Калигула

— Ты только послушай, Пираллия: «Остерегайся человека по имени Кассий!» Вот как звучит предсказание, и в своей глупой простоте оно действительно неподражаемо. Тут сказано: «Остерегайся человека по имени Кассий», а не просто «Кассий»! Конечно, смысл его символичен, и оно относится к одному из убийц Цезаря. Точнее, оно могло бы звучать так: «Остерегайся человека по имени Брут!» Или еще проще: «Остерегайся убийцу!» Но я это делаю все время, и, насколько я знаю свой сенат, скоро в нем родится новый Кассий, или Брут, или предатель.

— А если предсказание относится к вполне определенному Кассию?

— Но, Пираллия, Кассиев в Риме тысячи. На какого из них я должен обратить внимание? Это все вздор! Мы могли бы не трудиться навещать оракула.

Тут Калигула на секунду задумался.

— Может, это Кассий Лонгин, которого я недавно назначил проконсулом Азии? Строптивый и коварный человек… Он не может мне простить, что я отобрал у него Друзиллу и отдал ее Лепиду. Да, от него вполне можно ожидать нового заговора. Вдали от Рима он мог собрать сторонников…

Калигула погрузился в мрачные размышления, и Пираллия, которая знала, к чему могла привести подозрительность императора, постаралась отвлечь его.

— Но ты же сам сказал, что в Риме тысячи людей носят имя Кассии, и предсказание называет его как символ предательства вообще. Теперь я, как и ты, склоняюсь к мнению, что эти жрецы вместе с их Сибиллой просто используют глупость и доверчивость ищущих совета и помощи.

Калигула был рад оторваться от своих мыслей.

— Не правда ли, ты тоже так считаешь? Все это ложь! Забудем!

Но Калигула не забыл о предсказании и по возвращении сразу же приказал схватить Кассия Лонгина и доставить в Рим. Пираллии он ничего об этом не сказал.

На следующий день они продолжили путь в Неаполис, а оттуда — на Капри. Калигула послал вперед дюжину преторианцев, чтобы те позаботились о порядке на старой императорской вилле. Он хотел, чтобы Пираллии там понравилось.

37

Когда Корнелий Сабин прибыл в Рим, император уже два дня как отплыл на Капри. Навестив родителей, он доложил о своем приезде Аррецинию Клеменсу. Они относились друг к другу с недоверием, поскольку Сабин считал префекта верным слугой императора, а тот, в свою очередь, был уверен, что трибун отправился на Понтию, желая продемонстрировать Калигуле свое глубокое почтение. Разговор шел о пустяках. Сабин описал свою бесцветную, пустую службу на острове, а префект делал вид, будто ничего не произошло, разыгрывая озабоченность отсутствием императора.

— Отправиться в это время года на Капри! Но упрямство нашего повелителя всем известно. Я распорядился каждый день приносить жертвы за его счастливое возвращение.

— Достойное решение, — сказал Сабин, стараясь добавить в голос удивления.

После того как каждый рассказал другому свою ложь, Клеменс утвердился во мнении, что трибун — опасный человек, за которым нужно присмотреть, а Сабин решил, что неплохо бы избавиться не только от императора, но и от префекта.

С Хереей они встретились во дворце на службе и решили выбрать свободный вечер для откровенного разговора.

— Мне прийти к тебе? — спросил Херея.

— Нет. Боюсь, что за моим домом следят.

— У меня немного неуютно, но хлеб и вино найдутся, — предложил Херея.

Сабин не понял намека, но, когда пришел к другу, понял, что тот имел в виду.

— Где твой цербер, ветеран Авл? Где Марсия и дети?

— Может, ты сначала присядешь?

Херея освободил лавку, на которой лежал его парадный шлем и что-то из одежды.

— Все в беспорядке, с тех пор как Марсия с детьми переехала. Я оставил только одного молодого раба, но он дни напролет занят в саду и на кухне. Сейчас как раз жарит для нас мясо, по-простому, без всяких премудростей.

— Что случилось, Херея? Я хочу знать правду!

Херея наклонился ближе и тихо сказал:

— Начинается, друг мой. Я отправил Марсию в наш загородный дом, чтобы с ней и детьми ничего не случилось, если дело дойдет до мятежа. Но теперь я узнал, кто с нами, мне кажется, что никакой опасности нет.

— О чем ты?

Херея сделал удивленное лицо.

— Как о чем? О свержении императора! Ты же все время пытался меня привлечь к этому. Теперь я с вами!

— Почему?

— Потому что с нами весь Рим!

— Если бы так. Я разговаривал с Арренцием Клеменсом, и у меня сложилось совсем другое мнение.

Херея рассмеялся.

— Во имя всех богов, Сабин! Откуда ему было знать, что ты из числа врагов Калигулы? Он, должно быть, принял тебя за его верного слугу, когда ты вызвался служить на Понтии. Скоро ты все поймешь. Клеменс, Каллист, Азиатик, Виниций и с ними две трети сената согласны, что Калигула должен умереть. Когда он вернется с Капри, мы сделаем это.

Сабин не мог прийти в себя от удивления.

— Не могу поверить…

— Можешь! Не сомневайся. Я откладывал окончательное согласие до твоего возвращения. Мы оба из числа тех, кому позволено с оружием приближаться к императору, поскольку являемся его защитой и опорой, — Херея не смог удержаться от смеха, когда говорил это. — Как он удивится, когда почувствует наши мечи на своем божественном теле!

— Значит, ты твердо решил…

Трибун кивнул.

— Да. Наконец-то я смогу отомстить за многолетние унижения, а к ним я отношу не только его насмешки. Мы, преторианцы, должны восстановить свою честь перед римлянами, перед сенатом, перед армией.

— Клавдий Цезарь с нами?

— Этого я не знаю. О нем речи не было. Преемником племянника он вряд ли станет. Было бы лучше отправить его после свержения Калигулы в загородное поместье и восстановить республику. Он ученый и будет рад, если его оставят в покое.

Сабин покачал головой.

— Восстановить республику? Как ты себе это представляешь?

— Очень просто! — восторженно воскликнул Херея. — Сенат, оба консула, преторы — все республиканские должности сохранены. Зачем нам принцепс? Сенат и консулы примут государственную власть, как когда-то. Консулов избирают на год, за это время ни один не успеет стать тираном.

— Звучит заманчиво, но я не уверен, что все преторианцы согласятся с этим. Центурионы получают большое жалованье и имеют привилегии. С республикой этому придет конец. Преторианцы окажутся вообще никому не нужны, ведь личную охрану впервые ввел Август именно для защиты принцепса. Мы останемся не у дел.

— Сенат что-нибудь придумает! Например, можно будет распустить вспомогательные легионы и заменить их преторианцами. Кроме того, часть их пригодится для поддержания порядка в Риме. Нет, Сабин, тут решение найти несложно.