Каникулы в Бухаресте

Я не знала о чем говорить! В конце концов, не обсуждать же с Роком современные агические системы или правила наложения печатей.

–  Ты кажешься задумчивой, дочь снега, - это его обращение всегда вызывало во мне двойственное ощущение. С одной стороны оно ласкало слух содержанием, а с другой - едва уловимая нотка насмешки в голосе некроманта сводило все удовольствие к нулю, порождая определенное раздражение.

–  Просто обычно я предпочитаю слушать, а не говорить, вычленяя интересное для себя, - все же удалось заставить голос звучать ровно и вежливо.

–  М-да… похоже мы в сложном положении, - вздохнул мужчина.

– Я не знаю, что может заинтересовать девушку, с которой меня разделяет семьсот лет.

–  Дурак, - беззлобно и с улыбкой вздохнула я, - теперь тебе здесь жить. Пойдем-ка лучше.

–  Куда?
– удивленно приподнял брови некромант

–  Куда глаза глядят, - решила я, цапнув его под локоть.
– И не смотри так изумленно, я на этих каблуках навернусь через двадцать метров, а так хоть какая-то опора.

–  Хочешь, - мой спутник наклонился, и его дыхание шевельнуло мои волосы, - я всегда буду твоей опорой?

–  Рок, - вздохнула я, - ну что тебе от меня нужно?

–  Господи, ну до чего ж ты не доверчивая! Всегда стремишься к полному одиночеству. Попробуй просто принять, что не все ищут выгоды, когда предлагают свою помощь, заботу или любовь.

–  Даже так?
– я выгнула бровь, не зная, как реагировать на его слова. Но уступить не позволяла чертова гордость.
– Прости, но опыт мне подсказывает, что "любовь" у мужчин обычно заменяет слово "надо". Что опять приводит нас к моему вопросу.

–  Циник, - ушел от ответа он.

–  Зато живой, - мгновенно парировала я.

–  Знаешь, когда я придумаю полный перечень того, что мне от тебя надо, обязательно поставлю тебя в известность. А пока… расскажи мне, что я пропустил.

–  Ну..
– я задумалась, а потом хитро улыбнулась и провозгласила: - Ты пропустил гениальнейшее изобретение человечества всех времен и народов - горячий шоколад!

Сейчас, когда на город уже легли сумерки и вечерние тени, мы с Роком снова шли молча. Но в этом молчании не было напряжения или неловкости. Так умеют молчать только те, кто хорошо знают друг друга, кто понимает друг друга без слов. Я всегда так считала. Но разве у нас это нечто общее было? Выходит, да.

–  Снежа…

–  Что?
– встрепенулся некромант, несколько удивленно взглянув на меня.

–  Ты можешь называть меня Снежей, - второй раз это произнести оказалось еще сложнее.

–  Почему так внезапно?
– чуть поддел он меня. Я слышала улыбку в его голосе - он пытался сгладить неожиданно появившуюся неловкость.

–  Не знаю, - честно призналась я. И потом все же решилась.
– Просто… наверно, ты был прав… - решиться сказать это оказалось труднее, чем призвать рийхарда или принять бой с Ирано.
– Я устала быть одна.

И мы оба знали, что речь идет не о моих девчонках, ставших мне семьей, но продолжать не стали. Тема себя исчерпала. Я сказала то, что он хотел услышать, и в чем не хотела признаваться себе. Когда-то Огонек прислала мне красивые строки, что любовь подобна птице-феникс - сгорает в страсти и осыпается пеплом, чтобы со временем вновь возродиться, потому что неспособна умереть. Неужели в моем разбитом сердце Снежной королевы, как однажды меня полушутя - полусерьезно нарекли девочки, снова зарождалась способность любить? И маленький птенец начинал подыскивать себе хозяина?

Я покосилась на Рока, с опаской пытаясь разобраться, с какой радости меня вдруг потянуло на лирику? Он привидение! Хорошо, пришлось признать, теперь он человек. Но сознание у него привидения! Старого (семьсот лет - не семьсот минут!) циничного привидения!

Видимо, он почувствовал мое пристальное внимание и обернулся, одарив улыбкой.

–  Знаешь, дочь снега, не знаю, какие дороги судьбы вели вашу компанию, но я рад, что вы заглянули именно в мою башню, - он осторожно коснулся моей щеки, смахивая с нее снежинку, превратившуюся в капельку воды. Надо же, а я и не заметила, что пошел снег.

Белым роем кружились фигурные снежинки, большие-большие, как в старых и таких добрых мультиках. Каждая новая не похожая на предыдущую. Маленькое чудо под темным ночным небом.

Рок медленно опустил руку, а я почувствовала облегчение, смешанное с разочарованием.

–  Ты веришь в судьбу?
– улыбнулась, чуть склонив голову на бок.

–  Наверно, - задумчиво протянул некромант.- Я верю в дороги, которые всегда приведут туда, где ты нужнее всего и когда ты нужнее всего.

–  Странная вера, - ляпнула, все еще пытаясь осмыслить сказанное.

–  Какая есть, - усмехнулся он, а я уже практически тонула в его глазах.
– Скажи, что ты ищешь?

–  Я?
– вот странный же тип! Он понимает меня даже лучше, нежели я сама. И вопросы умеет задавать такие, на которые я бы не хотела отвечать даже самой себе.

–  Тишины. Глупо, наверно, но знаешь, есть такая редкая тишина, когда не ты молчишь, а молчат вдвоем, - принялась объяснять, а потом осознала, что именно такой момент уже был чуть ранее. Вот к чему привели мои попытки пофилософствовать и покопаться в себе с подачи этого древнего экс-призрака! И если он сейчас улыбнется, честное слово, пойду домой.

–  И вовсе не глупо, - вздохнул Рок, своим серьезным тоном сводя на нет мой боевой задор, - ты просто слишком долго скрывала себя за гордостью Снежных. Не спорю, это хороший щит, но…

–  Но он лишком хороший, - улыбнулась я.

Помолчав некоторое время, мужчина спросил:

–  Гела, а что ты любишь? Чего хотела бы от жизни только для себя?

–  Я?
– переспросила, словно он мог еще к кому-то здесь обращаться, и пожала плечами.
– Люблю… варенье, хотела диплом, - усмехнулась, услышав, как это прозвучало.

–  Диплом - это насущная необходимость, - не согласился он, - и не поверю, что от жизни тебе надо только гора варенья. Вторая попытка. Мысли несколько шире. Или ты даже себе не признавалась, что в душе существуют желания, которые противоречили бы понятию долга Снежных? Что сделало бы тебя по-настоящему свободной?

–  Ну чего ты прицепился?
– вздохнула, хотя уже понимала, что мне и самой интересно понять, каким же будет ответ на этот вопрос.
– Не думала я о таком никогда. У меня всегда был долг, им и живем… Правда… с парашютом прыгнуть хочу.