Каменная болезнь. Бестолковая графиня

Бедняжка боялась, что, несмотря на все ее старания стать как можно незаметнее, удача от нее отвернется, что дочери заболеют и умрут, боялась, когда звонят по телефону или в дверь — а вдруг случилось какое-то несчастье, боялась сирен «скорой помощи» — вдруг там кто-то из дорогих ей людей. Боялась за мужа, вдруг он умрет или не умрет, а уйдет от нее к другой женщине. Боялась всех женщин, даже нянюшки. А вдруг муж и нянюшка потеряют голову и сбегут вместе? Но даже если никто не умрет и не сбежит, она все равно боялась, что случится что-то плохое. Вдруг она заболеет и станет уродливой и страшной? Вдруг муж к ней больше и прикоснуться не захочет? А ведь кроме мужа, к ней в жизни никто не прикасался, и она была с ним так счастлива. И даже если она не заболеет и не станет безобразной, она же постареет. И это просто ужасно. Тогда муж найдет себе молоденькую. Сколько таких историй она слышала, когда мужья бросают старых жен и находят себе молодых. А дочери? Как уберечь их от несчастья? И вообще, зачем она их рожала — вдруг они в конце концов пожалеют, что вообще появились на свет?

Иной раз нянюшка думала, что девочкам от такой матери проку мало. Да и мужу тоже. Любое радостное событие, семейный праздник или день рождения — все могло пойти прахом, если по телевизору вдруг сообщали плохую новость или просто кто-то, и даже она сама, вдруг говорил что-то не то. Праздник был испорчен, мать убегала в свою комнату, бросалась в креслице, сжав руками виски, и казнила себя за то, что сделала, или изводилась от того, что сделали другие — ведь это значит, что они ее не любят. Но потом она раскаивалась, что испортила всем настроение, и бросалась в ноги мужу, моля о прощении.

Зачем только она не умерла в той картонной коробке? Почему столько недоношенных младенцев погибает, а она выжила? Разве она заслужила мужа, дочерей, дом, почет?

— Ну так заслужи их, — говорил муж.

— Нет, ничего не выйдет. Беда в том, что все в жизни мне досталось ни за что.

Поэтому она была уверена, что в один прекрасный момент все как появилось, так и исчезнет.

Ну и что это за жизнь: сначала горюешь, что тебе так не повезло, а потом снова горюешь, потому что тебе так повезло?

Нянюшка ее не понимала и молила Бога: пусть заберет к себе бедолагу, чем ей так мучиться.

Тем временем нянюшка делала, что могла. Засучив рукава, пекла для девочек пирожные, пела с ними веселые песенки, выводила на прогулку, пока мама пыталась поспать, но когда они возвращались, она все равно не спала, и, чтобы уснуть, ей приходилось пить все больше таблеток.

Отец сотню раз намекал нянюшке, что лучше б он взял в жены ее, всегда веселую, пышущую здоровьем. И сильную. И для его дочерей так было бы лучше. Но потом, как только жена умерла, его как подменили, он стал болеть и все вспоминал, как хорошо ему было раньше. Совсем забыл, что раньше был ад. Сущий ад.

В тот день, не успев даже вспомнить все свои страхи, бедняжка наконец спокойно заснула и уже не проснулась.

Может быть, те самые ангелы, что сберегли недоношенное дитя eguaв картонной коробке, решили наконец исправить свою ошибку и забрали ее к себе.

После больницы у нянюшки появилась еще одна странность — она по-другому одевается. Раньше ходила во всем темном, а теперь вдруг полюбила разноцветное и чего только на себя не напялит: юбку в шотландскую клетку с китайским атласным кафтаном и индийской кашемировой шалью и все в таком роде. Графиня хочет, чтобы в своей комнате нянюшка чувствовала себя королевой, и Ноэми с этим согласилась. По желанию старушки они перенесли туда холодильник и газовую плиту. Теперь стены комнаты пропитались жиром и гарью, и нянюшка встречает всех с улыбкой, склонив голову набок.

Посреди комнаты — кровать с кучей подушек, на которых лежит Младенец Иисус, и стоят множество стульев, а на них пакеты с одеждой, потому что шкаф теперь служит буфетом и там хранятся кастрюли и продукты. Вокруг кровати — холодильник, газовая плита и стол, всегда накрытый для тех, кто хочет перекусить. На стенах — картинки с изображением Мадонны и полки с драгоценными тарелками и супницами Элиаса.

Конечно, если нянюшка выходит прогуляться, например, в магазин, все только головой качают. Правда, все и без того часто качают головой: из-за бестолковой графини, из-за Карлино, Ноэми и Маддалены, когда она к коту как к родному сыну относится или выходит в магазин за хлебом в прозрачной маечке: грудь просвечивает и соски торчат.

Ноэми окружила нянюшку заботой, да еще то и дело спускается и указывает бестолковой графине, как обращаться со старушкой.

Но нянюшка ни капельки не благодарна Ноэми и, стоит той уйти, заявляет, что она arrenneg`adaи bagadia azz'udaи должна сказать спасибо, что Элиас до нее снизошел.

Графиня немножко успокоилась, потому что кольцо у соседа на левом безымянном то появляется, то исчезает.

Она обожает соседа, и он это, конечно же, видит.

— Вот отрастил живот! — говорит, например, сосед.

— Вы очень красивый мужчина!

Когда у соседа грустный вид и графиня спрашивает его, что случилось, он пожимает плечами и говорит, что это неважно, вот поднимется в небо на самолете — и все пройдет. Сверху круизные теплоходы на море — как игрушки из дешевого пасхального яйца. Виноградники — как лоскуты с аккуратными стежками наметки. Мол в порту с восьмиугольной платформой на конце — леденец на палочке. Пенный след катера — дымок. Древнее селение Барумини с башнями-нурагами — часовой механизм. Сенокосные луга — пижама в белую полоску.

Однажды графиня ответила, что похожий способ есть и у нее, только она вместо того, чтоб летать на самолете, подходит к стене. И он просиял чудесной улыбкой, и, похоже, ему сразу стало гораздо легче.

Графиня все время в тревоге, ведь жизнь соседа полна опасностей.

— Я за вас беспокоюсь, — говорит она. — Вечно у вас то мотороллер, то лодки, то самолеты, да еще подводная охота.

— Вам больше понравится, если я буду целыми днями дома валяться на кровати?

Теперь сосед часто приглашает графиню покататься на «Веспе», и она рада-радешенька.

После первой их прогулки сосед куда-то торопился и сразу убежал. Графиня весь вечер не могла снять шлем, а дома были только нянюшка и Карлино, которые не знали, как ей помочь, и только хохотали как безумные.

Графине кажется, что прогулка с соседом на «Веспе» очень похожа на то, что люди называют счастьем, и теперь она чувствует себя нормальной женщиной, совсем как те, на кого она раньше только смотрела, стоя на тротуаре, когда они проносились мимо на мотороллерах, обнимая своих мужчин. И ей так нравится ощущать себя такой же, как все.

Но если сосед не подходит к стене, она уже не чувствует себя ни счастливой, ни нормальной, сердце у графини колотится, и она снова начинает подумывать о самоубийстве.

Самое лучшее — утопиться. Она ведь такая неуклюжая и так плохо плавает, что все поверят в несчастный случай. Летом на море, если удается пристроить к кому-нибудь Карлино, она тренируется тонуть. Заплывает подальше и пытается понять, каково это — оказаться посреди темно-синего моря, и смотреть оттуда на берег, людей и сына, таких далеких и маленьких, и думать, что тебя больше нет. Правда, потом ей становится так страшно, что она быстро возвращается обратно: то плывет, то неподвижно лежит на спине, еле шевеля руками. За это время отдыхает. Пока, наконец, мир снова не становится большим.