Калитка во Вселенную. Пиратское золото

После всех гигиенических процедур и контрастного душа, хорошенько растеревшись махровым полотенцем он почувствовал себя заново родившимся. Мир окрасился совсем в другие цвета, шрам на голове почти не беспокоил, и Жоре все сильнее хотелось во всем разобраться и понять – куда же он влип…

Не спеша одевшись он пошёл на звук работающего телевизора. Коридор тянулся вдоль всего дома, четыре комнаты располагались слева и справа попарно и симметрично, посередине – тоже друг напротив друга, комнаты разделяли две печки-голландки.

Пройдя коридор, Жора вышел в эркер. Огромный, во весь торец дома, полностью отданный кухне. За окнами эркера, метрах в 30–40, налево и направо тянулся бетонный забор, в котором были видны закрытые зеленые ворота. Поверх забора лежали витки «колючки», за забором вдали поблескивала водой неширокая речка. Ее противоположный берег, крутой и заросший подлеском, наверху косогора переходил в березовую рощу, ещё кое-где сохранившую редкую желтую листву. Сквозь окна светило нежаркое осеннее солнце, по светло-голубому небу быстро двигались клочья белых облачков.

Посереди кухни стоял большой круглый стол, накрытый скатертью в бело-красную клетку. Справа от двери стену занимал солидный кухонный гарнитур с двойной мойкой из нержавейки, газовой плитой, и даже микроволновой печкой «Голдстар» рядом с большим белым трехкамерным холодильником той же фирмы. У другой стены стояла модная, в три яруса, стойка под аппаратуру. Сверху возвышался огромный японский телевизор «Панасоник», а видеомагнитофон и двухкассетный музыкальный центр стояли на средней полке. Рядом располагался довольно дорогой проигрыватель грампластинок, сами пластинки толстой пачкой стояли в самом низу, в специальной нише стойки. Массивные колонки, явно предназначенные для воспроизведения высококачественного звука, были пристроены по углам кухни. Жора лишь двинул бровями – богато, ничего не скажешь…

Олег Васильевич пультом выключил телевизор и жестом предложил Жоре присесть за стол.

– Ну, спаситель, как теперь самочувствие? – профессор удобно откинулся на стуле, внимательно глядя на Жору поверх очков.

– Теперь – совсем красота, – ответил Жора. – А чтой-то вы меня все спасителем обзываете? Вроде бы я и не успел толком помочь как под удар подставился… А как, кстати, тогда все закончилось, и почему я здесь оказался, а не, скажем, в больнице?

– Спаситель – потому что благодаря твоему вмешательству у меня было время предпринять определенные действия, в результате которых мы с тобой и сохранили свои жизни.

– Прямо так уж и жизни? – усомнился Жора. – Мне показалось – обычная шпана… И какие-такие действия вам удалось предпринять?

– Про действия попозже, но вот ты попробуй вспомнить – ничего необычного тогда не заметил? Нет? Погоди-ка, сейчас я тебе кое-что покажу… – Олег Васильевич легко поднялся и вышел из кухни.

Жора задумался. А ведь и правда – что-то царапнуло ему глаз, за что-то такое зацепился… Через секунду он вспомнил – в ухо одного из тех двоих, что прыгая по лавкам выдавливали его из вагона, подставляя под удар подельника в тамбуре, тянулся едва заметный, почти прозрачный проводок. Жора знал, что это такое – гарнитура рации скрытого ношения, такие обычно имеются в распоряжении различного рода спецслужб. Что-то подобное было и у Жориных коллег, допущенных в охрану драгоценного тела Рафика Даватяна. М-да, дела…

На кухню вернулся профессор и, один за другим, выложил на кухонный стол перед Жорой сначала кастет, добротно сделанный, явно заводской работы, потом небольшой черный пистолет с длинным цилиндром глушителя. Далее последовали две коробочки раций с короткими кольчатыми антеннами и именно с теми самыми прозрачными проводками гарнитур. В завершение на стол легло нечто, напоминающее шило или отвертку, только угольно-черного цвета.

– Вот этим самым кастетом тебя и били – профессор брезгливо, двумя пальцами, взял его со стола. – Причем, явно били так, чтобы убить… Если бы ты в последний момент не сместился чуть в сторону… – он покачал головой.

– А вот это, видимо, было приготовлено для меня – он кастетом подвинул ближе к Жоре шило-отвертку. – Посмотри, специальное шило из углепластика, с проточкой возле ручки. Втыкаешь и обламываешь – ни крови, ни следов, даже рентген не сразу обнаружит.

Несколько оторопевший Жора взял и внимательно рассмотрел предмет: действительно – и проточка, и необычно легкий вес – все указывало на спецназначение этой вещи. Положив шило обратно, Жора взял пистолет, и, нажав на соответствующую кнопку, вынул обойму. В ней рядком выстроились непривычно маленькие патроны, калибром явно как у нашей «мелкашки», только, в отличие от нее, пули в них были не свинцовые, а оболочечные, в рубашке желтого металла. Модель пистолета Жоре была совершенно незнакома, эмблема или какое другое указание изготовителя на нем отсутствовали.

– Изящная штучка? – спросил профессор, – я не удержался, пальнул пару раз. Выстрел практически беззвучный, затвор громче лязгает – идеальный вариант для шумной улицы.

Он побарабанил пальцами по столу. – До сих пор таких откровенно наглых наездов они себе не позволяли, это фактическое объявление войны.

– Я что-то ничего не понимаю – чистосердечно признался Жора. – Кто это «они»? Кому вы так насолили? На обычных бандюков-беспредельшиков эта экипировка – он кивнул на стол – никак не тянет. И всё же – каким образом удалось у них все это изъять?

– А вот честные ответы на все вопросы возможны только после того, как мы с тобой придем к определенному соглашению, а я очень рассчитываю, что мы к нему придем.

Профессор опять, немного нервно побарабанил пальцами по столу. Было заметно, что он слегка волнуется.

– Вы не первый раз, Олег Васильевич, делаете эти туманные намеки, может, уже пора что-то рассказать? Ну, раз уж меня с вами таким образом свела судьба…

– Да, действительно – судьба… Ну что же, согласен – уже пора кое-что рассказать, но дело в том, уважаемый Георгий, что тайна, в которую я собираюсь тебя посвятить, носит характер и масштабы события, определяющего всю дальнейшую судьбу человека. Обратной дороги уже не будет, только с вместе нами до конца… Приобщать тебя, в сущности совсем незнакомого мне человека к тайне столь глобального масштаба меня вынуждают крайние обстоятельства. К тому же, прожитые годы худо-бедно научили меня разбираться в людях. Но ты, ты всё же подумай, и подумай хорошо – стоит ли тебе влезать в эту историю? Еще не поздно вернуться к своей обычной жизни. Подлечишься, я отвезу тебя к тетушке, да и забудем друг о друге. Ну и благодарность кое-какую, ясное дело, выражу. Если же ты согласишься примкнуть к нашей компании, то я могу обещать лишь одно – скучно тебе не будет, материальных проблем не будет тоже, но и риск, безусловно, имеет место быть… А как без риска? Без него только кактусы растут.

Заинтригованный Жора не колебался ни минуты:

– Олег Васильевич! Да чего там думать, я давно определился. Судьба моя решилась скорее всего уже тогда, когда встрял в это дело в электричке… Так что я все уже решил… Говорите, что нужно сделать? Что-то подписать?

– Да бог с тобой, Георгий! – Пасечник аж замахал на Жору руками, – ты ещё предложи кровью расписаться… К тому же я, хоть и в общих чертах, но уже имею представление о том, что ты за человек. Кое-какие справки пришлось навести, ты уж извини… Но напоследок все же хочется вкратце услышать именно от тебя о твоем жизненном пути. Так, схематично, основные вехи биографии… Неплохо услышать оценки того или иного события, в какой-то степени повлиявшего на твою жизнь. Личное дело вещь хорошая, но там далеко не все. Ты начинай, а я пока похозяйничаю тут, раз уж под рукой Натахи нет. Ты, небось, есть хочешь?

Только в этот момент Жора понял, насколько он проголодался.

– Да уж, капельницами сыт не будешь, я бы заморил червячка…

– Сей момент сделаем, Наталья приготовила ещё утром. – Пасечник энергично загремел посудой, – а ты пока начинай повествование…

– Да история-то короткая будет, Олег Васильевич, – школа, армия… Какие там события…

– Э-э-э нет, давай поподробнее – чем увлекался, чему научился, а чему хотел бы научиться… Это важно, потом поймешь…

Жора откинулся на стуле и задумался.