Камбрия — навсегда!

Король слишком долго не обращал внимание на раны. А дружина-семья оказалась связана кодексом чести. Выжить после смерти короля считалось непристойным. Хуже только нарушить последний приказ — который и получил гонец. Других распоряжений, даже по престолонаследию, король отдать не успел — а потому последним, что запомнил рыцарь, была атака его товарищей: безнадёжная, с пустыми колчанами, да и копья уцелели не у всех. И «Золотой Дракон» над копьями преследователей — знамя Уэссекса. Так что собирать беглецов оказалось некому.

Немайн продолжала спрашивать. Её интересовало всё: особенности вооружения и доспехов врагов, последовательность, в которой остатки дружины встречались с врагами и беглецами. Подробности понемногу приоткрывали истинную картину постигшей армию Гвента катастрофы. Она хотела понять не только что произошло — но и как. Мозг, приспособленный к созданию картинки по памяти да на слух, понемногу превращал батальное полотно в схему из военного трактата. «Битва при…» Пока неважно, какая деревня или река была ближе всего. «Приграничное сражение» — так будет вернее.

Король Мейриг недооценил вражескую конницу — и хитрость командира саксов. Впрочем, он ждал старого врага, год за годом убивавшего о частокол копий и ливень стрел лишних переселенцев с континента. На этот раз враг оказался другой — с несколько иной армией и куда более высоким уровнем воинского искусства. Больше того — в рисунке сражения проскакивало что-то знакомое.

Первая линия саксонского строя не включала королевской гвардии и лучников — только ополчение. В сущности — фаланга. Как её романтично называют варвары: «стена щитов». Справа, под знаменем короля — под «Белым вепрем», — всадники. Позади, за ними, не поднимая до времени значков, ещё отряд конницы — побольше, пообученнее, сплошь окольчуженный. Ещё дальше — пешая гвардия Хвикке. И немногочисленные лучники.

Строй расчленён, а Мейриг слишком быстро спустился с холма, не рассмотрел глубины неприятельского фронта. Привык, что строятся в одну линию. Вот и попал под фланговый удар уэссексцев. Советы которых явно слушали Хвикке.

Пока дружина Гвента пыталась вырваться, небольшой отряд обошёл линию камбрийцев и ударил по коноводам. Подать помощь тылу было невозможно: первая линия саксов двинулась вперёд. На расстоянии излёта стрелы — когда ещё можно прикрыться лёгким щитом — постояли, передохнули. И рванули вперёд так, как могут только варвары! Первые ряды наверняка полегли, но камбрийцы воевали с оглядкой назад. Лучники плечом к плечу, без щитов и доспеха — а позади, там, где верное спасение жуёт травку под присмотром немногих коноводов, крики и шум схватки…

Центр камбрийского строя побежал ещё до столкновения. Но копейщики удар приняли. По-римски — сначала метнули дротики, а потом двинулись навстречу саксам. На левом фланге их остановили, окружили и выбили. Но на правом копейщики прорвали саксонскую линию, разорванную бегом, отразили удары с фланга и пошли вперёд — клубок, окружённый бессильными врагами.

Тогда в бой вступила гвардия Хвикке: воины с двуручными топорами. И поддерживающие её лучники. Своих стрелков у камбрийцев уже не было — а в ближнем бою отборные ветераны в добрых доспехах быстро одержали победу. Им даже не пришлось применить свои топоры — которыми следовало перерубать копейные древки, чтобы создать пустоту в линии жал. Лучники и схватка с ополчением сделали своё дело: брешь нашлась. В дело пошли мечи.

Слухи быстрее лошадей. Старейшины кланов не съезжались — слетались, едва не обгоняя топот своих коней. Новости — тоже. Сида сидела неподвижно, словно кукла или статуя. Приветствовала, выслушивала — не двигая головой, только губы шевелились, да уши — то пускались в безумный танец, то успокаивались в настороженной готовности. Огромные глаза изучали пол. Вокруг мелькали имена: Артуис, Вриог, Паул, Иднорт, Корнерег, Гвидген, Кейдио, Брохвайл, Гендог, Ллеухонерд, Кадваладр… Король Мейриг наплодил немало сыновей, и у всех были равные права на престол. Впрочем, серьёзная армия была только у одного — Артуиса, короля Эргинга. А в придачу — военный и государственный талант! Принц Рис, например, о нём вообще без придыхания не говорил. Храбрый воин, славный полководец. Вот только сидит непрочно. В конце августа вышиб из города недовольных объединением с Гвентом мятежников во главе с дядьями. И, чтоб хоть немного успокоить народ, объявил себя независимым от отца правителем. Что не помешало ему остаться одним из наследников Гвента.

Амбиции, верно, будут у многих, но что-то сделать может только он. Или не может? Старейшины поглядывали на сиду. Недаром Мейриг послал именно к ней.

Когда собрались все, Неметона попросила гвентского рыцаря повторить свой рассказ. Потом заговорила сама. Коротко описала обстановку. Подытожила:

— Гонцов с известиями к королю Гулидиену я направила. Дальнейшее — не моё дело.

— Как это? — растерянно спросил гвентец. Он пока пребывал между небом и землёй. Меньше чем за сутки привычный мир успел превратился в ад — а из этого ада его отправили пусть не в рай, но в волшебную страну, всплывшую из морских глубин на страх врагам и радость добрым людям. И вот теперь дивная страна вновь уходит на дно. В волшебный туман, от которого ни помощи, ни надежды.

— Я не королева этой земли, — привычно напомнила сида, — решение не за мной, но за кланами. Кроме того, нас мало. По договору с Диведом, в грядущей войне с саксами мы прикрываем спину. На пиратов наших скромных сил ещё хватит. Но биться с Хвикке и Уэссексом… Светлейшие мужи, на какое количество воинов мы можем рассчитывать в случае созыва ополчения?

Первым встал Ивор ап Ител. Крутнул ус.

— Плант Монтови выставит три сотни воинов, — сообщил он. — Из них две сотни лучников и сотню копейщиков. Из них сорок — в доспехах.

— О’Десси дадут пятьдесят копий, десять луков и шесть десятков пращ, — сообщила ирландка, — и у нас есть два хороших корабля, ходких под вёслами и парусом. Вот только погода… — она развела руки.

— Вилис-Кэдманы: две сотни воинов. Из них половина лучников.

— Из этих двух сотен треть — женщины, — уточнил Ивор. — Я же говорил о людях, которые могут идти в поход. Я не о тебе, Этайн О’Дэсси! Ты, конечно, поведёшь своих людей. И ирландец с пращой — воин серьёзный. Тем более что кинжалы у них тоже есть. Но кто-то должен остаться охранять город. И поддерживать порядок. Рыцари уйдут. Значит, нужно оставить часть ополчения. Рабочие, кто нанялся на стройку — эти или подадутся к Рису и Гулидиену, или попросят денег за службу.

И вопросительно посмотрел на Немайн.

— Если бы речь шла только о жаловании, — сида дёрнула ухом, — но у них же ни оружия, ни лошадей. Да и работы прекращать нельзя. Потом переделывать будет трудней, чем начинать сначала. Опять же, вооружение. Впрочем, тем, кому взводить камнемёты, да коноводам, да обозникам… Пара дротиков, топор, кинжал — и хватит. Общая картина ясна, не так ли? Шестьсот человек. Десяток рыцарей. Одна колесница. И что нам делать в схватке гигантов?

— Помогать в меру сил, — пожал плечами Ивор. — К тому же, у нас есть ты. Сколько сотен воинов ты стоишь?

— Одного, — приподняла кончики губ Немайн. — Я же одна. И ещё — все ли почтенные советники полагают, что нам следует вступить в войну с саксами?

Все.

— Хорошо. В таком случае, я вынуждена напомнить, что мы с вами — не настоящий Совет Мудрых. Потому как созваны не Хозяином заезжего дома. Да и королевство у нас с мышиный след. Потому: по причине разногласия между старейшинами кланов и Хранительницей правды надлежит созвать Совет Свободных. Все кланы вместе! Пусть те, кому сражаться и умирать, решат сами. Полагаю, времени до завтрашнего утра хватит, чтобы оповестить всех граждан республики Глентуи. Засим я завершаю беседу.