Капитан КНС

— Я не думаю, что его нужно будет спасать.

— Как скажешь.

Уставший Роммель покинул переговорную в заёбаном настроении. Коридоры станции выглядели одинаково ярко, словно пластиковые трубочки, насквозь просвечиваемые ярким светом. Роммель чуть покачнулся и прищурил глаза, стараясь закрыться от яркого света.

— Господин Роммель? — в заполонеое белым шумом сознание капитана вклинился шепелявый и одновременно скрипучий голос, словно кто-то не мог прожевать кашу, одновременно пытаясь поговорить на чужом языке, — Меня зовут Роцлик. Я интендант, от…

Снова белый шум в голове.

— Мне сказали, что вы, довольно таки, нуждаетесь в моих услугах…

— Что? — резче чем хотелось бы, спросил Роммель, поднимая взгляд.

Перед ним в коридоре стоял неймодианец в коричневом кителе и с планшетом в руках.

— Я здесь, чтобы вам помочь, — Роцлик, словно не замечал болезненное состояние капитана, — у меня для вас заготовлен требуемый для передачи список истребителей, ремонтных комплектов, зарядных батарей…

— Стоп, — Роммель глубоко вздохнул и выпрямился.

Силой воли он очистил разум и повернулся к раздражителю.

— Давай посмотрю, — весь груз приходил в вооружённых грузовиках Торговой Федерации, до полной зачистки сектора, новые партнёры не рисковали выпускать обычные караваны.

— Это все, довольно таки, важно. И хотелось бы, чтобы, — продолжал мямлить Роцлик.

— Вот с этим к нашим кладовщикам, вам я перешлю списки снаряжения, которое потребуется для срочного развёртывания. На этом все.

Роммель вбил свою рабочую почту и протянул неймодианцу планшет.

— Простите капитан, но мне сказали, чтобы я решил все вопросы с вами… А не с каким-то снабженцем, это, довольно таки…

Роммель видел, как у неймодианца продолжает открываться рот, и воздух даже сотрясали какие-то слова, но Роцлика явно не заботило, а слушают ли его, а понимают ли вообще что он говорит?

Это неймодианцы так выродились? Или именно так и выглядели представитель младших семей? Где-то на дальних рубежах сознания появился свист вскипающего чайника.

— Скажи "довольно таки" еще раз и я сломаю тебе палец, — с холодом в голосе пообещал Роммель, — понял?

— Да, — побелел Роцлик.

Неймодианец потянул на себя планшет, чтобы забрать его у капитана, но не смог вырвать устройство из стальной хватки.

— Отпустите, пожалуйста, — Роммель не ответил, продолжая буравить Роцлика взглядом, — а то мне, довольно таки…

Неймодианец испарился, стоило только отпустить планшет.

Долгий поход дал о себе знать не с самой хорошей стороны. Вскоре капитану предстояло вернуться домой на лечение, а пока, Роммель развернулся и с дергающимся глазом пошел в сторону казарм, проходя через ремонтируемое крыло он тихо бурчал:

— Ну это же надо какое ублюдское слово паразит подцепить…— со всем полагающимся негодованием чьим-то лексическим набором и откровенной непробиваемой тупостью, Роммель хорошенько пнул попавшуюся на пути желтую консервную банку.

Раздался звук нежного поцелуя пальцев ноги и спрятанной под банкой торчащей трубы.

— Ммммммм, — зазвучал вкрадчивый шепот Роммеля, — плоть слаба, но силен металл.

Это древнее внушение, подчёркнутое в манускриптах организации Вестников, помогло не заматерить бедную банку из под персиков до состояния проклятого артефакта.

Весь оставшийся путь до казармы он прошел молча, прихрамывая на одну ногу.

***

Где-то в темной пустой камере на потолке пыхтел Тейн. По бледному холодному как мрамор лбу, стекала тяжелая капля пота.

Умбаранец уперся босыми ногами в углубление на потолке и уже полчаса пытался нащупать магнитный замок от скрытого в потолке люка.

Тот кто планировал Убежище мясника, даже предположить не мог, как нужно раскорячиться заключенному, чтобы выбраться из камеры. Высокие потолки гарантировали, что даже встав на плечи кому-то другому, заключенный не сможет открыть люк без специального ключа. И громкое “Щелк” доказало, что у одного умбаранца хватило навыков и фантазии, чтобы устроить побег.

Пришлось напрячься, чтобы медленно и тихо отодвинуть люк в сторону, открыв проход в большой зал.

Большой и самое главное — пустой зал. Здесь на полу располагались люки от десятка камер, но не было ни охраны, ни какого-то надзора. Только маленький предательский огонек сигнализации, сработавший от вскрытия магнитного замка.

Расправив плечи, Тейн оставил люк полуоткрытым, чтобы свет из него пробивался в темный зал, привлекая внимание, а сам же тихо подошел к двери в стене и стал ждать.

С той стороны послышались быстрые шаги пары охранников. Они шли чтобы проверить сработавшую сигнализацию.

Охранники вошли и сразу же направились к свету, упустив в углу крадущуюся тень. Тейн ударил зажатой в руке тонкой спицей в основание черепа охранника. Материал, незаметный на сканерах легко пробил кожу и перерезал нервные окончания.

Второй успел среагировать. Он с пояса вытянул электрическую дубинку и с размаху ударил.

Тейну же так не повезло. Он прикрылся убитым охранником, из-за чего удар промахнулся. Умбаранец достал его оружие, только чтобы обнаружить, что дубинка не реагирует. Запрограммированная на днк конкретного человека, она просто не сработала.

— Тре…, — охранник не успел закричать, как получил меткий удар протезом по голени. Послышался хруст, а по телу от ноги пробежала волна боли. Не успел он коснуться пола, как Тейн вторым ударом вмял носовой хрящ в недра черепа.

Пришлось действовать быстро: он схватил ключи и устройства связи у убитых, тела столкнул в камеру и закрыл люк. Ему требовалось срочно добраться до ближайшего терминала.

Дверь из большого зала выходила в коридор, который соединялся с главным административным зданием, где располагались казармы охранников, оружейная, ангар и диспетчерская.

После дневного бунта, большинство охранников сидели в столовой и отдыхали, попивая не'тра гал, такой традиционный мандалорский напиток, попавший в республику во время крестовых походов ведроголовых несколько тысячелетий назад.

Тейн осторожно пробрался мимо отдыхающих и зашел в офисное крыло, где обычно располагались менеджеры, ведущие отчётность и планирующие поставки минерала, который добывали в шахтах. Обычный замок на двери легко открылся от связки ключей охранника с магнитным пропуском, впуская умбаранаца в пространство опен спейса, где каждый офисный работник чувствовал на себе иллюзию постоянного контроля и не мог позволить себе даже дверь, чтобы закрыться от соседа, только невысокая перегородка из дюрропласта.