Каникулы в Бухаресте

–  Габриель, может щит снимешь?
– ехидно постучала костяшками пальцев по все еще ограждающему нашу неугомонную троицу куполу Янина. Демон удивленно вскинул голову, но щит исчез. Что-то мне подсказывало, что не его рук это дело было. Вот только интересно, кто из оставшейся троицы присутствующих мужчин так "отличился"?

И хотя враги либо разбежались, либо были уничтожены, разборки еще не закончились…

Мокоша неверяще посмотрела на Максима, на которого так же взирали и все окружающие, ожидая объяснения его неожиданно открывшегося социального положения члена Совета Ста, молча развернулась и ринулась в башню.

–  Ой, - Янина внезапно потрусила рукой.
– А колечко-то шалит.

Я направилась к темной ведьме и подставила ладонь, не сомневаясь в правильности этого поступка. Ведь я осталась единственной, на ком этот артефакт еще не побывал. Перстень расплавленной каплей упал мне в ладонь и золотистым ручейком потек по коже, обхватил шею. Сейчас ключ стал изящным ожерельем в виде змейки, кусающей себя за хвост, но не за самый кончик, а несколько выше, образовывая застежку "галстук" и свешивая хвост в ложбинку между грудями. Все это время по стенам домов, окружающих весьма покореженную площадь, играли алые всполохи, словно все они стояли посреди огромного костра. Где-то невдалеке часы пробили полночь.

–  С праздником, - негромко поздравил всех подошедший Габриель, уже сменивший боевую ипостась на человеческий облик. Его рука легла мне на талию, притягивая к нему поближе.

–  Думаю, совместные посиделки устраивать не стоит, - подытожила Гела, едва стоявшая, да и то опиравшаяся на чудом уцелевший фонарный столб.

Все согласно кивнули.

Мокоша

Макс из Совета Ста… Осознание этого приходило медленно. Но вот я уже через две ступеньки бежала по лестнице, к своей комнате. Сзади слышались чьи-то шаги и я, скрывшись за дверью, подперла ее собой, упершись ногами в кровать.

–  Кош, открой, - попросил с той стороны Макс, дергая за ручку двери.

–  Не лезь ко мне!
– тихо, но довольно зло фыркнула я. На глаза наворачивались слезы.

–  Кош… - немного растеряно позвал парень.

–  Я ненавижу, ненавижу, ненавижу Совет Ста!
– выкрикнула я, чтобы хоть как-то выплеснуть бушующие эмоции.

–  Ну, я же об этом не знал, - резонно заметил маг.
– И ты ведь меня не спрашивала, вхожу я в него или нет.

–  Там одни старики… - захныкала я.
– Тебе сколько столетий?..
– мысль, что я чуть не влюбилась в мужчину, который мне не то что в дедушки годится, пугала…

–  Мне двадцать два… - начал Макс. А я взвыла от того, что меня лишили очередной отмазки.
– А взяли меня туда из-за известности моей семьи в узких магических кругах, вместо отца. Впрочем, я там редко появляюсь, на этом совете. Помнишь, я говорил, что у меня с магичками не ладится? Они ведь все видели во мне только перспективного жениха. А ты…

–  Что я?
– всхлипнула я. Было жалко, причем жалко было только себя.

–  Ну а ты совсем не знала, и была настоящей, какая есть, - объяснил Макс, тщательно подбирая слова.

–  Я всегда такая, и вообще, мне пофиг, кто и насколько респектабельный, - огрызнулась я.

–  Ну а тогда сейчас чего психуешь?
– поинтересовался маг.

–  Я не психую… Мне и сейчас плевать, кто у тебя родители. Но мне не плевать, что ты из совета, - довольно грубо объяснила я.

–  За что ты так их не любишь?

– спросил парень. Послышался шорох, по которому я поняла, что он уже сидит под дверью. Особо меня насторожило это его слово "их", а не "нас"…

–  А тебе бы понравилось, если бы попытались уменьшить силу? Или вообще отобрать?
– недовольно сказала я.

Вспоминать об этом не хотелось. У меня довольно сильный дар, причем не наследственный. Никто меня не учил его контролировать, но в этом была больше моя "заслуга". Почему-то существует закономерность, чем древнее наследственность, тем раньше проявляются магические способности. Дар проявился у меня не рано, а во время подготовки к поступлению в универ и из-за переживаний вовсе вышел из-под контроля. Мне с самого детства родители ненавязчиво внушали, что нужно хорошо учиться, чтобы поступить на бюджет, поскольку без высшего образования плохо потом. Вот я и отнекивалась от магической учебы. Да и откровенно лень было.

Но после очередной моей неконтролируемой магической выходки совет решил "прикрутить" мощность моего дара. Некоторые выдвигали предложения вообще меня его лишить. Многие негодовали, что при том, что магов мало, и то сильные не так уж часто рождаются, я почти ею не пользуюсь, или пользуюсь, но… Еще и учится не хочу.

–  Ты даже не представляешь, как это, иногда засыпать и понимать, что можешь остаться без частички себя… Без своей силы, которая уютно свернулась внутри и просто постоянно спала.

Опять нахлынуло это противное ощущение обреченности, когда от одной мысли обо всем этом по спине бегут мурашки.

–  Кош, это все из-за того, что ты не обучена?
– тихо спросил Макс. Я упорно молчала.
– Ведь они по своему правы… Хотя вообще лишать дара это жестокость…

На глаза навернулись слезы, и я едва сдерживалась, чтобы не расплакаться.

–  Это не тебе такими ужасами грозили, - фыркнула я.
– И вообще, уходи.

–  Кош, - укоризненно сказал парень.

–  Видеть тебя не хочу. Во всяком случае, пока, - отмахнулась я.

Хотелось залезть под одеяло и тихо выть от обиды. Послышались шаги в коридоре…

Выглянув за дверь, я отметила, что никого нет, и можно идти плакаться одеялу. Дверь на замок не закрывала - домашняя привычка, когда все двери спокойно открываются. Да и вряд ли кто-то сейчас решится пойти ко мне. Переждут, пока первая волна обиды на весь мир пройдет.

Скинув обувь и не раздеваясь, залезла под одеяло. Поплотнее закутавшись в кофту, укрывшись ватным одеялом, начала мостится спать. Сон для меня всегда оказывался лучшим лекарством. Как от головной боли, так и обид и переживаний.

Я уже почти уснула, когда скрипнула дверь. Подумав, что все равно посмотрят, что я сплю и уйдут, никак не среагировала.

Но кровать прогнулась, а кто-то скользнул под мое уже нагретое одеяло. Кроме Макса второго такого наглеца в нашей башне я не знала. Но парень не спешил что-то говорить, и даже обнимать тоже.

Наконец, я не выдержала и пристально посмотрела на него.

–  Что?

–  Разве что-то изменилось? От того, что ты знаешь что-то больше обо мне, а я о тебе?

–  Ничего в нашем мире не является статичным, - умно заметила я.