Капитали$т. Часть 5. 1991

— А ты им напомни известную поговорку, — дружелюбно посоветовал я Матвею. — Знаешь, как в народе говорят? Мало? Прокурор добавит.

— Да я-то че? — пожал плечами Матвей. — По мне так и все в порядке, больше не нужно. Просто, ты же знаешь, штат пришлось расширять, набирать народ — пришли все голодные… Видят, что мы, кто из старого состава, все на тачках, в шмотках фирменных…

— Рыжья на себя по килограмму навесили, — кивнул я на громадную цепь Матвея. — Во какая цепура! Любой папуас обзавидуется!

— Подарок! — виновато развел руками Матвей.

— Детский сад! — отрезал я. — И в банде твоей детский сад. А недовольным передай — если кого не устраивают условия, то можем посодействовать — на завод в разнорабочие. А че? Стабильная зарплата, опять же — отпуск каждый год, больничные…

— Ладно, — сказал покрасневший Матвей. — Разберусь, че.

Вошла Люся с подносом, на котором красовалась гора бутербродов и стаканы с чаем. Матвей издал восторженный вопль и моментально придвинул к себе тарелку.

— И вообще, — продолжил я, — время сейчас для вас тихое, войны ни с кем нет. Чем твои орлы там заняты? Две драки погасили за полгода. Бабки собирают, шашлыки и чебуреки жрут, да продавщиц трахают, которые помоложе. Вот и всей их работы…

— Не скажи… — покачал головой Матвей. — Недавно одного нашего парня порезали. Перекупщик продал «Пятерку», все чин-чином, бабки пересчитал, спрятал, по рукам ударили, а потом пакет с бабками разворачивает, а там «кукла»!

— Нашли? — спросил я.

— Нашли этих фокусников, гастролеры оказались. Ну мы к ним — человек наш, верните по-хорошему. Они ни в какую — мы работали, с хрена ли кому-то что-то возвращать. Пришлось их поучить малость, так один за ножик схватился нашего парня порезал.

— Бабки-то забрали?

— Забрали, — подтвердил Матвей. — Теперь лежат в соседней палате с нашим парнем. У нашего проникающее брюшной полости, у этих — переломы.

— Перекупщику — наука, — сказал я. — Не маленький, должен знать, что последним сам должен бабки в руках держать… А этих чего ментам не сдали?

— А зачем? — мотнул головой Матвей. — Бабки все равно вернули.

— Ну, дело ваше… — развел руками я. — Что еще интересного?

— Торгаши просят еще товар, — сказал Матвей. — Что, совсем нет возможности поставки увеличить?

Полученную на заводе водку мы перестали сдавать оптом, большую часть реализовывали через рынки, и этим вопросом занимался как раз Матвей.

— Нет возможности, — сказал я с сожалением. — Водочный в три смены пашет, а госторговлю никак не урежешь, народ восстанет!

— На нет и суда нет… — Матвей поднялся с кресла. — Ладно, рад был повидаться…

— Погоди, — сказал я настойчиво. — У нас точно все в порядке?

— Да нормально все, — Матвей вздохнул. — Только вот какое-то предчувствие у меня, Леха… Хрен его знает! Ничего подобного не было раньше.

— Устал, — сказал я. — Отдохнуть бы, конечно, не мешало. Все устали, что поделаешь… Время такое.

— Время… — сказал Матвей как-то неопределенно. — Поеду я, короче. Дел еще вагон!

— Не бери дурного в голову! — посоветовал я.

Вообще, у нас все хорошо. Со всеми мир и сотрудничество. В горсовете работает небольшая фракция — нам с Борисом Борисовичем удалось провести всех, кого хотели. Борис Борисович Пантелеев стал секретарем горсовета. Мы получили землю под три рынка, которые оборудовали за свой счет и с которых идет постоянная прибыль. Еще мы, нагло пользуясь административным ресурсом, взяли в аренду два этажа крупнейшего городского универмага «Родина». И моментально сдали в субаренду многочисленным торговцам. И теперь в «Родине» народа — не протолкнуться, а на полках хоть и дорогие, но товары, а не привычная пустота.

С преступным миром у нас нейтралитет, а иногда даже сотрудничество. Паша Немец крепко держит власть над криминалом, хотя, время от времени, находятся отчаянные люди, которые пытаются оспорить его первенство. Пока еще ни у кого не вышло, за каждым находятся какие-то страшные с точки зрения любого уголовника грехи…

Мы все так же помогаем тем, кто к нам обращается за помощью. Правда, не всем, направо и налево. Поток просителей зашкаливает, идут организации и частные лица — у всех горе, всем нелегко живется, время тяжелое…

С «органами» у нас тоже все в порядке. Правда, этот порядок стоит нам астрономических сумм. Половину всего заработанного мы отдаем «старшим товарищам» — нашему давнему другу Николаю Николаевичу и городскому прокурору. Впрочем, оно того стоит, отсутствие внимания со стороны правоохранителей — мечта многих коммерсантов.

Но что-то было не так… Какая-то заноза сидела и не давала расслабиться… Или просто едет крыша? Вполне возможно, несколько лет сплошного экстрима, организм привык и адаптировался, а когда все стало спокойно вдруг взбунтовался… Ладно, подумал я. Проскочим все великие перемены, а там… А там будет видно.

— Алексей Владимирович, посетитель! — раздался голос Люси из аппарата. — По поводу фирмы «Красный мак».

«Красный мак»? Я на секунду напряг память. Что-то знакомое… и такое… не с очень хорошей стороны знакомое.

— Пригласи, пожалуйста, — сказал я.

Посетителем оказался мужчина лет тридцати пяти. Какой-то прилизанный и приторный. Смазанная какой-то блестящей дрянью прическа. Черный костюм, явно импортный и подогнанный по фигуре. Галстук кричащий и аляповатый. Остроносые лакированные туфли — последний писк моды. Громадный перстень с бриллиантом. Человек, судя по всему, получил большие деньги, но получил совсем недавно,

— Здравствуйте, располагайтесь, пожалуйста, — я указал на кресло у другого конца стола. — Чем обязан визиту?

— Очень рад! — жизнерадостно заявил мне визитер. — Садовников моя фамилия, мы с вами не знакомы, Алексей Петрович, очень рад, что все же познакомились!

— Взаимно, — кивнул я. — И все же, чем могу?

— Я, знаете ли, юрист, — начал свой рассказ Садовников, — и сейчас веду дела одной фирмы. «Красный мак». Полагаю, что название вам известно.

— Что-то слышал, — согласился я. — Но не очень хорошо помню, прошу меня простить.