Кап, иди сюда!
Шрифт:
— А некоторые, — добавила она, — очень хотят, чтоб смешно было, но не получается. Даже обидно за них… Женя знаете как соседского кота назвал? Приходимец. Потому что он всё время к ним приходит…
— Ну и беги к своему Женечке, — сказал Вова. — Без остановок.
— Дур… глупец, — сказала Тата. — А у Жени собака есть. Жесткошёрстный фокстерьер.
И она отошла от них на другую сторону поляны.
Щи получились очень вкусные, но Вова и Тоська этого почти не заметили, потому что перед самой едой кто-то
На обратном пути Вова сказал Тоське, что больше не хочет сдёргивать одеяло и тонуть тоже. Всё это глупо, и никто всё равно не выгоняет.
— Сам начал, а теперь отказываешься? — сказал Тоська.
— Ничего не испугался. Просто надо другое придумать.
— Что другое? — спросил Тоська.
— А то. Я такие болезни знаю — сразу отправят. Как миленьких.
— В больницу?
— Ни в какую не в больницу, а домой. Ещё на легковой машине.
На другой день они пошли к врачу.
— Елена Львовна, — сказал Вова, — у нас с ним астеническая реакция. Честное слово. Можете проверить… И ещё животы болят.
— Насчёт первого диагноза, — ответила Елена Львовна, — я позволю себе не согласиться, а что касается второго — тут спорить не могу.
— Нужно анализы, да? — спросил Вова. — Только как же сделать в лагере? Надо в городе.
— Зачем в городе? — сказала Елена Львовна. — Бутылки и у нас найдутся, а остальные в сельской больнице можно…
— А у меня ещё этот… как его… невроз, — добавил Вова. — А невроз только в городе можно лечить.
— Нет у тебя невроза, — сказала Елена Львовна. — Но вообще ты молодец: столько болезней знаешь. Наверно, врачом хочешь быть, когда вырастешь?
— Наверно, — согласился Вова, а сам подумал, что если уж кем-то быть, то хорошо шофёром или работником зоопарка. А лучше всего — шофёром зоопарка.
— Ну хорошо, идите гуляйте, — сказала Елена Львовна. — Я чувствую, вам уже легче стало. Правда?
Около столовой висела газета. Не газета, а листок, под названием «Ай-ай-ай». У листка толпились ребята.
— Что это там нарисовано? — спросил Тоська.
Они с Вовой растолкали ребят и протиснулись к листку.
— Гляди, рыжий в колпаке! — засмеялся Тоська.
— Здорово нарисовал кто-то, — сказал Вова.
— Ну ладно, пошли, — сказал Тоська.
Вова отодвинул девчонку и прочёл под рисунком:
«Внимание! В шестом отряде ежедневно работает цирк. У ковра выступают Антон Денисов и Вова Тройский. Спешите посмотреть новые трюки: картошка превращается в свёклу! Бег на месте! Прыжок через муравья! Стишки про кишки!.. Только у нас! Только у нас!..»
—
Смотри, — сказал Вова Тоське.Но тот уже посмотрел.
— Подумаешь!.. — сказал он. — Цирковым артистом ещё трудней быть, чем простым. И нарисовано плохо. Совсем не похоже… Пошли отсюда…
На вечерней линейке старшая вожатая Рита сказала:
— Ребята! В шестом отряде произошла нехорошая история… Вы все видели наш крокодильский листок «Ай-ай-ай»? Он висел у столовой. Но сейчас не висит. Почему? Потому, что его сорвали!.. Это нечестно, это стыдно. Так отвечать на критику товарищей… Не хотелось разбирать поведение этих пионеров, думали — они сами поймут. Но теперь придётся. Я говорю о Тройском и о Денисове… Сделайте шаг вперёд!
Тоська и Вова переглянулись и вышли из строя.
— Я не срывал… крокодиловый листок, — сказал Вова.
— Я тоже, — сказал Тоська.
— Не хватает даже смелости признаться, — сказала Рита. — Это уж совсем из рук вон!
— Умеете визжать, умейте и ответ держать, — сказал Аркадий.
— Честное слово, не срывали! — крикнул Вова. — Честное…
— Мы вам не верим, — сказала Рита.
— Правда, — сказал Тоська, — мы ничего не делали. Почитали и ушли.
— Свежо предание, а верится с трудом, — сказал Аркадий.
И вдруг кто-то крикнул из строя:
— Они не срывали! Верно!.. Это не они!
Все обернулись и посмотрели в конец линейки. Голос был Татин.
— Верно, — повторила она.
— Почему ты так уверена? — спросила Рита.
— Они из одного класса! — сказал кто-то.
— Совсем не потому, — ответила Тата. — Просто…
— Очень не просто, — сказал Аркадий. — Простота бывает хуже воровства.
— Просто… это я сама сорвала, — сказала Тата.
Все притихли, а Тата продолжала.
— Потому что они не такие уж плохие, я знаю. Только притворяются… Ну, как вам сказать… бывает, человек делает хуже, а на самом деле он лучше…
— Ясно, из одного класса, — повторил тот же голос.
— Ну и что? — ответила Тата. — Значит, и правду говорить нельзя?
Она ещё что-то хотела сказать, но Рита перебила и сказала, что нечего терять время, а этот вопрос пусть разберут на отряде.
После линейки Вова и Тоська подошли к Тате.
— Ты чего это на себя наврала? — спросил Тоська.
— Вовсе не наврала.
— Правда? — спросил Вова.
— Я говорю только правду, — сказала Тата. — А вы глуп… дураки!
От волнения она, видно, перепутала слова.
— Ну вот, теперь и тебе попадёт, — сказал Вова.
Ашотик, не лижи собачку!
В следующее воскресенье Вовины родители собирались поехать в лагерь. Папа заранее позвонил дяде Тиграну — узнать, не хочет ли он прокатить их туда на машине.