Каникулы в Бухаресте

–  Ну, ты чего? Нашел тоже проблему. Это ведь не ты сидишь в лифте с незнакомцем, который проявил невиданное упорство, затаскивая тебя к себе домой, - попробовала пошутить я.

–  Правильно. Я сижу, наверное, с самой большой гремучей змеей, - огрызнулся он, чуть сдвигая меня с уже насиженного места на полу и садясь рядом.
– Тебя б в серпентарий, яд сдавать. Цены бы твоей помощи человечеству не было. Вот так и спасай симпатичных девушек, - наиграно грустно вздохнули мне почти на ушко. Куда?!

Теплое дыхание слегка пошевелило уже успевшие подсохнуть волосы, которые начали кучерявиться. Вот! Я так и знала, что здесь не без подвоха! Как не внешность, так еще что-то!

Мысля о том, что я сижу в лифте, без света (!) с парнем, которого я не знаю, но который, судя по всему, намылился меня целовать (!)… Как сказать, наверное, она меня пугала!

Я уже совсем растерялась, плохо соображая, что делать, когда…

Свет!!! Лифт поехал дальше. А мы сидим посреди набежавшей с нашей одежды лужи. Когда дверь открылась, я первая вылетела из кабины, стараясь не смотреть в сторону парня.

–  Эх, - грустно донеслось мне в спину.

Пару мгновений он копошился с ключами, а потом, когда замок приветливо щелкнул, открыл передо мной дверь.

–  Прошу.

–  Я не пойду, - уверенно ответила я, прикидывая, где здесь у них лестница. Лифту я уже не доверяла.

–  Ладно, вернемся к испытанному способу, - и попытался меня поймать.

Недолго мне удалось побегать. Меня торжественно внесли в квартиру, а за нашими спинами злорадно хлопнула дверь.

Мое тельце сгрузили только в ванной. Я злобно смотрела на этого гада, когда он включил душ, и на голову потекла вода. Придушу.

–  Будь паинькой, - попросили меня и вышли.

Я все так же сидела под теплыми струями, когда хозяин квартиры постучался и, не дождавшись ответа, вошел.

–  Одета я, одета, - огрызнулась, наблюдая, как парень чуть смущенно переминался рядом.

–  А я так надеялся, - отозвался он.
– Короче, шутки в сторону. Вот тебе одежда пока, - и повесил рядом с полотенцем рубашку. Кажется, свою, но для меня в самый раз. Попутно он снял мокрый свитер и отправил его в стиральную машинку, куртка валялась еще где-то в прихожей, и теперь мокрая футболка обтягивала накаченный торс. Я подперла подбородок ладонью и сделала мечтательно-влюбленные глаза.

–  Присоединиться?
– хмыкнул он, в то время как в глазах плясали чертики. Вода из душа, которой никто не выключал, попала в рот, и я закашлялась, пытаясь выплюнуть эту хлорированную гадость.
– Мойся, давай, я мешать не буду, - и, взъерошив мне волосы, вышел.

Погипнотизировав пару минут двери, я решила, что мыться все-таки надо. Ну а потом уже будем разбираться, что, где, когда и, вообще, кому мы будем жизнь портить.

Рубашка оправдала мои прогнозы. Мне ее хватило с лихвой. Даже длина больше, чем у некоторых моих платьев. А вот волосы сбились в паклю, и на голове было целое гнездо. Хоть бы не обстригать.

Напротив дверей на полу сидел мой все еще незнакомый с двумя кружками чая.

–  Это тебе, - и всучил чашку, после того как поднялся. А потом пропал в ванной.

Квартира была небольшая, однокомнатная, обжитая, точнее, везде бардак.

Ну, и чего дальше? Идиотизм ситуации поражал. Пришлось ждать, пока властитель всего этого бедлама наплещется. Слава богу, на это много времени не ушло.

–  Чего грустишь?
– спросил он, выйдя из ванны вполне чистый и довольный жизнью.

–  Думаю, как это меня так угораздило?
– без особого энтузиазма огрызнулась я, не отрывая взгляда от чая.

–  В смысле?
– не понял он.

–  Покупаться в озере, нарваться на альтруиста, хотя они вымереть должны были еще в прошлом столетии, который насильно притащил меня к себе домой, притом, что я даже не знаю, как его зовут. Угораздило же!
– и подняла на него взгляд. Все бы ничего, если бы он не был в одних штанах.
– И за совращение малолетних - срок!

–  Я знаю, - не стушевался он.

Живот жалобно заурчал. Да-а-а, бутерброда было мало.

–  Я кушать хочу, - жалобно перевела я просьбу организма.

–  Готовишь сама, - сразу же ответил парень.

–  Тогда тебе даже пробовать то, что я приготовлю, не советую, - сразу предупредила я.

–  Чего так? Обиделась что ли?
– удивился он.

–  Мой организм уже тренированный и мою стряпню так-сяк переваривает. А вот неподготовленный… - и многозначительно замолчала.

–  Мои "изыски" переваривает, значит, и твои сойдут, - а улыбка у него красивая…

–  Ладно, пошли на кухню, а то я и тебя съем, - пригрозила я.

–  Ты там что-то говорила про совращение малолетних, а теперь расправиться со мной обещаешь, это как?
– и подогнал меня к кухне.
– Слушай, а тебя хоть как зовут?

–  Опомнился, - хихикнула я.
– А самого-то?
– представляться первой совсем не хотелось.

–  Максим.

–  Кошка, - ответила я.

–  Я серьезно в кои-то веки, а ты смеешься, - упрекнул меня Макс.

–  А я честно. Имя у меня Мокоша. Друзья называют Кошей или Кошкой, - объяснила я.

–  Тогда понятно, - кивнул он.

Дальше поговорить не получилось - мы добралось до кухни. Здесь хоть одна чистая тарелка есть?

–  Наверное, - задумчиво ответил парень.

Судя по всему, я вопрос озвучила.

–  Ладно. У тебя гречка есть?

–  Была.

–  Вот и прекрасно. Мой посуду, а я пока гречку сварю, - быстро разобралась я.

–  Почему я?
– удивился Макс.

–  Потому что я точно не буду!

Моему спасителю ничего больше не оставалось, как драить посуду. Я же приступила к готовке, но для начала пришлось мыть кастрюлю. Даже не мыть, а отскребать.

–  Должно хватить, - прикинула я, отсыпав в тарелку крупы.

–  Побольше-побольше, - Макс, подошедший сзади, наклонил пакет.

–  Надеешься, что я тебе на неделю наготовлю?
– спросила я, скосив взгляд через плечо.

–  Почему бы и нет?
– удивился он.

–  О! У тебя тушенка есть!
– обрадовалась я, роясь в холодильнике в поисках еды.
– Гречка с мясом будет. Хотя я его терпеть не могу…

–  Да?
– удивился парень.
– На срок годности лучше посмотри.

–  Еще полгода, - ответила я.
– Открывалка есть?
– и хитро глянула на него.

–  Давай я, - Макс хотел забрать консервы, но я их ловко спрятала за спиной. Парень застыл, не зная, что делать дальше.