KapitalistЪ
Шрифт:
Вот таким тривиальным образом и состоялось знакомство двух абсолютно разных людей — профессора и бандита.
— В общем, дело у меня такое, — когда с первыми «любезностями» было покончено, начал говорить Усиков, — ты же, Ваня, крутой экономист-финансист, доктор-шмоктор и тому подобное?
— Если в общих чертах…
— Да не прибедняйся! — грубо резанул Мясник. — Короче, давай сразу к сути. Есть у меня некая сумма американских денег, честно заработанная в бизнесах. Вот хотца ее, как у вас, финансистов, говорят, припарковать. Чтобы, значит, хороший процент капал и состояние мое быстренько
Профессор внутренне рассмеялся столь амбициозным запросам, но вслух решил конкретизировать:
— Знаете, Павел Богданович, в данный момент я не занимаюсь доверительным управлением и не даю индивидуальные инвестиционные рекомендации.
— С хрена ли? — не понял тот.
Иван Андреевич пожал плечами:
— Не знаю. Вероятно, потому что не обладаю соответствующими лицензиями? В США, поверьте, с этим строго, могут и посадить.
— Так получи! — вспыхнул Мясник и треснул основанием ладони по жалобно скрипнувшему подлокотнику.
— Увы, сей процесс не столь прост… — осторожно, чтобы не нервировать собеседника, развел руками Крюков и уточнил: — Позвольте поинтересоваться, о какой сумме накоплений идет речь? А то, может, все это и яйца выеденного…
— Сто миллионов.
— Долларов? — задохнулся профессор и от удивления — в уме! — зачем-то посчитал, сколько веков ему нужно впахивать, дабы приблизиться к этой сумме. Число получалось плюс-минус двухзначным…
— Ну не рублей же, док, — тихо рассмеялся Мясник, но тут же стал серьезным: — Не пойму, ты чего ломаешься-то? Я ведь тебе не за идею предлагаю батрачить, а за вознаграждение.
— Вознаграждение?
— Конечно, док! Сотка тебя устроит?
— Сотка? — удивился Крюков. — Это, простите, сколько? Сто долларов?
— Сто тысяч, дурик! — на сей раз во весь голос расхохотался бандит. — Сто долларов, блин. Ну уморил!
Для Ивана Андреевича озвученная сумма была существенной, и он задумался, перебирая в уме варианты.
— Что, док, всерьезку мозгуешь? — успокоившись, усмехнулся бандит. — А как же лицензии? Ты ж мне только что пел, что не могёшь без бумажек… Эх, развращает людей злато, ох, развращает. Даже самых лучших — р-раз, и прощай мораль.
Профессор молча выслушал своего визави и кивнул:
— Думаю, я смогу поработать на вас… без всяких лицензий.
— Кто бы сомневался, — про себя прогундел бандит, и было непонятно, доволен ли он сложившейся ситуацией или разочарован пошатнувшимися принципами профессора. — Но — все должно быть выверено и четко, за дело отвечаешь головой, усек?
Крюков засомневался. С одной стороны, нежданно свалившаяся из ниоткуда «премия» была сейчас очень кстати и полностью покрыла бы его финансовые проблемы, а с другой… отвечать лучшей частью своего тела не хотелось.
Но сто тысяч!
Здравый смысл истошно вопил: «Откажись!», но жадность, как это обычно и бывает, уложила его на обе лопатки.
— Договорились! — Крюков улыбнулся и, показывая полную готовность работать, в предвкушении потер ладони. — Мы будем подписывать какие-то бумаги о гарантиях?
— Брось, док. Все на моем честном слове. Такая гарантия тебя устроит? — В ответ Крюков кивнул. — Тогда давай, приступай
к мозговому штурму.Подумав, что бандит таким образом прощается, Иван Андреевич встал. И тут же сел обратно — уходить собеседник не собирался.
— Прямо сейчас приступать? — уточнил профессор.
— Прямо сейчас.
К такому повороту Крюков был не готов — он полагал, что времени на обдумывание плана действий у него будет немногим больше, чем пара секунд. Хотя бы неделя. Ведь нужно было как минимум провести тщательный анализ рынка, составить список потенциально интересных бумаг, определиться с риском и горизонтом планирования…
Но времени не было, поэтому пришлось выкручиваться.
— Сумма немаленькая, — аккуратно начал «док», — и я полагаю, что лучшим решением будет, в первую очередь, сохранить средства, а уже потом задуматься о приумножении.
— Ну? Что предлагаешь?
— Знаете, инвестиционных стратегий на сегодняшний день придумано бесчисленное множество, но лично мне близка по духу концепция так называемого «всепогодного портфеля Рэя Далио», которая позволяет получать прибыль в любых экономических условиях благодаря ставке на разноплановые активы со слабой или обратной корреляцией.
— Ничего не понял, но продолжай.
– Структура портфеля при этом как максимально проста, так и максимально эффективна: треть средств мы вкладываем в широкий рынок акций, чуть побольше — в долгосрочные трежерис, сумму в два раза меньше — в краткосрочные трежерис, а остаток делим поровну между золотом и коммодити.
— Золото — это супер! — подался вперед Усиков. — А что это за звери такие — комоды и трежесы?
— Первые — товары: кофе, свинина, пшеница…
Павел Богданович насмешливо фыркнул:
— Ты что, предлагаешь мне свининой барыжить?
— Нет же, — улыбнулся Крюков, — мы будем покупать не сам товар, а ценные бумаги, которые отслеживают его стоимость. Скажем, если кофе растет в цене, например, из-за засухи в Бразилии, то и эти бумаги растут следом.
— Понял, — кивнул бандит. — А вторые, трежесы?
— А вторые, трежерис, — государственные облигации.
— Государственные? Это что получается, мне Билл Клинтон платить будет? Лично?
— Практически.
— Ну что ж, звучит неплохо, Биллу я верю. И сколько процентов можно вытащить с такого портфеля?
— Ну-у, — вроде как задумался профессор, хотя уже давным-давно посчитал всю «прибыльность», — при текущих ставках, грамотном подборе бумаг, уплате налогов… полагаю, что шесть-семь процентов доходности вполне вероятны.
— Шесть-семь процентов? — ахнул Мясник, и глаза его задорно загорелись. — Это же в день?
— К сожалению, нет.
— В неделю?
Крюков покачал головой.
— В месяц, что ли? — поник бандит.
— В год!
Усиков вскочил. Хрипло заорал:
— Ты чего мне туфту втираешь, док?! Я тебе что сказал? Нужно удвоиться за пару месяцев! Какие, на хрен, шесть процентов в год?!
Выпустив пар, Павел Богданович снова опустился в кресло.
— Давай, накидывай еще варианты, — скомандовал он и пригрозил: — Или мне найти другого эксперта?
Крюков, в отчаянии от ускользающих из-под носа денег, заломил пальцы.