Каменный мальчик
Шрифт:
Глеб часто заморгал. Горячие слёзы меркли по сравнению с жаром на щеках.
Как она могла? За что?
Да, Глеб не ухаживал, как могли бы сделать это более почтительные мальчики из благородных семей. Да, Глеб – сын обычного плотника и не мог позволить себе купить своей девушке дорогой подарок. Неужели из-за этого? Но ведь это глупо! Глупо и очень самолюбиво!
Но разве не может юноша влюбиться в дочь мэра, невзирая на то, что у ней скверные манеры? Разве по положению человека в обществе выбирают, любить его или не любить? Если любишь, то положение в обществе, подарки и другие вещи не важны!
По щекам скатывались крупные слёзы.
Летта
Но зачем подговорила брата?! Что силой можно решить?
От досады Глеб часто дышал, будто тяжёлый груз сдавливал грудь и мешал набрать больше воздуха.
Что Летта скажет отцу?
Однажды при Глебе она обманула своего папу и не повела глазом. Девочка испортила бумаги в кабинете на столе отца и свалила всё на домашнего пса. Мол, кокер-спаниель их разгрыз. Для убедительности Летта даже показала обрывки на полу под дверью кабинета.
Ну да, спаниели так любят лазать по столам в закрытых кабинетах!
Глеб смотрел на Летту и не верил. Как в таких миловидных голубых глазах могла прятаться ложь? Где? Откуда ей там взяться?
А что, если Летта обманывала и Глеба? И – Тильда? Что она наговорила брату?..
Внезапно в груди что-то оборвалось… Глеб хотел вздохнуть, но не получалось, лёгкие затвердели.
Заплывшие в синяках глаза моргнули и выпустили последние градины слёз. А после остались открытыми…
В полночь в прихожей с грохотом открылась деревянная створка. Кто-то бы подумал, что это пришли воры или, что ещё хуже, убийцы. Но, как оказалось, ни те, ни другие. В дом ворвался серебряный луч, добрался до лежавшего на тюфяке Глеба и окружил его, словно обматывая верёвкой.
Мальчик покрылся светящейся пылью и засиял, как иней на солнце. Луч дёрнулся назад, как леска на удочке, и увлёк мальчика за собой.
В комнате снова стало темно. Но вдобавок ещё и пусто.
Глава 1. Далеко в горах…
Каждое утро в горах похоже на предыдущие. Сначала, в сумерках, как только небо начинает светлеть, тупые и необтёсанные черты гор еле заметны. Кажется, будто всё место от края и до края впереди занимают каменные широкоплечие титаны. Они не хотят, чтобы их видели при дневном свете, вот и прячутся в полутьме.
Как только появляются первые лучи солнца, каменные края тут же заостряются, становятся тоньше и опасней. Только тогда замечаешь фигуры великанов, всё-таки явившихся в дневном свете и застывших до следующих сумерек. Эти бедолаги не успели скрыться, отчего покрылись каменной чешуей.
Когда же солнце всходит довольно высоко над горизонтом, горы покрываются миллионами лучей света и ждут, пока светило не направится к закату.
Утро в горах частенько бывает волшебным, по-настоящему впечатляющим и будоражащим душу. Однако, как бы восходящее солнце ни игралось с великанами, постоянные жители гор перестали замечать магию утра. Впрочем, в Каменграде – городе, окружённом цепью высоких каменистых пик без выхода и входа, народ никогда и не замечал такой красоты. Может, люди так увлечены работой и совсем не отдыхают? Может, приказы короля они ставят превыше всего? А может, всё дело в том, что эти люди – сами каменные, как и их бесчувственные сердца?
Глеб вышел из ничтожно маленькой комнатки, вырубленной в одной из гор, и быстро влился в полчище других каменных людей. Лысые и безобразные тени скользили по каменной площади, где горделиво восседала на троне статуя короля Стоуна Затупленного Тринадцатого.
Часть этой статуи высекал ещё сам
Глеб в группе других каменных людей. Там же он встретил Сэма – своего ровесника. Хоть каменные люди и не отличаются особой внешностью друг от друга и все смотрятся как на подбор, но Сэм почему-то казался другим.Когда Глеб очнулся в незнакомом месте, за углом дома, и оказался среди толпы незнакомцев, Сэм был единственный, кто, оказавшись рядом, принял в новичке участие, стал с ним общаться и показал местное бытие. Правда, происходило это совсем не так, как представляется. Сэм, как и многие каменные люди, просто молчал и отвечал только тогда, когда спрашивали конкретно его. Никаких дружеских намёков, взаимопомощи. Но и такому поведению Сэма Глеб был рад, потому что не мог представить себя в совершенном одиночестве среди каменных людей. Одиночество – пагубная штука. Сначала манит безмятежностью, а затем добивает оглушительной тишиной.
Иногда Сэм рассказывал Глебу о странных вещах, например, о короле и его складах камней, куда возят распавшихся каменных людей. Но не понятно – зачем? Для чего король собирает их? Но эти вопросы Глеб стал задавать Сэму не так давно.
Ещё Глеб всё никак не мог взять в толк: до жизни в Каменграде он уже где-то жил? И если – да, то – где? Ведь здесь люди появляются только в возрасте приблизительно лет с десяти и находятся до глубокой старости.
Эти вопросы мешали Глебу спокойно жить. Задавая их другим людям, мальчик убеждался, что им всё безразлично. И Сэму – тоже.
– Почему я здесь один, кто думает об этом? – иногда вопрошал Глеб.
Но в последнее время восторг от этого вопроса стал исчезать, и вместо него появилось разочарование…
…Толпа прошла через широкую площадь и направилась к самой высокой горе. Остальные громадины почему-то не вызывали такого чувства могущества, величия и одновременно страха. Раздвоенные остроконечные вершины этой горы, как иглы, протыкали голубое небо в безоблачные дни. А когда собирались облака или тучи, то вершины скрывались в пушистой белой или серой пелене.
Так было и в это утро. Широкое облако напоролось на пики грозной горы и проглотило их, лениво распластавшись по небу.
Толпа шествовала к широким каменным воротам, вделанным в гору. Ворота охраняли стражники – каменные люди в синих лоскутах одежды, закрывающей бёдра и часть груди. В руках они держали копья с металлическими наконечниками.
Стражники внимательно следили за гурьбой, которая запрудила почти всю пещеру. Некоторые люди даже остались ещё снаружи.
В пещере Глеб привычно посмотрел на одни и те же сосульки с острыми концами, свисающие с потолка. Как они возникли? Вот бы здесь побродить в свободное время и осмотреть всё, как есть. Но в пещеру впускали только два раза в день: утром – для входа в шахты и вечером – для выхода. Пещера – просто прихожая перед ещё одной, но – поменьше. Ворота второй пещеры тоже охраняли стражники в синих лоскутах и с копьями.
Как только пещера наполнилась, стражники открыли ворота дальше – и толпа хлынула, точно жидкость в сосуд.
Здесь сосульки росли из земли и соединялись с другими, растущими с потолка. Вроде бы это – сталагмиты и сталактиты, вдруг вспомнил Глеб слова из своей прошлой жизни. Как они так точно образовались друг против друга? С потолка и с пола?
Глеб пристроился за спиной Сэма, и они медленно плелись вперёд. За мальчиками вилась змейкой длинная очередь.
Дальше ход толпы замедлился. После маленькой пещеры следовал узкий коридорчик искусственной шахты, где ежедневно работали все каменные люди.