Капитан «Летающей Ведьмы»
Шрифт:
— Аня, жду твоей команды на открытие огня.
— Сейчас поднимаюсь еще на пару десятков метров и стреляю в того, что прямо по курсу. Как только я открываю огонь, стреляй по любому из двух других, по кому удобней.
— Есть, командир!
Бот медленно идет вверх и разворачивается носом на своего собрата, который продолжает его вызывать. Вот угловатый корпус ложится точно в прицел. До него не больше трех сотен метров…
Четыре пушки, установленные в носовой части машины, полыхнули огнем и выбросили за долю секунды несколько десятков снарядов, стремительно рванувшихся к цели. Промахнуться на такой дистанции невозможно, и рой стремительно летящих кусочков металла впивается в борт чужой машины, которая тут же исчезает в огненном облаке взрыва…
— Банзай!!!
Одновременно с выстрелами из носовых пушек
— Ты что, спятил?!!.. Тревога!!! Они захватили Орлана–три!!! Орлан–четыре сбит!!!
Перегрузка вдавила Ольгу в кресло. Два оставшихся "Линкса", надо понимать, Орлан-один и Орлан-два, все поняли правильно и открыли ответный огонь. Но только в том месте, где секунду назад находился Орлан-три, и в которое ударили огненные трассы, уже никого не было. Аня заложила крутой вираж, едва не цепляя кроны деревьев, и стала заходить в хвост ближайшему "Линксу". Его пилот сделал попытку уйти, но автоматика не позволяла выполнять очень резкие маневры с такой скоростью на небольшой высоте, и он почти сразу был пойман в прицел. Заход в хвост получился классический, как в учебнике. Снова четыре носовых пушки изрыгают огонь…
— Банзай!!!
И еще один "Линкс", не успев уйти с линии огня, вспыхивает и огненной кометой падает в джунгли. Ольга пытается достать из верхней турели последнего из противников, но он все время выскальзывает из прицела, и короткие очереди проходят рядом, не задевая его.
Он тоже пытается зайти им в хвост, но очереди Ольги не позволяют ему сделать этого.
Да и включенная автоматика сковывает маневренность машины. Он пытается подняться выше, где нет таких ограничений на маневрирование, но Аня не дает ему этого сделать, перекрывая путь вверх, и увлекая опять на малые высоты, вынуждая держать высокую скорость. Оставшемуся "Линксу" некуда деваться. Если только он попытается спастись бегством, то неизбежно повернется кормой к противнику и подставит ее под мощный носовой залп своего неожиданного врага. Бой идет на виражах, и Аня затягивает вражескую машину все ниже и ниже. Кажется, что кроны деревьев вот-вот зацепят корпус бота, и он с огромной скоростью врежется в чащу… Нервы у врага не выдерживают, и он пытается набрать высоту, уходя на вираже, и открывает брюхо своей машины. Прицел направлен в точку впереди по курсу вражеского бота, где он и снаряды, которые для него предназначены, должны встретиться. Ольга скосила взгляд на дочь. Сосредоточенное лицо и плотно сжатые губы. Взгляд впился в прицел. Лучше тебе сейчас не мешать, командир…
Снова грохот носовых пушек, и снова огненный рой устремляется вперед. Через долю секунды он встречается с "Линксом"…
— Банзай!!!
Последняя вражеская машина вспыхивает и на огромной скорости врезается в джунгли.
— Банзай!!! Мама, мы победили!!! — Аня от волнения перешла на японский. Ольга тоже ответила на японском, с улыбкой глядя на дочь.
— Поздравляю, Аня-тян! Еще три подтвержденных сбитых!
Лицо дочери просто светилось от счастья. Она сделала это! Победить трех равных тебе по силе противников! Это не каждому дано. Но Аня тут же снова стала серьезной и перешла на русский.
— Вот это да! Как будто опять, в небе над Новой Гвинеей, янки задницу надрала! Давно столько адреналина не получала! Но мы пока выиграли только сражение, а не войну. Сейчас у нас полное господство в воздухе и на суше. Шлюпки "Памира" нам не помеха, а сам он не может войти в атмосферу. "Кассиопея", наоборот, не может ее покинуть, и она безоружна и не опасна. Но вокруг нее находятся восемь штурмовых роботов, которые вполне могут быть использованы в качестве зенитных установок. Их пулеметы для нас не опасны, но попадание из гранатомета грозит серьезными неприятностями. Да и своими малокалиберными пушками мы ей серьезного вреда не нанесем. Мелких дырок еще больше наделаем, которых у нее и так хватает.
Только впустую весь боезапас выпустим… И пока на орбите торчит "Памир", мы отсюда уйти не сможем, даже если и помощь придет. Они теперь любого будут уничтожать, кто только к Пандоре сунется.— Ну, допустим, не любого, а только того, с кем смогут справиться. "Памир" сам через раз дышит. Это во-первых. А во вторых… Доча, а что плохого тебе сделала "Кассиопея"?
— Как, что? Да ведь там вся эта свора засела!
— Ну и пусть сидят. Доча, это ведь не только мы Пандору покинуть не можем. Они это тоже не могут сделать. После потери "Линксов" они могут вернуться на "Памир" только с помощью его шлюпок. А мы им этого не позволим. Снарядов к пушкам у нас достаточно, ты стреляла экономно. И командир "Памира" никогда на это не пойдет – посылать своих людей на верную смерть, без малейшего шанса на успех. Да он еще и рад этому будет, что "гебешное" начальство село в лужу, поэтому повод отказать найдет. И будут сидеть наши рыцари плаща и кинжала в пределах одного отдельно взятого пассажирского лайнера, и будут бояться высунуть из него нос. Они могут с грехом пополам контролировать только поле космопорта, где могут свободно передвигаться роботы. В джунгли они больше не сунутся, так как поняли, что это равносильно самоубийству. А время работает не на них. Наши радиограммы должны быть приняты на Швейцарии и на Земле и скоро должна прибыть помощь. А поскольку было сказано, что на "Кассиопею" напал неизвестный крейсер, то сюда пожалует военный флот, чтобы разобраться, что к чему.
И вот этого наши "друзья" боятся больше всего. Даже если командир военного корабля Федерации и не захочет ссориться с "гебешным" начальством, то дело все равно получит широчайшую огласку, так как всему экипажу рот не заткнешь. А вот это для них – полный крах. А мы еще добавим пару штрихов к портрету – продемонстрируем повреждения на "Кассиопее" и покажем фрагмент записи полета, когда боты ее обстреливают. Я скопировала ее из главного бортового компьютера лайнера в бортовой компьютер шлюпки перед стартом. И после этого они будут по уши в дерьме. А если подойдет военный корабль нейтралов, или, еще интереснее, сепаратистов… Вот это будет для них полный "песец"!
Мы же, сейчас, можем свободно передвигаться по всей планете. А если захотим, останемся здесь и будем партизанить дальше, мотая ребяткам нервы. Да, доча… Теперь понимаю, какая это противная вещь – партизаны в джунглях!
— А как ты хочешь достать их на "Кассиопее"?
— Во-первых, мы сравнительно легко можем уничтожить роботов, если они будут стоять на открытой местности. Их пулеметы для нас не опасны, а угол возвышения гранатометов ограничен шестьюдесятью градусами. И если мы зайдем с больших высот, снизившись прямо над космопортом, то попадем в мертвую зону, где они нас не заденут. Ведь эти роботы не проектировались для борьбы с воздушными целями. Да и прицельная стрельба этих гранатометов при большом угле возвышения оставляет желать лучшего. Мы же спокойно расстреляем их сверху. А после этого господа "аналитики", "волкодавы", и кто у них там еще есть, запрутся на все замки внутри лайнера и не высунут из него носа.
Потому, как мы сразу им по этому носу нащелкаем. Это во-вторых.
— А что, можно попробовать! Загоним их в эту консервную банку, и пусть они там сидят!
И можно еще, для полноты картины, все время несколько "танков" на летном поле держать. Пусть патрулируют вокруг "Кассиопеи"!
— Вот именно. Только сейчас, доча, сделаем еще одно дело. Давай, куда-нибудь садись, где площадка побольше, и надо с нашими новыми друзьями побеседовать. Не зря же мы их живыми оставили. Да и радио, слышишь, надрывается! Наш дорогой "лебедь", перо ему в задницу, беспокоится и ни черта не поймет! А мы все молчим и не отзываемся. Невежливо, однако…
Радио действительно надрывалось уже давно.
— Орланы, что у вас случилось?! Орланы, ответьте Лебедю!!!
Ольга улыбнулась, и подключилась к радиостанции "Линкса". Теперь можно было мило побеседовать…
— Лебедь, вам какой из четырех Орланов нужен? Уточните, пожалуйста!
Какое-то время было тихо. Потом удивленный голос спросил.
— Кто это говорит?!
— Точно не знаю, но, вроде бы, Орлан-три. У него на борту название не написано.
— Что такое, кто вы?! Представьтесь! И почему молчат остальные?!