Камень. Книга шестая
Шрифт:
Вот же мразь!..
— Вика, вон там встала и замерла! — рык воспитателя просочился сквозь свист в ушах. — И вы тоже, оба-двое! И Петрова с собой заберите!
— Ну, Прохор… — голос Вики был просящим.
— Василич, продолжай.
— Ну я и говорю, Петрович, он весь напрягся сначала, замер, потом побледнел, ну и… это самое… срыгнул обильно прямо на торпеду, а потом сознание потерял… — голос Егора Васильевича доносился до меня сквозь свист в ушах. — Может, эпилепсия какая у Алексея Александровича случилась? Или отравили отрока вояки проклятые в своей столовке антисанитарной?
— Не говори глупостей, Василич. — Тон воспитателя был спокоен. —
— Да ведь, Проша. — А вот и голос проклятого колдуна. — Прошу отметить всех присутствующих, что я только спровоцировал Алексея Александровича на определенные действия, а уж дальше он выделывался по собственной инициативе, вот и… обильно срыгнул на торпеду с потерей сознания. Вы бы лучше двух колдунов проверили, которые вашему Алексею Александровичу под горячую руку попались, может, и сдохли уже… захлебнувшись собственной рвотой, торпеды-то рядом не было…
— Иваныч, пошли людей, — распорядился мой воспитатель. — Ванюша, когда Алексей придет в себя?
— Так уже… Только делает вид, что в отключке, а сам уши вовсю греет по привычке своей поганой.
«Вот же сука колдунская! — мысленно выругался я, пытаясь окончательно привязать себя к действительности. — Я подобного издевательского отношения к себе не потерплю!»
В случае с Кузьминым доверять своей чуйке не стоило от слова совсем, и поэтому я слегка приоткрыл глаза, быстро прикинув оптимальную траекторию движения к объекту своей ненависти.
Темп!
Господи, какая же на меня сразу навалилась слабость, а вот к головной боли я, похоже, начал привыкать и уже не обращал на нее особого внимания. Но ничего, враг от меня в паре метров, а значит, никаких ментальных приемов, кроме колокола, только старая добрая и крайне эффективная ударная техника на максимальной скорости!
Вскочив с дивана и оттолкнув в разные стороны Прохора с Егором Васильевичем, метнулся к Ивану, стараясь сделать колокол как можно плотнее, отвел правую руку для удара в ухо, успев поймать при этом насмешливый взгляд колдуна, и… очередное падение в темноту.
Бл@дь, сколько же можно?!
Полет разогнавшегося великого князя был эпичен: три стула, один журнальный столик и кресло явно не подлежали восстановлению, а обои на одной из стен гостиной, в которую и «приехало» кресло, надо было менять полностью, как и заново штукатурить, замазывая образовавшуюся вмятину. Сам Алексей был цел и на первый взгляд невредим, он даже сумел самостоятельно усесться на полу и глухо застонать, обхватив голову сразу двумя руками. Попытка Вяземской подбежать к молодому человеку была остановлена резким окриком поднимающегося с пола Белобородова, который оглядел «масштаб разрушений» и заявил в сердцах:
— Твою же бога душу мать!.. — после чего выругался, глядя на улыбающегося Кузьмина, и, чуть успокоившись, добавил: — Ваня, прекращай заниматься херней! Лешка и так сутки пластом недавно лежал, а ты эксперименты на нем продолжаешь ставить!
— Ты мне сдохнуть предлагаешь? — нахмурился тот. — А если бы царевич силу не рассчитал? Ты моих детей воспитывать будешь?
— Не он это начал, Ваня! А теперь слушай мой приказ: трое суток ареста с отбыванием оных в покоях! И чтобы носу из них не казал, а не то в бане тебя запру! Владимир Иванович, выставишь пост у покоев господина Кузьмина, предварительно проверив их на отсутствие алкоголя. — Удостоверившись в том, что Михеев понял его правильно, Белобородов продолжил: — А перед отправлением к месту отбывания наказания ты, Ванюша, приведешь Алексея в нормальное состояние, ему еще сегодня
в малом свете необходимо показаться. Все ясно, Кузьмин?— Ясно, господин Белобородов, — вздохнул колдун, даже не подумав перечить старому другу. — Посторонних бы убрать… — он мотнул головой в сторону Вяземской и Петрова.
— И действительно… — кивнул Прохор и многозначительно посмотрел на указанных лиц.
Когда те покинули гостиную, всем своим видом демонстрируя недовольство, подать голос решился Егор Васильевич:
— Петрович, я это… пожалуй, пойду тоже… И мальчишек с собой на пару минут заберу. Ты не против?
— Не против, — кивнул Белобородов, все внимание которого уже переключилось на воспитанника.
Против были Николай с Александром, которые очень хотели посмотреть на то, как Кузьмин будет приводить Алексея в «нормальное состояние»:
— Дядька Егор… — заканючили они.
— На выход, молодые люди, — буквально приказал тот. — И побыстрее.
Великие князья вздохнули и поплелись за своим «водителем».
— Прохор, помоги Алексею лечь вон на тот диван, — указывал колдун. — И сам сядь рядом, а я отсюда работать буду, чтобы злой царевич меня не видел.
— Ссышь подростка? — усмехнулся Белобородов, перетаскивая еще ничего не понимающего воспитанника на указанный диван.
— Есть чутулю, — хмыкнул тот. — Особенно после того, как он меня у того ресторана погасил. Да и сегодня я еле успел среагировать… Ладно, прекращаем пустой базар, как все будет, помнишь?
— Помню, — буркнул Белобородов. — И поаккуратней там, Алексею сегодня действительно необходимо быть в форме, а ты под арестом отоспишься.
— Да понял я… — уже напряженным шепотом произнес колдун. — Будет наш царевич сегодня вечером бодрячком, еще и на Вяземскую свою ночью полезет, если его братья до этого в бордель не утянут…
— Вы это видели? — Егор Васильевич указывал Николаю с Александром на входную дверь особняка. — Вот как вашего брата тренируют! До блевоты и полной потери сознания! А вы, два оболтуса, свои навыки на гауптвахте да по ночным клубам оттачиваете! Стыдоба и позорище!
— Дядька Егор…
— Я уже пятьдесят семь лет дядька Егор! — выдохнул тот. — И прекрасно знаю, что может сделать с такими неучами, как вы, Ваня Кузьмин! А брат ваш молодец! Еще толком не очухался, а сразу полез в рыло колдуна за провокацию критиковать! Меня вон, как пушинку, в сторону откинул… — Егор Васильевич аж причмокнул. — Добрый Романов растет… А характером крутым, говорят, в царственного деда пошел. Да и у другого его деда, по войне помню, тоже не забалуешь… Короче, молодые люди, не будем растекаться мыслью по древу: прекращайте уже заниматься херней и начинайте брать пример со своего брата. И еще. Делайте что хотите, но постарайтесь уговорить Кузьмина позаниматься с вами этой… колдунской ерундой, хуже точно не будет. А уж лучше Вани-колдуна наставника в этих мутных практиках вам точно не найти. Поняли меня?
— Поняли, дядька Егор, — кивнули братья.
— С вашими отцами я на эту тему тоже переговорю. Все, я побежал проверять, как мне там машину местные обормоты из прислуги моют.
Задумчиво глядя вслед Егору Васильевичу, Александр заявил брату:
— Коляшка, так у нас с тобой времени на пьянку и баб не останется, а в училище после увольнительной заявляться будем бледными и с полным отсутствием аппетита.
— Да, перспективы вырисовываются невеселые… — согласился Николай. — Если этот Кузьмин даже с Лехой такое вытворяет, как колдун с нами упражняться будет? — его аж передернуло. — Радует одно: вдруг вся эта ментальная ерунда поможет где-нибудь не сдохнуть смертью храбрых?