Калгари 88. Том 9

— А вы куда это не попрощавшись? — улыбнулся председатель центрального комитета федерации. — Хотел было к вам заехать на эту базу, где вы жили, так даже моих полномочий не хватило, чтобы достать вас там. Хорошо на пару дней от меня укрылись. Ну да ладно… О чём я… Хочу ещё раз поблагодарить вас за всё, дорогие мои, спасибо вам за ваши результаты, и желаю вам точно таких же будущих спортивных успехов. Теперь об этом будущем. Люда, ты получила звание мастера спорта международного класса. Поздравляю тебя. Вы, товарищи тренеры, теперь считаетесь главными тренерами сборной. Когда надо, получите удостоверение. Теперь о ближайшей конкретике. Сейчас, как вы знаете, у вас будет отдых до 1 июля. Как вы им распорядитесь — дело ваше. Тренировки, постановки программ, дела с учёбой… В начале июля состоится тренерский семинар в федерации. Вас, товарищи тренеры, оповестят, и вы должны будете приехать в командировку, в Москву, сроком на неделю. На семинаре мы разберем изменения в правилах, новые лекарства, включенные в список допинга, тенденции в международном спорте, и тому подобные интересные вещи. А теперь то, что касается фигуристок. У вас, дорогие дамы, как у членов юниорской сборной, в середине июля, запланированы сборы в Москве, в спортивном комплексе Новогорск. Потом, в конце августа, на арене ЦСКА, состоятся контрольные прокаты, на которых вы должны представить ваши готовые новые программы на следующий сезон.

— После контрольных прокатов нам что-то светит? — неожиданно спросила Люда. — Я имею в виду, из заграничных стартов?

— Скорее да, чем нет, — согласился Шеховцов. — Вас с Мариной мы заявим в Германию, на «Небельхорн-трофи» в конце сентября. Таня, скорее всего, поедет в октябре на «Финляндия-трофи» либо на «Мемориал Анджея Непелы» в Чехословакию. Люда, победой на юниорском чемпионате завоевала право на два этапа чемпионской серии. Скорее всего, заявим тебя в Америку, на «Skate America», как и планировали, и, возможно, во Францию, на «Grand Prix International de Paris». Остальных девчонок раскидаем кого куда.

— И меня тоже? — с удивлением спросила Соколовская.

— И тебя тоже, — улыбнулся Шеховцов. — Ты же тоже в юниорской сборной, Марина. Уж один-то взрослый этап мы тебе предоставим, я думаю. Фигуристка ты перспективная, в самом начале карьеры. А в остальном… Дело ваше… Но если решите менять клуб и тренера, делать это разрешается только до 1 июля. Если решите переходить в другой клуб, переезжать в другой город, все эти дела нужно начинать решать прямо сейчас.

Шеховцов взглянул на Соколовскую. Арина поняла: их план — уговорить её перейти в другой клуб — всё ещё в силе. Но согласится ли она? Возможно.

— В общем, вот такие дела, дорогие товарищи, — подытожил Шеховцов. — Как прилетите в Свердловск, вас там встретят, будет машина, довезёт туда, куда надо, в том числе и до Екатинска. А сейчас всё, всем до свидания, спасибо за труд, счастливого отдыха.

Шеховцов пожал по очереди всем руки и быстрым шагом ушёл к служебной белой «Волге», стоявшей у входа в аэровокзал. А фигуристы с тренерами отправились домой, полные самых смешанных и неожиданных чувств. Кажется, они сейчас поняли, что всё только начинается… Только уже на более высоком, взрослом уровне.

…В аэропорту Свердловска их действительно встречали! Как каких-то знаменитостей! Когда получали багаж, подошли несколько человек — милиционеров и сотрудников в штатском. А с ними председатель комитета по физкультуре и спорту Свердловской области Геннадий Тимофеевич Горелкин, уже знакомый им по чемпионату Свердловской области.

— Здравствуйте, товарищи! — сказал Горелкин, пожилой мужчина в бежевом плаще, чёрном костюме и номенклатурной шляпе. — Рад приветствовать вас на родной уральской земле! Не надо, не надо! За багаж не беспокойтесь! Сейчас товарищи унесут и погрузят в машину!

Сотрудники милиции подошли, взяли сумки и унесли к выходу из аэропорта на а глазах изумлённых фигуристов и тренеров.

— А… Мы куда сейчас? — с удивлением спросила Арина.

— В тюрягу, — тихо хихикнула Соколовская, незаметно толкнув Арину в спину.

— А вы сейчас в областной комитет партии! — радостно сказал Горелкин. — Там состоится торжественное заседание. Приглашены товарищи из обкома, депутаты областного совета и представители профсоюзов, рабочих коллективов и комсомола. Будет присутствовать первый секретарь свердловского обкома Юрий Владимирович Петров. Вы что думали, на весь мир прославиться и мимо нас проскользнуть? Не получится! Добро пожаловать в автомобили!

У входа в аэропорт стояли две чёрные «Волги» со свердловскими номерами и две машины ГАИ для сопровождения.

Арина, Соколовская и Левковцев сели в одну машину, Ксенофонтов с Малининой и Горелкиным — в другую. Тут же первая машина ГАИ включила мигалку, сирену и выехала на автодорогу. «Волги» потянулись за ней, за «Волгами» — замыкающая машина, тоже с включенной мигалкой и сиреной. Всё это действо настолько быстро произошло, что фигуристки только сейчас пришли в себя.

— Мы что, теперь, в каждом городе будем в гостинице жить и встречаться со всеми? — спросила Соколовская.

— Марина, а ты как хотела? — улыбнулся Левковцев. — Воспринимай это как должное. Ты же из-за этого тоже занималась фигурным катанием.

Водитель, мужчина лет сорока в костюме, улыбнувшись, посмотрел на всю троицу.

— Первый раз везу фигуристок, — признался он. — Хотя доводилось и московских высоких начальников возить, и артистов, и певцов. А вот спортсменов — в первый раз. Мы, кстати, всей семьёй смотрели телевизоры, очень болели за вас и переживали. Молодцы. Так держать. Наш, уральский характер!

Здание Свердловского областного комитета Коммунистической партии Советского Союза находилось на улице 9 января. Странное название улицы было знакомо каждому советскому человеку, потому что в этот день в 1905 году произошёл массовый расстрел рабочих в Санкт-Петербурге, которые пошли с петицией к Николаю II. Событие это в большевистской, а позднее в коммунистической идеологии было сакральным, так же как и первая революция 1905 года, поэтому и носила улица такое название.

Здание, в котором находился обком, было самым высоким не только в Свердловске, но и за Уралом, оно, как громадная башня Сарумана Белого, возвышалось над всем городом. Арина, когда приезжала в Свердловск прошлый раз, спрашивала, что это за высотка, которая выделялась настоящими рядом строениями? Но всё не было времени спросить. 24-этажная башня подошла бы даже для Москвы! В СССР 1980-х оно смотрелось монстром из киберпанка. Построили её в 1982 году в стиле советский модерн, и здание было ярким образцом этого стиля.

Строить начали в 1975 году, по прямому указанию тогдашнего первого секретаря обкома Бориса Ельцина, недавно заступившего на должность. В народе сразу же назвали высотку Белый дом, так как громадная башня была целиком отделана белым мрамором. Точно так же как Белый дом в Москве. Учитывая, что сдан свердловский Белый дом был всего на год позже Белого дома Московского, ходили упрямые слухи, что построил его Ельцин в пику Москве, почти в таком же стиле, да ещё и в 2 раза выше.

…Чёрные «Волги» остановились у входа в Белый дом, прямо перед широкой гранитной лестницей.

— Приехали! — весело сказал водитель.

Фигуристы с тренерами вышли из машины и осмотрелись. Высоченное белое здание давило своей пафосностью и величием. Неужели в такой громадине в 24 этажа находится один обком партии? Здесь наверняка поместились бы вообще все организации города!

— Прошу вас, — показал рукой Горелкин на вход. — Сначала обед! Давайте в столовую! Не хватало ещё голодными ходить!

Столовая находилась на первом этаже и была расположена так, что посторонний человек её бы ни за что не увидел. Очевидно, что обедали здесь только свои. Когда фигуристки с тренерами зашли в столовую, тоже отделанную светлым мрамором, Арина, ощутив витающие привычные аппетитные запахи, неожиданно действительно почувствовала бешеный голод. Сказывался перелёт.