Каникулы Уморушки
Шрифт:
Впервые услышав о своем артистическом таланте, Брыклин, однако, не стал разубеждать Барабанову, а только скромно потупил голову и немного зарделся.
– Все-таки, какое счастье, что я тебя повстречала! – продолжала тем временем завуч новокуличанской школы. – Через три дня городской смотр школьных драмкружков, а у нас нет подходящего артиста на главную роль! Петечка, выручай!
– Я уже занят, Светлана Николаевна… Я Кота в сапогах играю. Мы тоже в смотре участвуем.
– Кота в сапогах любой изобразить сумеет. А вот пушкинских героев зрителю на должном уровне преподнести –
– Пушкинских и я не смогу, – честно признался Петя. – Вот Кота…
Но Барабанова не пожелала даже дослушать Брыклина.
– Нет! Нет! И нет!.Лучше тебя бесенка никто не сыграет! Ты читал «Сказку о попе и работнике его Балде»?
– Ну, читал…
– Так роль бесенка Пушкин писал прямо для тебя!
Петя немного усомнился в правоте такого утверждения, однако промолчал. А Барабанова, воспользовавшись его замешательством, снова ринулась в атаку:
– У вас призы давать актерам будут?
Брыклин пожал плечами: этого он не знал.
– А у нас будут! – радостно воскликнула предводительница новокуличанской детворы. – Шефы на плейеры расщедрились и еще на «дипломаты».
Петя ахнул: плейеры!.. Предел его мечтаний!..
По обомлевшей физиономии Брыклина учительница догадалась, что рыбка уже на крючке и пора ее вытягивать из реки.
– Тебе что хотелось бы получить? – спросила Светлана Николаевна гения сцены, для которого писал роли сам А.С. Пушкин. – Плейер или «дипломат»?
– Конечно, плейер!
– Ты его получишь, – тут же заверила Петю Барабанова. – Директор школы так и сказала: «Плейеры – в первую очередь приглашенным!»
– Так и сказала? – недоверчиво выдохнул Брыклин.
– Да, так и сказала, – снова подтвердила учительница.
– Ну что ж, я подумаю…
– Думать уже некогда, Брыклин. Послезавтра в десять тридцать репетиция. – Светлана Николаевна сделала небольшую паузу и спросила:
– Где наша школа расположена, знаешь?
– Знаю, – ответил Брыклин. – На трамвае нужно ехать до Новокуличанска, а там пешком метров сто.
– Триста, – поправила Барабанова Петю. – Но это все равно рядышком. Так ты приедешь к нам?
Брыклин пожал плечами:
– Я подумаю…
– Ну, думай, думай. – Барабанова улыбнулась и стала прощаться. – Ладно, Брыклин, уже поздно, я спешу. До скорой встречи! Не забудь: репетиция в десять тридцать!
И Светлана Николаевна быстро зашагала к трамвайной остановке.
Глава шестая,
в которой Альтер Эго подает голос
А Петя Брыклин стал думать. Хотя, если сказать по совести, и думать-то тут было нечего: желанный приз – это, конечно, здорово, но выступать за чужую школу, предавая при этом свою, это, без всякого сомнения, свинство. Петя был смышленый мальчик, и он быстро обо всем догадался.
– Ну уж нет, – сказал он решительно самому себе, как только бывшая воспитательница оставила его в покое. – Предателем я не был и не буду. А плейер мы еще купим!
И он, взбодрив себя довольно зыбкой надеждой, зашагал домой. Но дома, стоило ему только уединиться в своей комнате, дурные мысли снова приползли к нему: «Купят тебе плейер,
держи карман шире!.. У мамы сапог зимних нет, у папы шапка старая… А ты – плейер! – И никакое это не предательство, а взаимовыручка. Тебя кто попросил? Твоя бывшая воспитательница. А ты ее за воспитание так благодаришь?»Петя мотнул головой, и дурные мысли вылетели из нее на некоторое время.
– Не уговорите, не таковский я… – прошептал Брыклин и подошел к окну, чтобы хоть как-то отвлечься.
За окном было уже темно, внизу у второго подъезда тускло светила лампочка в сорок ватт, по-братски делясь освещением с первым – Петиным – подъездом. Обычно ее здорово выручала луна, но сегодня на небе висел тоненький месяц и, если он и светился, то не столько светом, сколько худобой и прозрачностью. Черные листья тополей тихо шуршали под окнами, навевая на Петю печаль и тоску.
«За две школы выступать нельзя: все равно одна победит, а другая проиграет… Скажут, нарочно так сделал… Да и не получится за две школы: репетиции тут и там в одно время. Разорваться что ли?»
Подумав о разрывании себя на две части, Брыклин вспомнил об Альтер Эго.
– Ну, что молчишь? – спросил он мысленно второе «я». – Советуй, как поступить!
– По-совести, – ответил вдруг Альтер Эго.
– А это как?
– Не притворяйся, сам хорошо знаешь.
– А если я так не хочу? Если мне хочется плейер получить?
– Тогда потеряй совесть – и никаких проблем!
Брыклин сжал зубы от злости и сердито хмыкнул:
– Молчи, совестливый! Тебе-то плейер не нужен! Тебе вообще ничего не нужно, поэтому и выступаешь!
Он передразнил второе «я»:
– «Совесть-совесть!..» А если бы ты с руками-ногами был, не так бы пел!
– Ну что ж, смотри сам, Петька… А меня больше не спрашивай, – и Альтер Эго умолк.
– Выключился, учитель… – проворчал Петя Брыклин уже вслух и отправился на кухню пить чай.
– Ты что, Петенька, не ложишься? – спросила его Виолетта Потаповна. – Уже поздно.
– Не спится что-то… – Петя присел за стол рядом с бабушкой и лениво, без всякого аппетита отпивая душистый чай, спросил немного невпопад:
– Когда тебя просят доброе дело сделать, то надо его делать или нет?
– Конечно, нужно! – отозвалась бабушка.
– А если из-за этого других людей подведешь?
– Тогда, конечно, не нужно.
Петя вздохнул: «Ловко получается: и так, и так плохо! Кого-нибудь да обидишь…»
– А в чем дело, Петечка?
Но Брыклин не стал делиться с бабушкой своими проблемами. Допив чай, он пожелал Виолетте Потаповне спокойной ночи и поплелся к себе в комнату, где дурные мысли вновь накинулись на него с особой яростью: «Спи, спи, Петечка!.. А плейера тебе не видать! Светлана Николаевна так на тебя надеется, а ты ей неблагодарностью ответишь? Молодец, хороший воспитанник! Плейеров хороших в продаже может долго не быть, а тут – через неделю, задаром! Плейер пока только у Кузнечикова есть, а тогда и у тебя будет. Кузнечиков от зазнайства враз вылечится! А ты зазнаваться не будешь, ты сам плейер поносить дашь! И друзья тебя поймут и простят. Соглашайся, Петя, соглашайся!..»