Капитан-командор
Шрифт:
Громов тоже присоединился к проклятиям, так, что портовый чиновник в темно-зеленом кафтане и небольшом паричке, покачав головой, скривился и сделал приглашающий жест: мол, заходите уже.
В таможне, как ни странно, управились быстро: может, ратманы и в самом деле устали от криков, а может, просто торопились по домам и делали свою работу быстро.
— О, герр капитан! И вы — в Ревель?
— В Ревель, господа мои, в Ревель!
— Сахар, значит, везете, кофе… Ага! А портовый сбор?!
— Вот, господа. Пожалуйста!
Андрей старательно и без спешки отсчитал деньги, после чего один
— Можете следовать в Ревель, герр капитан. Советую отправиться завтра утром, тут уже много кого набирается — и тот рыжий ирландец, что был до вас, и еще кое-кто… А главное — «Густав Ваза», шведский фрегат. Недавно пришел, верно, видали уже его на рейде? Сорок больших пушек — не шутка! С таким сопровождением сам черт не страшен!
— Да-да, — прощаясь, рассеянно ответил Громов. — Это просто замечательно! Замечательно просто…
Когда капитан «Барона Рохо» покинул таможню, уже начинало смеркаться. На пришвартованных к причалам судах зажигали кормовые фонари, а у выхода в гавань, на рейде, точно нарисованные углем, маячили высокие мачты фрегата под шведским — голубым с тремя золотыми коронами — королевским флагом.
Кто-то еще — коренастый, в куцем смешном кафтане, чем-то напоминавшем русский зипун — стоял спиной к городу, внимательно рассматривал фрегат. Вот обернулся.
— Что скажете?
Рыжий!
Узнав ирландца, Андрей повел плечом:
— Доброе судно.
— Доброе? — не скрывая раздражения, капитан «Белой ромашки» сплюнул себе под ноги. — Ну это для кого как, сэр! А вдруг он вздумает нас проверять? Или, скажем, проводить до самого Ревеля под конвоем? Оно нам надо?
— А куда деваться-то? — хмыкнув в кулак, спокойно заметил Громов.
Рыжий со вздохом кивнул:
— Оно верно, деваться некуда — против сорока пушек не попрешь. Да и парусов на нем много — ходко пойдет, тем более, там только матросы да канонир, никаких лишних людей нету.
— А кого вы подразумеваете под лишними людьми, уважаемый? — быстро поинтересовался молодой человек.
— Солдат! Морскую пехоту. Они возьмут их в Ревеле — за тем туда идут, — собеседник снова сплюнул, на этот раз постарался — далеко, в воду.
Громов покусал губу:
— А вы откуда знаете про солдат?
— Ха-ха, дружище! — неожиданно весело расхохотался ирландец. — Да разве в порту от моряка что-нибудь скроешь?
Грузчики торопились, хоть никто их и не подгонял, так боцман (бывший галерник Жан-Жак Лефевр) орал для показухи. Никто не подгонял, но парни с мешками и носилками сновали проворно и живо, разгружая и загружая подходившие один за другим возы, как видно, грузчикам не очень-то хотелось возиться здесь до утра, хоть ночной труд и оплачивался щедрее дневного. Не намного, но все-таки.
Погрузкой распоряжался герр Фидлер. Придерживая рукой треуголку, он подозрительно косился на шведский фрегат, загораживающий выход из гавани.
— Вам лучше его обогнать, — кивнув на корабль, посоветовал купец подошедшему Громову. — Или наоборот — отстать, так чтоб вас и видно не было. Самое плохое, если он встанет на рейде в Ревеле и будет внимательно осматривать море.
— Мы
просто возьмем севернее, — успокоил Андрей. — Ничего, проскочим, все ж-таки это море, а не озеро.— Да, именно так. Имейте в виду — все подступы к Нарве контролирует эскадра адмирала Горна, так что проходите мимо, а у Котлина не забудьте поднять русский флаг и взять лоцмана, — посматривая на грузчиков, озабоченно напомнил немец. — Там такой сложный фарватер.
— Не забудем. Поднимем. Возьмем.
— Ах, дьявол тебя разрази!
Один из грузчиков — молодой косоротый парень — вдруг споткнулся, уронив носилки с мешком… В мешке что-то глухо звякнуло.
— Осторожнее, осторожнее! — воскликнул купец. — И не спешите вы так — успеете.
Когда закончили погрузку, в черном, усыпанном сверкающими звездами небе уже светила луна, и призрачная тень стоящего на рейде фрегата, казалось, заслоняла всю гавань.
— Да нет, — стоя на корме, Громов поднял подзорную трубу. — Места там вполне достаточно, пройти можно. Шкипер!
— Да, месье капитан?
— Когда будет лоцман?
— Как вы и сказали, сразу на рассвете, месье капитан.
— Прекрасно.
Потерев руки, Андрей направился в свою каюту, да по пути встретил поднявшуюся на корму Бьянку и уже с ней прошел на балюстраду под зажженным кормовым фонарем.
— Как тихо! — чуть постояв, заметила баронесса. — Не слышно ни шума попоек в тавернах, ни песен припозднившихся рыбаков.
— Наверное, тут запрещено нарушать ночную тишину, милая.
— У нас, в Барселоне, тоже запрещено. Однако это никому не мешает… Знаешь, милый… я так тоскую! — девушка еле слышно вздохнула и продолжала прерывающимся шепотом: — Тоскую по теплому морю, по каталонским песням, по сардане — этот такой танец, где все пляшут вместе, встав в круг…
— Я знаю, милая, — обняв жену, молодой человек нежно поцеловал ее в щеку. — Я тоже тоскую… иногда.
— У тебя всегда есть какие-нибудь важные дела.
— А еще есть ты, милая! Я ведь тебя люблю, ты не знала?
— И я тебя…
Супруги крепко поцеловались. Задумчиво глядя в ночь, Бьянка намотал локон на палец:
— Как славно, что мы сейчас вместе… Пока вместе. Но пройдет совсем немного времени, и все опять станет, как раньше, как всегда — ты в море, я на суше… жду. Это самое плохое — ждать, на что-то надеяться. Знаешь, там, в той стране, где была Лина с Майком… и много суеты. Но я всегда чувствовала рядом с собой тебя! Ты не покидал меня надолго, и та страна… другая Америка… я чувствовал себя там, как дома. И ты — рядом, каждый день, и было с кем поболтать, посмеяться… «Америкэн Бэндстед» посмотреть! Даже гнусно пахнущие железные повозки без лошадей — я бы и к ним привыкла, тем более Лина обещала научить меня управлять…
— Тебе в самом деле там все понравилось?! — с радостным удивлением переспросил Андрей. — И тоска по родному краю не мучила?
— Знаешь, не мучила, — девушка покачала головой. — Как-то все весело было, и… без крови! Вокруг никто никого не убивал, не казнил… Я даже виселиц в городе не видала.
— Не убивал?!
Громов вдруг отчетливо вспомнил ядерный взрыв… и поспешно захлопнул рот — не хватало еще расстраивать любимую супругу.
— Что ты сказал, милый?