Камень, жнец и мандрагора

— И кто мешает прийти за какой-то почившей горгульей и попутно сты… обстряпать дельце? Только не говорите, что за это время в Скарро никто ни разу не умер.

— Если бы всё было столь просто, Халциона, мы с вами сейчас не разговаривали бы, — Алессандро откинулся на спинку стула. — Мы приходим за тем, чей час настал, и провожаем его или её за грань. Иногда приходится успокаивать его и даже удерживать от необдуманных действий и вспышек сильных эмоций, способных создать привязку к месту, предмету или, что совсем нежелательно, к живому существу. Обязательно надо проследить, дабы умерший действительно ушёл, а не остался в физическом мире в качестве нестабильной нематериальной субстанции, которую обычно называют привидением, и не перевоплотился в опасного духа. Как во всяком деле, тут много своих нюансов, но главное, что когда жнец, как вы выразились недавно, при исполнении, то ни на что иное он не отвлекается. Это физически невозможно. Мы делаем то, что надлежит, и даже не думаем при этом о чём-то постороннем, не можем думать.

— А сейчас вы что делаете?

— Разъясняю детали, которые вам знать не нужно.

— Я имела в виду…

— Я понял, — с каплей плохо скрываемого раздражения перебил Алессандро. — Мне доверена миссия по возвращению камня и на время её выполнения меня освободили от прямых обязанностей.

— Но вы человек, — я всё-таки позволила себе ещё глоток вина.

— Вас волнует моё происхождение?

— Мне любопытно, неужели среди вашей жнеческой братии не нашлось ни одного… моего сородича? Было бы… более достоверно.

— Союз с сородичем, заключённый не пойми где, без одобрения старейшин, да ещё и с тем, кто давно умер? — по губам собеседника скользнула скупая усмешка. — И впрямь, достоверно. Союз же с человеком вы можете преспокойно расторгнуть… в нашем случае притвориться, будто расторгли… если вдруг захотите позже вернуться домой, сочетаться браком с тем, с кем пожелаете, и не вызывать при том лишних вопросов у семьи.

— А ваш визит их не вызовет, полагаете?

— Вызовет. Но меньше, чем вы думаете.

— Разве?

— Раз уж нам предстоит побыть парой, то пора перейти на «ты», — моё последнее замечание Алессандро благополучно проигнорировал. — История нашего знакомства несложная, надо лишь обговорить детали, дабы всё выглядело правдоподобно.

Моё нежданное явление роду само по себе неправдоподобно и никакие детали делу не помогут.

— Праздник начнётся через несколько дней, за этот срок мы как раз успеем добраться до места и встретиться с твоей семьёй, — продолжил излагать наивный жнец. — Вместе с ними мы отправимся в Скарро…

Да кто тебя туда пустит?! Мало ли кого блудная дочь Пепельного гранита решила в родное гнездо притащить?

— На своём горбу я вас…

— Тебя, Халциона.

— Ладно, тебя. Так вот, тебя я туда на своих закорках не понесу, имей в виду, — предупредила я. — Да-да, дорогой мой, часть пути до Скарро придётся проделать по воздуху, а не по земле.

— Не беспокойся, на женщинах я не езжу.

— Правда? Совсем? — и этак выразительно посмотрела на Алессандро, пламенем свечей озарённого.

Он тут же нахмурился с досадой, почти как утром, и одарил меня ответным недовольным взглядом.

— Ты прекрасно поняла, что я имел в виду.

— Поняла, — невинно улыбнулась я.

— И раз поняла, то давай обойдёмся без глупых намёков.

— Почему? Мне нравится.

— А мне нет.

Учитывая, что я в мутную эту аферу ввязываться не собиралась, и вообще, я тут в добровольно-принудительном порядке, жертва чужих махинаций, посему если страшному-престрашному слуге Смерти что-то не нравится, то это не мои проблемы.

— И предупреждаю сразу, я против «дорогой», «милый» и всевозможных «котиков», «зайчиков» и прочих представителей животного мира.

— Тогда как к тебе обращаться? Ал? Сандро? Или Саня?

— Алессандро, — отрезал жнец, мрачневший всё сильнее при каждом новом сокращении.

— Фу, как официально и неромантично. Ну да ладно. А меня можешь звать Хэл или Хэлли.

— Халциона тебе не нравится?

— Я уже говорила, претенциозно, — я уткнулась взглядом в рубиновое содержимое бокала. — А так меня друзья зовут.

— Как скажешь, — равнодушно откликнулся Алессандро.

— Значит, ты собираешься ограбить мой народ…

— Вернуть то, что принадлежит нам по праву.

— Пусть вернуть. А вежливо попросить вы не пробовали?

— Твой народ почитает этот камень за священную реликвию уже много веков и, поверь, добровольно, по просьбе, даже вежливой, даже с доплатой, они с ним не расстанутся. По крайней мере, старшие поколения.

— Младшие тоже…

— Смотря кто, — взгляд жнеца стал неожиданно колючим. — Вот ты, младшее поколение, сидишь передо мной, слушаешь, как я рассуждаю о краже реликвии, и не возмущаешься, что я, мол, поступаю плохо, забирая камень, так много значащий для твоего народа.

— Потому что я в него не верю, — ответила честно. — Для меня камень Жизни символ, не более. Можно сколько угодно славить его, но он не исцеляет больных, не возвращает к жизни умирающих, не продлевает лета и не дарует вечного благоденствия тем, кому позволяют к нему прикоснуться. Я работаю с ведьмами, я видела магию человеческую и не только в разных её проявлениях, я знаю, как выглядит заряженный кристалл и на что способен древний камень-артефакт. Однако за всю свою пока ещё недолгую, но всё же продуктивную жизнь я ни разу не читала, не слышала и не видела подтверждений, что от этого булыжника есть хоть какой-то реальный прок.

— Потому что это камень Смерти, — внезапно смягчился Алессандро. — У него немного другие функции. Если не возражаешь, продолжим завтра. Доброй ночи.

Беседа окончена?

Ладно.

Я поднялась и собралась было взять свою тарелку и отнести на кухню, но жнец усталым жестом остановил меня.

— Я сам приберу. Иди.

Ещё лучше.

— Доброй ночи, — отозвалась я и направилась к двери.

На полпути притормозила, вернулась, взяла бокал с недопитым вином и початую бутылку и уже затем удалилась.

* * *

Разбудил меня громкий, раздражающе настойчивый стук в дверь пополам с докучливой головной болью.

— Халциона? — донеслось из-за створки.

Пошёл бы ты… в пучину морскую, к русалкам в объятия. А лучше к кракену… ох…

Кое-как подняв руку, продемонстрировала двери неприличный знак, перевернулась на другой бок и натянула одеяло на ухо.

Стук, затихший было, пока жнец безуспешно взывал к моей несознательной личности, возобновился с удвоенной силой.