Камень королей. Часть 3

– Где Паньерд?
– жестко произнесла она.
– Это он вам все разболтал?

Парди, почувствовавший напряжение госпожи, насторожился и встал вплотную к ней, готовясь ее защищать.

– Он исповедался мне, - поправил настоятель.
– Его настолько тяготил грех непреднамеренного убийства божественного существа, что он больше не мог держать это в себе.

– Грех его и настоятеля Рагодьета в том, что они так долго обманывали меня, - процедила Невеньен.

– Несомненно, и это тоже, - согласился Мирран.

Невеньен смотрела на него во все глаза. Он был до странного спокоен, и ее это пугало, хотя Ламан предупреждал о невероятном самообладании настоятеля. Еще больше Невеньен пугало то, что она не видела, к чему Мирран ведет. Он же эле кинам во всех смыслах, к тому же чрезвычайно религиозен. Новость о том, что Дети Цветка вовсе не спускаются с Небес, а выращиваются, как растения, должна была поразить его до глубины души, и если не заставить кричать о богохульстве, то по крайней мере ужаснуть.

– Где мой наставник в вере?
– повторила Невеньен недавний вопрос.

– Я отправил его искупать вину, помогая кольведцам, - ровным голосом, будто они обсуждали погоду, сказал Мирран.

– Вы не имеете на это права!

– Формально нет, но как стоящий выше по жреческой иерархии и более мудрый человек - да. Кстати, позвольте заметить, он не подходит на должность вашего наставника. Вы это прекрасно понимаете, разве нет?

Кажется, и Таймен, и Ламан были правы, но с одной поправкой: настоятеля следовало сразу же выгнать восвояси, чтобы и ноги его в Кольведе не было. Невеньен, которая едва сдерживала нарождающийся гнев, теперь сильно жалела, что не послушала советников.

– Чего вы хотите?

– Всего лишь поговорить с вами, - безмятежно заявил он, как будто не замечая ее раздражения.
– Надеюсь, помочь. Не бойтесь, я не буду на вас нападать, и, пожалуйста, попросите телохранителя, чтобы не тратил зря силы. Я не маг, но я рос вместе с человеком, ежедневно подолгу тренировавшимся в обращении с магией, и чувствую, когда кто-то нацеливает на меня всю свою мощь.

Поколебавшись, она повернулась к Парди.

– Дай нам с настоятелем побеседовать, но далеко не отходи.

Это значило: отойди так, чтобы создавалась видимость уединения, но воздвигни между нами магическую стену и будь начеку. Поклонившись, телохранитель так и поступил.

– Присядем?
– спросила Невеньен у Миррана.

Она старалась выглядеть такой же бесстрастной, как он, однако жрец в этом состязании явно выигрывал. Во всяком случае, ей не получилось притвориться, будто она в самом деле хочет присесть и мирно пообщаться с Мирраном о тайне, которая могла стоить ей нового мятежа и вообще всего правления.

Настоятель вздохнул.

– Моя королева, я чувствую и ваше напряжение. Кажется, вы неправильно истолковали мои намерения.

– И какие же они у вас? Наверное, самые благие?

– Не могу одобрить ваш сарказм, - сухо ответил он, усаживаясь на оббитую бархатом скамью.
– Я не выпытывал из жреца Паньерда его исповедь. Он пришел ко мне сам, поздней ночью, мучимый виной, потому что видел во мне человека, который способен избавить его от страданий и сомнений.

– И как, у вас получилось?

– Судить будут боги, - скромно произнес Мирран.

– Из его слов я понял, что могу помочь и вам, моя королева...

Чтобы не съязвить, Невеньен впилась ногтями в предплечья, спрятав это под широкими рукавами тонкосуконного платья. Интересно, как настоятель мог ей помочь? Вынудить исповедоваться и тем самым выдать оставшиеся секреты? Пробудить муки совести, которых нет и которых не может быть, потому что Невеньен в тот раз поступила единственно правильным способом? Или Мирран хочет "помочь", подкупив глашатаев, чтобы они вопили о королеве-еретичке и погибшей Дочери Цветка на каждом углу?

С каждой подобной мыслью ногти вонзались все глубже, пока Невеньен чуть не застонала от боли. В этот момент она осознала, что боится. Не за свою жизнь, не за трон, а за то, что Мирран откажется молчать. Он не был плохим человеком, но, чтобы не дать толчок новой череде кровавых убийств, которые неизбежны во время восстания, ей придется убрать и его, и всех, кому он мог рассказать о Дочери Цветка. Необходимо будет разобраться и с Паньердом, если не может держать язык за зубами. Невеньен стиснула зубы. Столько крови на ее руках... Святой Порядок, лишь бы ей удалось убедить Миррана оставить все это между ними! Но чтобы добиться этого, нельзя было демонстрировать характер и поддаваться гневу. Ей надо было стать похожей на Тьера, который сбивал собеседников с толку своей неэмоциональностью.

Удивительно, но мысль о старом советнике, в отличие от того, что случилось полчаса назад во дворе, придала ей сил.

– Единственный способ, которым вы можете помочь, настоятель Мирран, это сделать вид, как будто исповеди наставника Паньерда никогда не было, - сказала она.
– Могу представить, в какой шок привела вас новость о не слишком возвышенном происхождении Дочери Цветка, но вы должны видеть, к чему приведет обнародование этого факта. Прольется кровь, настоятель. Много крови. Подумайте об этом.

– Обнародование? Шок?
– Мирран неожиданно улыбнулся.
– Теперь мне ясно, каков ход ваших мыслей и чего вы опасаетесь. Как говорил Глашатай воли Небес Ксайтен из Мираны, читайте знаки богов сами, а не слушайте, что о них кричат безумцы... В суждениях обо мне вы предпочли опираться не на собственные наблюдения, а на предвзятое мнение некоторых ваших приближенных. Если я уговаривал прихожан в Квенидире не покидать храм, то это значит, что я оголтелый фанатик, который слепо верит во всесилие защищающих нас богов.

Да, пожалуй, на оголтелого фанатика он похож не был. На рассудительного - но все равно фанатика. Эту мысль Невеньен придержала при себе.

– Простите, настоятель, правда о пресветлых када-ри производит неоднозначное впечатление даже на... скептически настроенных людей, - нашлась она, чтобы не употреблять чуть не выскочившее слово "здравомыслящих".
– К сожалению, у меня была возможность в этом убедиться.

Как и в том, что в определенных вещах нельзя полагаться даже на телохранителей.