Камень. Книга 4

— Сделаю. — пообещал Прохор и с улыбкой мотнул головой в сторону футляра. — Красивый ход со стороны Государя и Цесаревича. Твоя Шереметьева будет в полном восторге.

— Нисколько в этом не сомневаюсь. И она не моя. — нахмурился я.

— Ладно, Лешка, это ваши дела. — отмахнулся воспитатель. — И как это все связано с тренировками?

— Я постараюсь приехать пораньше, и мы с тобой устроим нападение на особняк.

— Пойдет. — оскалился Прохор. — Нападать я люблю больше, чем обороняться. Теперь по твоему свободному вторнику. Не желает ли Ваше Императорское Высочество напасть на базу Корпуса в Ясенево? Заодно и эту их противоколдунскую защиту можно будет проверить.

— С превеликим нашим удовольствием, господин Белобородов. — улыбнулся я. — Сам о чем-то подобном думал. А генерал Орлов будет поставлен о нападении в известность?

— Будет. — кивнул воспитатель. — А еще я в Ясенево отправлю мяска для шашлыка и вина из нашего погребка. Будет чем «волкодавов» после этого нападения отпаивать.

— И «волкодавих». — я ухмыльнулся. — Я хоть правильно нашу Ведьму с ее женским батальоном назвал? И Екатерину твою заодно.

— Пусть будет так! — хмыкнул Прохор. — И главной нашей «волкодавихе» ни слова, Лешка, не испорти сюрприз.

— Договорись. — пообещал я.

На стоянке Универа меня уже ждали Юсупова, Долгорукие и Шереметьева.

— Алексей, а по какому поводу ты нас сегодня решил позвать в «Приют»? — сходу, без всякого «Привет!», спросила Инга. — Обычно, ты у нас такие мероприятия стараешься игнорировать и от них увиливаешь. А тут сам предлагаешь…

Мы дружно направились по аллее в сторону учебного корпуса, и я стал бороться с желанием громко сказать Юсуповой спасибо, так вовремя она подняла нужную тему!

— Буду Анну за статью благодарить. — улыбнулся я. — И дарить ценный подарок.

Шереметьева после моих слов сделала вид, что смущена, а Юсупова же наоборот, «возбудилась» еще больше:

— Алексей, а будет ли мне позволено узнать, что именно из себя представляет Анькин подарок? Иначе, я сегодня нормально учиться не смогу…

— Нет, Инга, позволено не будет. — продолжал я улыбаться. — Уверен, с учебой ты справишься. — и вспомнил про разговор с отцом. — А чтобы ты с учебой справилась еще лучше, для тебя у меня тоже будет… нет, не подарок, а предложение. Если я к князю Юсупову в среду на ужин напрошусь, это не нарушит никаких его планов?

На лице Инги непроизвольно появилось выражение радости, но девушка очень быстро «взяла себя в руки» и с достоинством ответила:

— Я узнаю у деда, Алексей, не занят ли у него вечер среды. Думаю, сегодня, до конца учебы, я дам тебе ответ.

— Спасибо, Инга. Буду ждать ответа с нетерпением. — кивнул я, заметив краем глаза, с какой досадой Наталья Долгорукая смотрит на брата.

Да и Аня Шереметьева не выглядела довольной. Правильно отец сказал, этих мы любим, а этих нет, и меня точно ждут долгие и скучные вечера в обществе пока только Главных Родов. А там и Рода помельче калибром подтянутся, которых я и буду к папаше с их приглашениями отправлять…

Но Инга успокаиваться не собиралась:

— Алексей, до нас тут дошли тревожные слухи, что в ближайшее время некий художник Петров будет очень занят. Занят настолько, — она состроила печальную гримасу, — что даже их Императорские Высочества Мария и Варвара Александровны не получат таких вожделенных портретов. А уж про скромных нас и говорить не стоит… — Аня с Наташей грустно покивали, поддерживая подружку. — Лешенька, этим слухам стоит доверять, или у милых и добрых нас, в том числе и Великих княжон, есть хоть какой-то шанс прикоснуться к великому искусству?

— Мне нечем вас обрадовать, красавицы… — громко вздохнул я и развел руками. — Сами понимаете, художник Петров сейчас себе не принадлежит… А уж если Великие княжны ничего поделать с этим не могут… Ну, вы меня поняли…

Девушки явно расстроились, а меня поддержал Андрей Долгорукий:

— Вам еще об этом Михаил Николаевич Пожарский говорил. — усмехнулся он. — И намекал, что деньги на портрет надо будет копить. А уж сейчас, красавицы, вам точно придется к родителям за необходимой суммой обращаться. Но чего не сделаешь, чтобы прикоснуться к великому искусству! — Андрей подмигнул мне и с довольным видом посмотрел на сестру и ее подружек. — Я прав?

К моему удивлению, за девушек ответила Шереметьева:

— А еще мы помогали Петрова в Свет вводить… — она улыбалась. — И сейчас продолжим его в Свете поддерживать. Несмотря на возникшие… обстоятельства. Так что, Лешка, за тобой должок…

— Девушки, отработаю. — серьезно кивнул я, признавая этот вполне справедливый упрек в свою сторону. — Но в рамках разумного!

— Не переживай, Алексей, — хмыкнула Инга, — мы с девочками обязательно что-нибудь придумаем подходящее.

Во время учебы со стороны Юсуповой и Долгорукой несколько раз были предприняты попытки узнать, что же именно из себя представляет подарок для Шереметьевой. Устав от «заходов» любопыствующих девушек, я демонстративно открыл портфель, загородившись им от Инги и Натальи, и показал Андрею презент. Долгорукий меня не подвел: округлившиеся глаза и поднятый вверх большой палец показали его отношение к увиденному. Я же закрыл футляр, затем портфель, и спокойно убрал его со стола, а Инга с Натальей с обиженным видом переглянулись, надули губки и отвернулись, на что и был расчёт. Последнюю пару они меня демонстративно не замечали, а когда мы все вместе собрались на крыльце, уже ждавшая нас там Анна, заметив нахмуренных подружек и довольных нас с Андреем, усмехнулась:

— Алексей, зачем ты Ингу с Наташкой так мучаешь? Мог бы им подарок и показать.

— Уже пожаловались? — хмыкнул я.

— Ага. — кивнула она. — Я тоже сгораю от любопытства и девчонок прекрасно понимаю. Поехали уже скорее в «Приют». А вы, — она, продолжая улыбаться, посмотрела на подружек, — прекращайте дуться. Знаете ведь, что с Его Императорским Высочеством это не прокатывает. Или вам прошлого раза этого понять не хватило?

— Мы уж так… По привычке… — буркнула Юсупова. — Совсем скоро в присутствии Его Императорского Высочества чувства свои перестанем нормально выражать… Общаться будем только в строгом соответствии с этикетом… По-дружески если не получается…

— Я согласна с Ингой! — влезла возмущенная Долгорукая. — Это было очень обидно, показать подарок Андрюшке и не показать нам! Очень обидно, Ваше Императорское Высочество! — она посмотрела на меня с вызовом. — А теперь мне просто не интересно, что из себя представляет Ваш подарок Шереметьевой, Алексей Александрович! И не в какой «Приют» я не поеду! — Наталья глянула на Ингу, ища поддержку.

И она ее получила:

— Я тоже не поеду в «Приют». — кивнула та. — У меня тоже есть гордость!

Я же смотрел на Долгорукую и Юсупову со все растущим раздражением, и, в конце концов, не удержался:

— У меня тоже есть гордость, княжны. Не смею больше вас задерживать.

Девушки опять переглянулись, и с гордым, несломленным видом сошли по ступенькам крыльца, направившись по аллее в сторону стоянки.

— Не обижайся на них, Алексей. — вздохнул Андрей. — Сами себе чего-то там напридумывали, сами себя завели, а все вокруг должны под их дудку плясать, как в Лицее было… К завтрашнему отойдут. — махнул рукой он.