Калки. История одного воплощения. Часть первая
Шрифт:
Мальчик снова удивился, раньше никогда такого не было, чтобы папа закрывался с каким-то мужчиной…
Витя искупался, позавтракал, и оделся. Зачем придет психолог, было не понятно, но мама туманно на все вопросы отвечала. Ну… ну, наверное, что-то со школой. Там всегда надоедали эти психологи, вечно какие-то тесты. Быть может, придумали еще и на каникулах ходить… Блин, как скучно без Вики. Позвонить надо хотя бы, узнать, как дела… Витя долго искал в контактах памяти телефона номер сестры, но так и не нашел. Видимо, случайно удалил.
– Мам, дай мне свой телефон, – подбежал он к Софьи Петровны, которая пыхтя с трудом стояла у плиты, всё придерживая живот. – Я хочу Вики звякнуть. А то на моем номер стерся…
– Витя, боже ж ты мой, да нету никакой Вики, не было
23.
Тринадцать лет назад Софья забеременела. Вадим, студент тогда еще филфака на четвертом курсе, сразу предложил руку и сердце. Он тогда был очень влюблён. Перевёлся на заочное отделение и устроился на работу. Вернее, ему помог отец устроиться на работу в прокуратуру. Отец тогда работал в мэрии крупным чиновником. Вскоре молодые узнали, что у них будет двойня – мальчик и девочка. Имена сразу подобрали – Виктор и Виктория, чтобы дети их были успешными, завоевывали этот мир. Беременность протекала нормально. Софья и Вадим уже готовились к рождению, накупили всего и голубого, и розового. Роды начались день в день, как назначили врачи. Акушер был опытный… И не понятно, что и случилось, но девочка умерла через три часа. Виктор (победитель) остался один. Софья тогда на удивление пережила это событие более-менее, нужно было растить мальчика. А вот Вадима надломило. Он очень хотел и мальчика, и девочку. Полгода пил, потом лечился от депрессии. В психиатрической клиники у него был роман с одним мужчиной… Через три года только вернулся к нормальной жизни. Семейная жизнь стала потихоньку налаживаться. Вадим стал помощником прокурора. К Софье и сыну относился с трепетом и много денег тратил на их счастье. С одним только Софья долго не могла смириться, но приняла в итоге как есть. Иногда Вадим встречался с Игорем, тем мужчиной, с которым они вместе были в клинике. Тот тогда проходил лечения от нервного истощения после защиты докторской диссертации. Недавно Софья вновь забеременела…
– Полагаю, у вашего сына фантомные воспоминания на фоне стресса, – сказал психолог, выслушав Софью, когда она пришла на днях к нему. – Понимаете, то, что вы сейчас ждете ребенка, могло спровоцировать утробные воспоминания. Не удивляйтесь, тому, что я сейчас скажу. У каждого человека есть память обо всем, что происходило в утробе и… даже более того, до момента формирования плода. У нас есть память даже сперматозоида и яйцеклетки. Но она настолько недоступна сознанию, что открывается только в очень специализированных техниках гипнотерапии. Так вот. Я полагаю, стресс от осознания, что мама беременна, открыла доступ к тем ощущениям, когда мальчик находился с сестрой. Причем в раю, в идиллии утробы, где царит только беспредельная любовь. Эти воспоминания сейчас ожили, и мозг никак не в силах принять утрату. Он проецирует фантомного близнеца на реальность, потому что отказаться от любви сестры не в состоянии. И ещё вынужденная ваша отчужденность из-за беременности как бы обделяет его любовью, что еще больше заставляет бежать к любви сестры. Сейчас сестра реальна, поскольку она рядом в утробе, а мальчик защитился от стресса тем, что символически вернулся в утробу. И живет там с сестрой…
– А как быть? – растерянно смотрела Софья.
– Пока только ждать. Ждать ваших родов. У вас девочка? (Софья кивнула). Ждать, как примет он новорожденную сестру. И постараться воссоздать ощущение безопасности, утратив которые он убежал к фантомному близнецу…
24.
Какая-то странность творилась вокруг, думал Витя. Мама говорила, что Вики нет и никогда не было. И, более того, разговор о том, что Вики не существует, по словам мамы, у них частый. Якобы мальчик иногда даже спорил, утверждая обратное. Ничего подобного Витя не помнил, и то, что сестра плод его воображения он слышал впервые!
В прихожей послышались голоса: мамин и незнакомый. Мама говорила:
– О! Вы сегодня так забавно оделись…
– Я всегда вношу нотку игры в работу, –
отвечал незнакомый.Витя был на кухне, обдумывал «эту нелепость», которую ему сейчас навязывали. Поставив на стол недопитый кофе, мальчик поднялся, заинтересовавшись, кто же пришел. Выйдя в прихожую, он оторопел и в ужасе попятился…. Он увидел ЕГО. Мужчина был очень странно одет. Можно было подумать, что в пространстве прихожей вход во временной туннель. И открылся портал в какой-нибудь тридцатый или двадцатый год прошлого века. В кирзовых сапогах, в галифе, в гимнастерке и буденновке с синей звездой. Подпоясан был кожаным широким ремнем и помочами крест-накрест. На одном боку весела шашка, на другом кобура от маузера. Огненно рыжий с веснушками. Возраст было не угадать из-за маленькой бороды.
Красноармеец шагнул навстречу Вити и произнес «Здравия желаю». Мальчик закричал что есть мочи и кинулся прочь от колдуна. Не раздумывая, мальчик забежал в кабинет папы и шмыгнул под одеяло… между двух голых тел. От страха он сначала и не понял, между кем оказался.
– Виктор… ты… ты зачем здесь? – растерялся папа. Он был голый и мальчик чувствовал, как о его руку качается возбужденный член.
– Вадим, что случилось? – поворачивая голову, спросил дядя Игорь. Он лежал спиной к папе…
– Вадя, ну я просила, закрывать дверь, – сказала мама, тоже войдя в комнату любовников. – Витя, пошли скорее со мной.
– Пусть колдун уйдет! – запротестовал мальчик. Дядя Игорь ничего не понимая, повернулся на спину, натягивая одеяло до подбородка.
– Какой колдун? – второй любовник, то есть папа, тоже ничего не понимал, он последовал примеру Игоря. – Софа, уведи его отсюда!
– Я не уйду, пусть Додик уходит! – кричал Витя
– Виктор, почему ты испугался? Я не хотел причинять тебе вреда, – показалась голова красноармейца. Лежащие мужчины смутились. – Я надел этот костюм, чтобы позабавить тебя. Я совсем не колдун, я психолог.
– Разве ты не Додик? – настороженно спросил мальчик.
– Меня зовут Андрей Александрович. Я детский психолог. Ну, пошли, малыш, а то… мы мешаем кое-кому, – психолог одарил многозначным взглядом любовников…
…когда мальчика наконец-то увели, Вадим встал и закрыл дверь.
– Дряной сорванец, – в чувствах сказал он и закурил, присев на стол. Он смотрел на Игоря, тот раскрылся и дразнился, играя с членом. – Знаешь, Игорь, я разбаловал его… сильно разбаловал. Последнее время он себя ведет очень плохо.
– Надо его наказывать…
– Я… я почему-то не могу. Хотя…. Хотя, знаешь, у меня всегда крутилась одна мысль, что это он виноват, что сестра-близнец погибла…
– Да, ты говорил еще в больнице. Тебя от этого же лечили? (Вадим кивнул). Может быть, он и виноват… при родах. (Вадим нервно повел плечами и глубоко затянулся). А знаешь что, милый, когда твой пацан был между нами, я… я так сильно возбудился.
Вадим испугано посмотрел на любовника.
– Что ты хочешь этим сказать? – Вадим стряхнул пепел с сигареты прямо на пол.
– Мальчик уже вырос, хочу сказать. Не пора ли ему… познать чувственный мир эроса, – напевно говорил Игорь, наблюдая, как у Вадима подымается…. – Мы бы могли… помочь войти ему в этот мир…
– Ты… ты хочешь… его? – задохнулся от приступа тревоги Вадим. – Но… Но Софья… даже если без неё… как…
– Дети обожают тайны и не делятся ими, – сказал Игорь и как-то по-женски подозвал пальчиком. Вадим подошел и сел, он стал гладить ноги любовнику. А тот продолжил: – И ты говорил, что у него галлюцинации. Так вот, мы можем убедить и Софью, и самого мальчика, что наши игры тоже галлюцинации…
Игорь перестал мастурбировать. Вадим нежно взял его член, приблизил голову и хотел уже взять в рот…
– Подожди, милый, – остановил Игорь. – Всё мы сделаем как сказку. Хочет колдунов, получит…
– Как? – не понял Вадим, слегка массируя головку друга.
– Можно арендовать какое-нибудь помещение и нанять человека, профи по иллюзиону… И кстати, ты можешь… воплотить свои фантазии, наказать… но наказать чувственно красиво…
– Как-то это… не знаю, страшно как-то…
– Страх – самое эротичное чувство, милый…