Камень черной души

— К Вашим волосам лучше бы подошло красное или золотое, но из того, что есть лучше выбрать вот это — она указала на белое с вышивкой золотом, с открытыми плечами платье.

— Нет, Рози, мне будет уютнее вот в этом, оно более закрыто, — указала на платье цвета спелой сливы, — извини, я не привыкла к всеобщему вниманию. А его и без того мне будет оказано не мало, поскольку я для многих здесь человек новый.

За столом меня уже ждали родители. Близнецов в столовой не было. Мне предложили сесть возле матушки. Когда с запеканкой уже было покончено, у двери появились запыхавшиеся близнецы.

— Прости отец, задержались на разминке, Фрам совсем решил нас загонять.

— Спасибо Ральфу, спас от неминуемой гибели. Напомнил, что нас ждут. Доброе утро, отец, матушка, сестрица.

Братья, уже не дети, скорее довольно симпатичные юноши, чинно поклонились сидящим за столом. Явно нарочито правильно выполняя правила дворцового этикета. Причем для них совершенно не естественно, судя по насмешливой улыбке отца.

— Доброе утро, — ответила машинально, разглядывая братьев в надежде отыскать хоть какие-то различия между ними. Вот шельмецы, явно специально одинаково причесались и оделись. Глаза и те одного цвета. Ага, а вот чертики в глазах пляшут по-разному. И походка отличается. У того, кто сел ближе к отцу, более ровная, тяжеловата. Скорее всего, с даром земли. Второй более легок и порывист, воздушник? Так, у меня есть время, пока все не закончат с завтраком, за столом разговаривать не принято. За чаем нас представят. Так и есть.

— На правах главы семьи, хочу представить вам, мальчики — ваша старшая сестра Эйрена, прошу любить и жаловать. А это наши близнецы. Заочно вы знакомы. Это…

— Извините, отец. Можно я попробую угадать? Это Эрвин, а это Эрайон, верно?

Надо было видеть глаза братьев. У них на лицах крупными буквами был написан один вопрос — КАК? Еще никто и никогда даже после официального представления не обращался к ним, не перепутав имена. А они так надеялись надо мной подшутить, но теперь их изумленный вид выдал неудавшуюся шутку с головой.

— Но как? Мы специально сели не так, как сидим обычно. Даже отец сегодня мог ошибиться.

— Не сердитесь, я просто угадала. Ну, и немного наблюдательности. Вас выдала походка и немного жесты. У Вина дар земли, верно? И движения более мягкие и уверенные. Рей воздушник, так? Походка более легкая, а движения резковаты. Не спрашивайте, откуда я это знаю. Просто, вдруг выплыло само.

— И много у тебя таких сюрпризов? — обиженно буркнул Рей.

— Наверное, не мало. Я сама для себя сейчас сплошная загадка. Ведь даже не думала, что смогу вот так повредничать.

Родители с довольной улыбкой наблюдали за нашей перепалкой.

— Так, мальчики. Вчера нам не удалось поговорить. Приехали вы поздно, да и дел было много. Что произошло такого, что задержало вас в академии почти на месяц? Почему перенесли каникулы? Надеюсь, не нужно будет краснеть перед ректором за ваши шалости?

— За шалости нет. — Звучит не очень уверенно. — Сначала я, а потом Рей, не смогли удержать выброс энергии. Вот нам и назначили дополнительные занятия по контролю над даром. Но это не только у нас, почти у всех слушателей.

— Как это не смогли удержать? Да у вас с трех лет таких проблем не было?

— Ректор на собрании сказал, что зафиксировали резкий энергетический выброс и сейчас ищут его причину. Ну, и у нас еще одна новость. Хорошая. Правда, и из-за нее у нас тоже сначала были недоразумения.

Братья синхронно, явно отрепетировано, протянули перед собой правую руку раскрытой ладонью вверх. У каждого на ладошке плясал язычок пламени.

— После выброса проявился дар огня. У обоих. Вот. Профессор говорит, что пока слабенький, но перспективный.

— Еще одна радость в доме. Молодцы, вот удивили, так удивили! Ну что, Ваше Высочество, заслужили мы праздничный семейный обед? — отец нежно взял матушку за руку.

— Конечно, и не просто обед, а пир! — подхватила она идею.

— Как раньше на нашей веранде? — я что, сказала это вслух? Все резко повернули головы в мою сторону.

— Ты помнишь наши обеды? Прошло пятнадцать лет… — как же близко слезы.

— Они мне снились. Часто, — мои слезы тоже оказались близко.

— Милые мои девочки, не надо слез, все у нас хорошо. А будет еще лучше. Дорогая, пойдем, нам нужно поговорить, а дети пусть пообщаются.

Родители вышли в сторону кабинета отца, а мальчики позвали меня в сад.

Глава 20

Конечно, сад не мог не измениться за столько лет. Но был узнаваем. Почти такой же, как в моих снах. Вот только деревья выросли. Рядом с любимой яблонькой стоит беседка, притененная цветущей лианой. И я не бегу по тропинке сломя голову, как раньше. А иду спокойным размеренным шагом рядом с юношами, почти взрослыми моими младшими братьями. Вот и получается, что я тоже уже давно не та маленькая девочка. И пусть пока не помню, как я жила все эти годы, пора становиться взрослой, ответственной.

Тишина затянулась. Братья явно стеснялись малознакомой девушки рядом, хоть и сестры. А я просто наслаждалась ощущением уюта.

— Можно спросить? — так, а вот теперь, когда они не дурачатся, различить их действительно не просто. Спасибо Верховной, воспользуюсь ее советом.

— Да, Эр. И давайте будем на ты.

— Отец предупреждал нас, что тебе нельзя пока пользоваться даром. Но ты ведь знаешь, какой он у тебя?

— Да, мой дар огня проснулся очень рано. Я ведь помню себя только совсем маленькой. Последнее мое воспоминание, как я зажгла три свечи на торте. А еще до этого, как убежала от нянюшки на конюшню проведать Грома. А там начинался пожар. И я уговорила огонь уйти и не обижать моих любимых лошадок. И он подчинился. Когда прибежали взрослые, о пожаре напоминала только кучка золы на месте кучи сена. И во сне часто снилось, как сидим с нянюшкой у камина. Огонь такой ласковый, лижет мне руку, как котенок. Не обжигает, а ласкается. А еще помню, как захотела подарить матушке в подарок на новый год цветущую ромашку. А в оранжерее зимой ромашек не оказалось. Я выпросила у садовника семена и горшок с землей. Посеяла, полила и поставила в комнате на окно. Утром проснулась, а горшок как стоял, так и стоит. И ничего не только не цветет, но и не взошло. Сначала я очень расстроилась, а потом начала уговаривать землю помочь семечку прорасти, потом помочь стебельку вырасти во взрослое растение и распустить цветок. Он, конечно, получился хиленький, но к праздничному обеду я гордо принесла свой подарок матушке.

— Как к обеду? Ты смогла вырастить цветок за полдня? — ага, а вот это явно Вин. — У нас такое задание дают только слушателям третьего курса. Да и то принести к зачету через неделю. И то только тем, кто с сильным даром земли.

— Не знаю. Сейчас я никакой дар не чувствую. В храме целительницы сказали, что пока его запечатали. Вот восстановят хотя бы часть памяти, тогда можно будет снять печать.

— Извини, мы обещали отцу, что не будем расспрашивать тебя, ну о том, что с тобой произошло, ой! — а вот это уже Рей, ветер трудно удержать.

— Да ничего. Мне даже приятно, что хоть что-то я о себе помню. И если что еще смогу вспомнить, то буду только рада.

— Значит, не расстроишься? Ну, если спросим что, а ты не вспомнишь?

— Постараюсь, — улыбнулась я. — Только давайте лучше поговорим о вас. Вы-то о себе больше можете мне рассказать.

— А тебе, правда, интересно?

— Конечно, что вы там еще от родителей утаили, когда про выброс энергии в академии рассказывали?

— Только если это будет наш секрет.