Камень. Книга пятая

— Михаил Николаевич, с государем разговаривали? — поинтересовался отец, когда князь закончил.

— Да. Он просил держать его в курсе.

— Раз просил, значит, будем. — Отец обвел нас с братьями взглядом, а потом посмотрел на Алексию. — Ну, за моральное состояние сына я не переживаю, он у нас и не с таким сталкивался. Испугалась, Леся?

— Есть немного, Александр Николаевич, — кивнула она.

— Ничего, мы этих тварей все равно достанем. Так, молодёжь, — он снова обвёл нас взглядом, — отправляйтесь-ка вы спать, а рапорта завтра напишите.

Желать спокойной ночи оставшимся «взрослым» мы не стали и дружно направились к лестнице.

— Лёш, может, с мальчиками немножко посидим? — тихонько спросила у меня Алексия.

— Давай, — согласился я.

Братьев, как я и предполагал, уговаривать не пришлось, а «посидеть» решили у нас с Лесей в покоях. За бокалами с коньяком беседа очень быстро наладилась, причём темы последних событий мы по молчаливому согласию не касались, разговор же крутился вокруг сегодняшнего награждения и впечатлений от церемонии Николая с Александром. Братья даже сбегали к себе за кителями и продемонстрировали девушке ордена. Коснулись мы и темы окончания гастролей Алексии. Ушли от нас братья только в третьем часу ночи, а девушка отправляться в спальню желания так и не проявляла.

— Лёша, это именно тот Лебедев с папой приехал, с которым он мне не велел встречаться?

— Да.

— А ты заметил, как этот Владислав Михайлович на меня странно поглядывал?

— Заметил, Лесенька, — кивнул я, тоже обратив внимание на интерес колдуна к девушке. — Но ты не переживай, теперь у тебя нет оснований его опасаться.

— Это потому что я теперь с тобой?

— И поэтому тоже. — Я не собирался ей говорить ничего больше, пусть этим занимаются или Прохор, или Иван. — И пойдём уже спать, у нас у всех был сегодня трудный день.

— Пойдём, — вздохнула она, встала и обреченно посмотрела в сторону спальни. — И вообще, Лешка, очень мне не нравится, что Михаил Николаевич и Прохор меня сразу же сюда не отправили, а позволили присутствовать при обсуждении делишек этих непонятных церковных колдунов. Молчи! — прервала она меня. — Ничего не хочу знать! Давай просто ляжем спать! Завтра, все завтра…

* * *

— Ну что, пришли в себя? — хмурый князь Пожарский смотрел на цесаревича и великого князя Константина, которые допивали по третьей чашке крепкого кофе.

— Пришли, — кивнули те.

— Саша, тогда мне хотелось бы услышать твое мнение насчёт произошедшего.

Цесаревич поставил чашку на блюдце:

— Михаил Николаевич, так это то же самое, как и с тем письмом, который Тагильцев прислал в императорскую канцелярию после нападения на Алексея покойного колдуна Вострецова, чтоб его черти в аду на сковородке без масла жарили! Есть лишь одно отличие: сегодня они действовали более нагло и цинично. Короче, батюшки нам показывают, что они нас не боятся от слова «совсем» и удар могут нанести когда угодно и где угодно. А вообще, у меня складывается впечатление, что сегодняшнее их выступление является неким последним аккордом перед тем, как они залягут на дно. А из этого можно сделать простой вывод — произошедшее они используют в качестве отвлекающего фактора для более безопасного выезда из Москвы. Вы ситуацию с этой стороны не рассматривали? — Он оглядел присутствующих. — Ведь у нас сейчас фактически все силы канцелярии брошены на прочесывание центра столицы, а выезды из города, соответственно, остались без должного прикрытия. Все по классике — нашумели в одном месте, а уходить будут в другом. И не забывайте, им надо ещё и свои семьи вывести. Как бы наши батюшки еще чего для подстраховки не вытворили…

— Саша, а ты запись видел? — усмехнулся князь Пожарский и глянул на явно довольных Белобородова и Кузьмина. — Да с такими навыками батюшки без всяких отвлекающих маневров из столицы свалят, а их семьи при таких раскладах помехой не будут. Зачем им себе жизнь усложнять? Всегда есть вероятность на ровном месте по-глупому влететь.

— Михаил Николаевич, вон у нас эксперт сидит, вот пусть он нам и даст соответствующие пояснения.

Цесаревич показал на Кузьмина, после чего посмотрел на Лебедева и виновато развёл руками. Командир «Тайги» при этом только тяжело вздохнул.

— Согласен с Александром Николаевичем, — кивнул Кузьмин. — Скорее всего, они просто не хотят рисковать. А учитывая то, что в поисках батюшек, помимо канцелярии, участвует и полиция, а проверки ведутся не только в городе, но и на выездах из него, я бы на их месте постарался как можно больше ослабить контроль, устроив еще какую-нибудь диверсию помимо той, которую они вытворили здесь. Учитывая, что полиция с канцелярией и так находятся в состоянии повышенной готовности, нам остается просто ждать, а уж там действовать, исходя из сложившейся оперативной обстановки. Ещё хотелось бы добавить, что я бы на их месте уходил из города несколькими группами, по два-три колдуна в каждой. Думаю, что Владислав Михайлович меня поддержит.

Лебедев после этих слов кивнул:

— Согласен с Иваном. Два-три колдуна в каждой группе — это самый оптимальный вариант. Все вместе они город покидать точно не рискнут, просто потом встретятся в назначенном месте на трассе или вообще будут добираться до конечной точки маршрута по отдельности.

— Всё ясно, господа эксперты, — хлопнул себя по коленям князь Пожарский. — Только мы об этом узнаем в одном случае — если какая-то из этих групп попадётся в расставленные сети. Так? — Присутствующие покивали. — Тогда поступаем следующим образом: как минимум до утра состояние повышенной готовности ни с дворцовых, ни с канцелярских, ни полиции не снимается, а завтра будет видно. Виталий Борисович, на тебе общий контроль, вели канцелярским с полицией усилить бдительность на выезде из города. — Пафнутьев кивнул. — Александр Николаевич, ты не против, чтобы на этом совещание закончить? — цесаревич помотал головой. — Отлично. Всем отдыхать, если что — нам сообщат. И ещё. Во избежание разных там неожиданностей, попрошу всех, кроме Константина Владимировича, задержаться в особняке до утра.

Убедившись, что все его услышали, князь продолжил:

— А теперь, господа, когда мы с вами закончили с основными вопросами, мне бы хотелось сказать несколько слов ротмистру Михееву. — Тот вскочил и вытянулся. — Владимир Иванович, как старший по возрасту и опыту офицер я вам ответственно заявляю: вашей вины в произошедшем сегодня нет. В этой ситуации никто бы не справился. А перед государем буду отвечать лично я. Так что не берите в голову и спокойно продолжайте службу.

— Есть продолжать службу, ваше высокопревосходительство! — продолжил тянуться тот.

Когда за великим князем Константином Владимировичем закрылась дверь, Пафнутьев отозвал Белобородова в сторону:

— Петрович, что за цирк вы тут устроили с Михаилом Николаевичем? — он обозначил улыбку. — Я же по дороге сюда рацию слушал и в курсе, что все соответствующие приказы уже отданы и сотрудники вовсю шуршат. Так зачем? Сашу перед государем прикрывали?

— Так точно, — хмыкнул Прохор. — Ты же видел, в каком он состоянии из ресторана заявился? Вот мы его и не стали дожидаться. И тебя тоже.

— Смотри, Петрович, с огнем играешь, — не очень-то и строго сказал Пафнутьев. — Если Пожарскому и не такое с рук сойти может, то вот тебе…

— А у меня Лешка есть! — отмахнулся Белобородов. — Сынка меня и не от такого отмажет.

* * *

— Ну, здравствуй Ваня. — Лебедев с хищной улыбкой разглядывал своего бывшего подчинённого. — Слышал я, ты под амнистию попал?

Два колдуна устроились друг напротив друга в уголке гостиной.

— Владислав Михайлович, ты же меня знаешь, — усмехнулся Кузьмин, — я и не из таких ситуаций выкручивался.