Камни & косы, или О кошечках, птичках и прочих милых тварях

— Так мы и поверили! И что у вас за секреты?

— Не секреты, — терпеливо поправил Том. — Веро помогла мне в одном важном деле. Я ей очень благодарен… Пойми ты, я люблю её как сестру. Честно.

Я упрямо мотнула головой, стеганув забранными в хвост волосами по его щеке. Хотелось поверить, что хоть он к ней равнодушен, тогда женское самолюбие страдало бы не так сильно. Но разве можно быть равнодушным к Веро?!

Том внимательно наблюдал за мной, потом осторожно обнял, прикоснулся губами к волосам на макушке.

— Глупенькая ты моя девочка… На Веро свет клином не сошёлся. Она хорошая, но я знаю кое-кого и получше.

— Но…

— Посмотри на меня. Я не могу быть влюблён в Веро, потому что уже давно люблю другую девушку.

Ого, это что-то новенькое! Тихоня Том умудрился в кого-то втрескаться! Когда?? Почему я ничего не знаю?!

— И кого ты любишь? — с замиранием сердца спросила я.

Он вдруг опустил руки, но продолжал смотреть на меня; потом улыбнулся — как-то беспомощно, и опустил глаза.

— Тебя.

Пауза была очень долгой… 

Иргинтас

Дом, который временно презентовала нам щедрая подружка Альфи, был, как и многие другие, небольшим, аккуратным, с тщательно подстриженной травой и цветами в палисаднике.

Первым, что бросилось мне в глаза, когда мы ввалились в прихожую — манерная, белая с золотом визитка на телефонной тумбочке. «Гинтаутас Манчавичюс. Гостиницы Паланги. Отдых. Развлечения». С припиской, уже от руки: «звоните в любое время!» Шикарно… К Альфи уже приклеился какой-то местечковый «пальцегнут». Пообещал небось «лучшие площадки» для выступлений — взамен на что?

Видимо, мои мысли несвоевременно отразились на лице, и Альфи заметила это. Прикусила губу и смахнула карточку в ящик. Ясно…

Что произошло, пока нас не было? Вот и Сабина спрашивает о том же, намекая прежде всего на новую причёску подруги. Вместо прежних чётких линий — мягкие красивые волны. Романтическая барышня сменила ту деловую девушку, которой она была ещё два дня назад.

— Может, ты успела влюбиться? — не отставала Саби. — В кого?

Альфи только отмахнулась.

— Не говори глупостей. Просто проходила вчера мимо салона, зашла и сделала «химию», спонтанно… Давайте уже топайте руки мыть, я вам такой ужин приготовила!

Перед сном я развернул ноут и набрал в поисковике пресловутого хозяина визитки. Как я и думал, это оказался один из местных благодетелей, относительно недавно разбогатевший и поэтому (наверняка) строящий из себя пуп земли. Во всяком случае, в найденных статьях его откровенно превозносили до небес как успешного бизнесмена, который очень заботится о благополучии родного города и активно занимается благотворительностью. Г-н Манчавичюс владел несколькими хорошими отелями и усадьбами на Побережье, сетью ночных клубов, а так же собственным яхт-клубом, и ещё кое-что по мелочи. Спонсировал выступления некоторых рок и поп-групп на своих площадках, какие-то «культурные» мероприятия — словом, был именно тем человеком, от которого тут очень многое зависело. Альфи, со свойственной ей деловой интуицией, за два дня не только вычислила его, но и явно успела встретиться. Прямых договорённостей у них пока не было, иначе она сказала бы сразу, но определённые намётки появились. Я был бы только рад этому, если бы не та злосчастная приписка. Может, он и не имел в виду ничего такого, и всем это пишет… Блин, не верю! На всех фотках такая мерзкая сальная рожа с улыбкой в тридцать три зуба; белобрысые, начинающие редеть кудряшки и рыхлая фигура в дорогих шмотках. А что, ведь кому-то и такие нравятся… Наверняка обходительный, притом европейское образование и немеряно денег. Мог ли этот субъект впечатлить такую девушку, как Альфи? Да почему нет-то, запросто. На хрена ей всякие неуравновешенные, склонные к алкоголизму непризнанные гении? Сколько нас таких… уродов… А это птица штучная.

И ведь не пойдёшь к ней и не расспросишь про этого «мецената». После той нелепой ночной сцены (нелепой в смысле попытки поговорить, а не самого поцелуя, конечно, от него у меня до сих пор мороз по коже…) мы общаемся ещё меньше, чем раньше. Альфи почти на меня не смотрит, даже когда обращается напрямую. Если бы я видел, что она злится, обижена — мне, наверное, было бы сейчас легче. Это значит, что в отношении меня у неё есть хоть какие-то эмоции. Но ничего этого нет. И дело не в самообладании (его у нас обоих не отнять), а в том, что я ей глубоко безразличен. Просто друг, вернее, знакомый, с которым и поговорить-то не о чем… Всё правильно. Сам дурак.

Ночь была до того душной, что не спасали открытые настежь окна. Кондиционер тут отсутствовал как класс, и заснуть было просто нереально, несмотря на усталость после переезда. Я натянул джинсы и вылез из окна в сад. Завалился на скамейку и почти сразу задремал, поэтому не сразу осознал, что совсем рядом кто-то тихо переговаривается.

— Но всё-таки… скажи, а за что ты меня любишь? Что во мне такого? Обычная глупая девчонка, не красавица, а ноги вообще кривые…

Раздался приглушённый смех, и я узнал Тома.

— Ты не глупая, ты просто глупышка! Поверить в такую откровенную чушь, это тебе Кайн сказал про ноги, да? Неужели не понятно, что дело не в тебе, а в нём? Извини, но он был махровым эгоистом, хотел славы, известности, причём сразу, а с нами это не светило, вот он и взбесился. И припомнил всем и каждому. Он ведь и нам много чего наговорил перед тем, как ушёл, не пожалел грязи. Знаешь, что, например, он сказал про меня? Жирный урод, слабак и неудачник, и все девки от меня шарахаются… И что, мне надо было пойти и срочно утопиться со стыда? Наоборот, пережитые унижения помогают нам меняться к лучшему, расти в собственных глазах…

— Наверное, ты прав, — раздался задумчивый голос Саби. — А я и не знала, что Кайн такая сволочь… И ничего ты не жирный. И не слабак. Ты хороший…

— Ну, спасибо… На самом деле у меня гораздо больше причин комплексовать, чем у тебя. Я не герой-любовник, и с этим уже ничего не поделаешь. А вот ты мне всегда казалась красавицей, честно. Красавицей-принцессой с волшебным голосом…

— А когда ты обратил на меня внимание?

— Давно. Наверное, ещё когда твой Юргис решил вернуться домой, ты тогда так переживала…

— А ты меня утешал.

— Пытался… Знаешь, я помню, как ты плакала, а я обнимал тебя и вдруг подумал: если бы эта девушка была со мной, я сделал бы всё, чтобы она никогда не плакала из-за меня.

— Спасибо, — растроганно прошептала Саби. — Я уже и сама забыла, как тогда было паршиво. Мне уже надоело переживать из-за парней. Хочется какого-то спокойствия, уверенности…

— Осторожней, солнце моё! Не надо меня слишком обнадёживать раньше времени. Мы ведь договорились не торопиться. Ты подумаешь, всё взвесишь… Я в любом случае не обижусь.

— Том, но мне ужасно не хочется тебя обижать… Просто я не знаю…

— Ничего страшного.

— Том… Том, поцелуй меня, а? — вдруг попросила Саби.

— А давай не будем спешить, а? — в тон ей ответил он. — Ты ведь сейчас не хочешь этого по-настоящему, тебе просто любопытно, хочется сравнить… Я прав? Но, надеюсь, всё у нас ещё будет. И ты не пожалеешь.

— То-ом…

— А теперь спать, солнце, быстренько спать! Давай-давай…

Они, похоже, ушли, и я облегчённо завозился на своей скамейке. Ну, ничего себе дела у нас тут происходят! Я и не знал… Похоже, никто не знал. Хотя я всегда замечал, что Том слишком уж возится с нашей «принцессой», но списывал это на его характер. Не нам же, мужикам, «нос вытирать»! А Том, оказывается, всё это время её любил. Наблюдал со стороны за её романами, утешал, поддерживал… и молчал. Бедняга! А что, в самом деле, ему оставалось? Саби его никогда как парня и не воспринимала, скорее, как старшего, немного занудного брата. Что же произошло, что он решил ей признаться? Да и сама Саби, кажется, порядком призадумалась… Если так, то шансы у него определённо есть. Главное — правильная линия поведения, не спугнуть раньше времени, показать серьёзное отношение и — кто знает?