Канун Апокалипсиса

Чёрт, остальные подоспели… Что делать, что делать?! Это же конец!

Ограбят? Изнасилуют? Зарежут?

– Чё у неё? – спрашивает первый.

– У неё только ключи.

– Ну и пошли к ней. Развлечёмся и вынесем хату заодно.

– Да вы, уроды, вообще охренели?!

– Заткнись, сука!

Чёрт, вот сейчас было больно… Прям по лицу огрел, козёл. Пока отходила от шока, они решали, что будут делать со мной и моей хатой. Позвать на помощь? Бесполезно – никто не вылезет из своей норы, а они вырубят меня после первого же вопля.

О, кажется, они отвлеклись! Бежать? Да! Хоть немного времени выиграю. Вслед мне послышалось тройное «Э!»

– Стой, сучара, на куски порублю!!!

Адреналин пульсирует во всём теле. Или я умру – или они меня… Но надо добежать до угла, там магазин! Я смогу! Ещё чуть-чуть…

Кто-то бредёт мне навстречу. Парень? Надо с собой прихватить, иначе ему тоже не поздоровится.

– Беги!

Почти не останавливаясь, дёргаю его за руку. Но тут меня снова схватили и швырнули к стене. Мы оказались в переходе прямо под домом. Тёмный двор остался позади, а до супермаркета было совсем чуть-чуть. Я не успела…

Разозлённые бугаи втроём налетели на несчастного парня, ему не отбиться… Что делать, снова бежать? Нет, я не могу его бросить! Но эти амбалы меня с одного удара пришибут!..

Твою мать, твою мать!!!

День четвёртый. Все живы

Она

Зябко. Неудобно. Пытаюсь очнуться от дрёмы. Я явно не дома, ветер колышет волосы и щекочет нос. Чудовищная слабость парализовала всё тело и я не в силах даже пошевелиться. Открыть глаза стоило немалых усилий.

Парень… Тот самый. Он живой хоть, нет? И почему я валяюсь у него на коленях?! Шёпотом окликаю его, но он не слышит. Мы лежим в том переходе, где нас вчера избивали, сумерки не помешали разглядеть эти кирпичные стены.

– Эй… Проснись.

Парень не сразу пришёл в себя, но когда он поднял голову… Стэн?

– Стэн!

Я забыла обо всех наших тёрках и обнимаю, так крепко, как только могу. Он, кажется, что-то пробубнил в ответ.

– Стэн, миленький, ты как?

Господи, да на нём живого места нет!.. Только сейчас заметила, что его лицо в синяках, руки в ссадинах и подсохшая кровь на голове.

– Что они с тобой сделали… Я ничего не помню!

– Всё… Всё нормально, – проговорил он, с трудом, – Сама-то как?

– Я?! Да ты на себя посмотри!

– Мы живы, это главное.

– Как жаль, что я не могла тебе помочь… Я даже не знала, что это ты. Думала, какой-то прохожий попал под раздачу вместе со мной.

– И всё же ты спасла нас обоих.

– Каким образом?

– Давай поговорим об этом позже. Скоро рассвет и я бы не хотел встречать его с тобой в таком месте.

Встречать рассвет? Со мной?.. Это он о чём?

– А пойдём-ка мы с тобой на мост, что скажешь?

– Тебе в больницу надо, какой мост!..

– За меня не беспокойся, не впервой. Всё заживёт, как на собаке. Давай, поднимайся, Ань. Ещё три дня – и такого больше не будет. Ни рассвета, ни тишины.

Признаться, я тоже в восторге от пустых улиц и вот этого всего. Я утвердительно кивнула, а он взглянул на меня так… Как на меня ещё никто не смотрел. Не зря говорят, что в глазах можно утонуть – это был именно тот случай.

Наши попытки встать напоминали жалкие потуги радикулитных пенсионеров, но мы осилили тяжесть своих тел и похромали к мосту.

Встречаю закат с побитым дураком, которого тянет назвать любимым человеком. Да сглазить боюсь. С трудом могу представить на его месте кого-то другого.

Чувствую себя странно, будто увела его у той Анны. Всё же, мы с ней разные люди, хоть и выглядим идентично. Она серьёзнее, взрослее… Может, за это Стэн любил её?

Надо будет рассказать ему, что творится на самом деле. Придётся подумать, как сделать это, не сболтнув о визите его Анны.

– Оно станет таким, как сейчас. – Стэн отвёл взгляд и зажмурился от яркого света, – Солнце. И останется на том же месте. Навсегда.

Он помрачнел от воспоминаний, что после рассказов Анны меня не удивляет.

– Всё утрясётся, слышишь? И у нас всё будет хорошо. Мы обязательно придумаем, что делать, понял?

– А ты повеселела. Теперь мне веришь?

– Я подумала… И вообще, куда мне от тебя деться.

– Действительно, – усмехнулся он.

– Ну, ты же понимаешь.

– Конечно.

Что может быть лучше треклятого моста, рассвета и парня, который любит тебя взаимно?

…и прижимает к себе, потому что ты замёрзла.

День третий. Районы-кварталы

Он

Она что, просто уйдёт?! А как же я? А если я спрыгну?!

Да кому я нужен со своими замашками суицидника. Кажется, я сильно обидел её, вот кретин. Она ведь нашла меня, наорала. Значит, ей не всё равно.

Анна, по сути, единственный человек в этом мире, кого я знаю. Конечно, я мог бы явиться к семье того меня, которого сбило машиной, но они примут меня за зомби и похоронят ещё раз, чтобы не восставал.

И куда мне теперь идти? Ни семьи, ни знакомых. Я даже свою семью не могу вспомнить. Была ли она у меня вообще? Выход один – попытать счастье вернуться к Анне. Только примет ли обратно, после всего, что я наговорил? В любом случае, сейчас ещё рано. Выжду до вечера, а там пойду жалобно мяукать под дверью.

Не зная, чем заняться, я ушёл в какой-то двор, бесцельно сидеть на лавке, выжидая время.

Спустя пару часов я ощутил сильный голод. По счастью, в кармане оказалось сколько-то купюр, даже не помню, зачем брал. Почти всё, что Анна нашла в подъезде, у неё и осталось.

Попёрся наугад, туда, где главная улица. Вижу – ларёк с фастфудом. Надеюсь, хватит дожить до вечера.

М-да, выбор так себе. Хотдогу я предпочёл огромную шаурму, и нисколько не пожалел. Наверное, это лучшее, что я ел за последнее время – готовит моя девушка так себе. И это её единственный минус. Ну, кроме зловредного характера и…

А ожидании вечера я решил прокатиться на трамвае – так точно не потеряюсь, если поеду по кругу. Оказалось, я выбрал один из популярных маршрутов, прямо через центр. Глазел на всё и всех, как в первый раз, некоторых это сильно напрягало. Пара девиц долго шушукалась, поглядывая на меня в течение десяти остановок. Наверное, познакомиться хотели, смешные. Или мой рот был в шаурмячном соусе, кто знает.

И ведь я мог поболтать с ними, пойти прогуляться или развлечься. Один вопрос – зачем? Если та, что я люблю, сейчас пылает от гнева, потому что я её подвёл. Да и этих девиц вскоре ничего не останется, как и от большинства из толпы на центральной площади. Не сказал бы, что рад, но я видел эту картину своими глазами. Жаль, я понятия не имею, как предотвратить апокалипсис.