Калинов мост

– А кто он такой, этот дракон Крад?

– Не знаю, Совершенный. Зато я знаю, что десять тысяч лет назад, Светозарный Зевс, рожденный в крови сына дракона Крада Люцифера ступил на Калинов мост и убил своего отца бога Велеса. А потом он овладел Марой. Из пропасти вырвался чудовищный сноп огня, и раскаленные потоки лавы залили несчастную Атлантиду.

– Но ведь это глупо, гекатонхейр. Я знаком с атлантическими богами, в некотором роде я сам бог, но я не верю, что любовь юноши и девушки способна уничтожить целый континент.

– Я тоже в это не верю, бог Велес, но я сомневаюсь! Я старый, выживший из ума гекатонхейр, мне скоро предстоит последняя дорога, и я боюсь ответственности. Я боюсь, что ты убьешь Аполлона, и я боюсь, что Аполлон убьет тебя. Мне страшно, Совершенный. Кто знает, может быть за драконом Крадом стоит ад. А этот мальчик и та девочка, точные копии тех, которые погубили Атлантиду.

Не скрою, я был огорчен. Я рассчитывал встретить сторукого титана на этом корабле, а нашел лишь перепуганного обывателя, до поросячьего визга боящегося ответственности за совершенные по легкомыслию поступки. Комедианты заигрались. Скоморохи поставили под сомнение судьбу всей планеты, а расхлебывать заваренную ими кашу должен Вадимир Чарнота. И жрецы тоже хороши! Погубив Атлантиду в кровавых распрях, они решили переписать жизнь заново с помощью потомков дракона Крада. То есть убив этого мальчика и сбросив его в недра земли, я тем самым предотвращу задуманное кем-то в небесных инстанциях рождение нового мира. Зато спасу мир старый. Верну к жизни давно канувшую в лету Атлантиду.

– По-моему, это не магия, это самый натуральный маразм, вы не находите, почтенный гекатонхейр?

– Я не верю, что такое может случится, Совершенный, – глухо проговорил комедиант. – Возможно, не верили и жрецы. Но это был их последний шанс, и они им воспользовались. Вы должны их понять, они ведь не знали, каким будет этот новый мир. Возможно, он настолько убог, что не заслуживает того, чтобы ради него пожертвовать Атлантидой. Но в любом случае, решать тебе, бог Велес и этому мальчику, у которого есть шанс стать владыкой нового мира, который придет на смену как Атлантиде, так и этой вашей цивилизации, которая породила тебя, Вадим Чарнота.

Из слов гекатонхейра я понял, что нашему миру ничего хорошего не светит. Если я убиваю Аполлона – возрождается Атлантида. Если Аполлон убивает меня – наступает страшный катаклизм, убивающий все живое. И виной всему некий дракон Крад вздумавший бросить свое семя в незаселенную планету. Черт знает что!

– Спасибо за информацию, гекатонхейр, – сказал я спрыгивая с огромного кресла. – Кстати, ведь нынешнее ваше обличье не соответствует вашему внутреннему содержанию?

– Вы намекаете на то, что я оборотень?

– Разумеется.

– Вы правы, Совершенный, я почти ничем не отличаюсь от вас, ну разве что ростом. Просто я устал от метаморфоз, они отнимают слишком много сил. Свое последнее превращение я совершу за час до смерти. Простите старого артиста за его глупое тщеславие. Я хотел предстать пред вами в роли, которую мне пришлось играть многие тысячи лет. Я ухожу со сцены, Совершенный, и превращаюсь в зрителя, что бы увидеть финал, каким бы горьким он ни был.

– Ну что ж, прощайте, господин комедиант, пусть ваш переход в иной мир будет легким.

– Прощайте, совершенный. Пусть будет легким ваш выбор. Мой последний циклоп проводит вас до Калинова моста.

Гекатонхейр взмахнул щупальцами и перед нами предстал урод, как две капли похожий на того, который едва не сожрал нас в горном замке.

– А зачем вы приказали циклопу убить нас?

– Это была шутка, – усмехнулся гекатонхейр. – Разве может циклоп одолеть бога. А мне хотелось проверить вас, господин Чарнота перед тем, как пустить на Калинов мост.

– Он отравился килькой.

– Быть того не может, – страшно удивился молчавший до сего времени Аполлон. – Килька, это лучшее, что есть в вашем мире.

– Много ты видел, – вздохнул я.

Мой план провалился с треском. Гекатонхейры не оправдали моих надежд. Они умерли еще до того, как я вступил с ними в схватку. Зато теперь я мог не бояться, что они восстанут из под земли и покусают столь любезное моему сердцу человечество.

– Зачем ты убил мою мать?

Этот вопрос прозвучал на площадке перед Калиновым мостом, где мы, в конце концов, очутились после долгих блужданий по космическому кораблю. Вопрос был задан, что называется, в лоб, и его вполне можно было считать прелюдией к большой драке.

– Во-первых, я не убивал твою мать, и ты об этом наверняка знаешь, а во-вторых, твоя мать вступила в борьбу за власть над миром, а это всегда чревато большими неприятностями.

– Это угроза?

– Нет – предупреждение.

Я первым прошел по Калинову мосту, но даже не оглянулся, когда молодой человек последовал за мной. Драться с ним я не собирался, ибо в нынешней ситуации это было бы совершенно бессмысленным актом. Меня равным образом не устраивали ни победа, ни поражение в этом запланированном невесть кем и невесть когда поединке. Если Аполлона Гиперборейского и удивило поведение бога Велеса, то, во всяком случае, вслух своего удивления он высказывать не стал.

Мое возвращение было встречено криками «ура», хотя вернулся я не с победой, а с проблемой, которая с задумчивым видом маячила у меня за спиной. За время моего отсутствия в подземном дворце произошли большие перемены. Во-первых, нас навестила богиня Макошь, она же жрица Светлана, она же Натали де Перрон. Во-вторых, нашелся кабан Кабанов, который невесть какими путями проник в логово бога Велеса и наделал здесь много шума. И наконец, в-третьих, очнулся драматург Ираклий Морава, точнее он был разбужен и возвращен к жизни во время подоспевшей богиней Макошью. И она же вернула в человеческое обличье бизнесмена Кабанова, который за короткое время утомил всех своими дурацкими претензиями. Наташка уже собиралась вновь превратить его в кабана, но тут на счастье бывшего милицейского полковника появились мы с Аполлоном.

– Умоляю, Чарнота, отправь ты этого типа к прокурору, – обратился ко мне со слезной просьбой Ключевский. – Ты себе не представляешь, какой он зануда.

– А зачем вам прокурор? – удивился я столь странному желанию Кабанова.

– Я стал жертвой заговора. Полномасштабного политического заговора, с целью свержения существующего конституционного строя. Возглавляет этот заговор небезызвестный Бегунков, вы наверняка его знаете, господин э…

– Чарнота, – подсказал я. – Вы напрасно так волнуетесь, Лев Михайлович. Бегунков мертв, я собственной рукой отправил его на тот свет каких нибудь полтора часа назад.

– Но позвольте, – вскинулся Кабанов. – А как же суд? А как же следствие? У него же были пособники?

– Пособники господина Кабанова, инопланетные пришельцы гекатонхейры, в подавляющем своем большинстве погибли девять тысяч лет назад во время катаклизма приключившегося с Атлантидой. Так и передайте прокурору.

– Но позвольте, это же бред, какие еще гекатонхейры?! Какие инопланетяне? Я знаю Бегункова почти пятнадцать лет, это же абсолютно наш человек. Он же вхож к самому…

– Вот именно, – со значением произнес Василий беря бывшего полковника за пуговицу. – Так вы были знакомы с гекатонхейрами?