь каток, прыгнул каскад из двух тройных тулупов. Прыгнул мощно, хлестко, по-мужски, с высоким подъёмом и большими пролётами, каждый не меньше, чем три с половиной метра. Горинскому прыгать каскад чуть не с половины катка приходилось, иначе мог залететь в борт! Горинский не делал всех этих финтифлюшек, присущих девочкам — потянуть красивую ручку, показать стройную ножку. Он катался мощно и раскатисто, как атлет, вставший на лёд.
После каскада, быстро развернувшись, Горинский опять убрал одну руку за спину, что было типичной вальсовой позой, и начал разбег на одиночный прыжок. На середине катака сделал несколько быстрых шагов, тут же зашёл на тройной сальхов и прыгнул его. С ходу, почти без подготовки! И это смотрелось красиво.
Выехав с сальхова на длинной пологой дуге, несколько раз поменяв рёбрами направление движения, Горинский резко остановился в середине катка и зашёл в комбинированное вращение со сменой ноги. Исполнил его на хорошей скорости. Причём, когда менял позиции, изобразил высший пилотаж — обычно фигурист замедляет вращение при смене позиции, но Горинский, наоборот, при каждой смене позиции или ноги наращивал число оборотов. Истории фигурного катания известны такие феномены. И они не слишком редки. У Арины так не получалось. Максимум, что она могла, — не сбавлять число оборотов при переходах.
После комбинированного вращения Горинский зашёл на аксель. И это был великолепный двойной аксель! Высокий, пролётный, всё как по канону. Идеальный заход на прыжок, идеальный выезд ласточкой. Придраться тут было абсолютно не к чему.
Оставшиеся два вращения он выполнил идеально. Прыжок во вращение, которое он исполнил с двумя позициями, либелой и кольцом, и комбинированное вращение со сменой ноги, которое Горинский исполнил в волчке. Причём поза была очень оригинальная, с ладонями, вытянутыми в разные стороны.
Откатал он эффектно и мощно. От мужчин не требовалась особая хореография. Будь у него тройной аксель вместо двойного и четверной тулуп вместо первого тройного в каскаде, а вместо тройного сальхова пусть даже тройной лутц, быть бы ему во время Арины если уж не абсолютным чемпионом, то фигуристом из первой мировой десятки точно.
Прокат впечатление оставил, и когда Артур закончил его, все разразились аплодисментами и приветственными криками. Горинский, довольный, чуть поклонился, скорее в шутку, и покатил к калитке.