Капитан прыгуна К1.0. Книга 1

– Скучная ты, - усмехнулся он.
– Про меня говорила. С ним не флиртовала. Ладно, ладно, не смотри так сердито, все поясню. Флиртовать и не нужно. Лешка просто полюбопытствовал, а вдруг эта потрясающая девушка не так уж сильно влюблена в его брата. Мало ли.

Глеб рассмеялся, глядя на выражение моего лица.

– Ты знал, - догадалась я.

Чистокровный кивнул и перешел на шепот.

– Зато ты не скучала у стола в одиночестве.

– Я не скучала, - в той же манере ответила я.

Глеб наклонился и поцеловал меня в лоб.

– Беседы с дедом Михой не считаются.

Я была в корне не согласна, но решила промолчать. С Михаилом Олеговичем мне нравилось разговаривать полтора года назад, нравилось и теперь. Он обладал харизмой, невзирая на возраст, его разум оставался острым и открытым, он мог найти общий язык с любым собеседником и рассмешить - все те черты, которые тала называют мудростью. Именно мудрость и опьл, завершающих долгий жизненный путь старцев, в идеале приписывались членам первого круга Совета и должны бьли служить ориентиром младшим поколениям. Но так ли это? Какие ориентиры в действительности они нам дают? Я вдруг поняла, о чем хочу поговорить с дедом Вешняковых.

– Я же не допускала никаких ошибок?
– уточнила я на всякий случай.

Глеб усмехнулся.

– Нет. Ты более чем вежлива, очаровательна и царственна.

Он снова рассмеялся, глядя на выражение моего лица.

– Я шучу. Они привыкнут.

– Ты не шутишь. И ты всегда веселишься, наблюдая за тем, как я общаюсь с землянами. И даже с гибридами.

Глеб расхохотался и обнял меня крепче. Окружающие без того поглядывали на нас, а так откровенно оборачиваться начали.

– Я многих тут знаю или видела в городе, но не представляла, что вы родственники.

– Да у меня четверть области родня. Они в этой земле корни как пустили после переселения, так и живут.

После переселения? Раньше мы не общались на эту тему. Значит, эти удивительные люди обитают здесь со времен критического сокращения популяции? Иными словами, Глеб - не только прямой потомок «палачей Иммеи», но еще и «рабочих рук»,

– Так твои предки остановили голод?

– Среди прочих, да, - кивнул он.

За следующие три года нужно будет составить краткую историю его рода. Избирателям стоит знать поразительное наследие этого чистокровного.

– Ты расскажешь мне больше?

Он кивнул и заулыбался.

– Собралась мою биографию для широкого круга писать?

Как он это делает?

– Прошу общего внимания! Эй!! Народ!!
– Над поляной разнесся внушительный

бас.

Полупрофессиональная музыкальная группа с занятным названием «Башмак егеря» имела родственные связи с родом Вешняковых лишь на треть. Мне эту информацию дед Миха выдал. В области ребята пользовались несомненным успехом, играли в стиле старого поп-фолка, славились своими импровизациями, и прямо сейчас были недовольны столь грубым вмешательством в творческий процесс.

Я перевела взгляд с их сердитых лиц на Глеба, но он тоже счастливым не выглядел. Я впервые задумалась о его собственном отношении к столь обширному торжеству, центром которого сделали его лично.

– Народ, - повторил Владимир.
– Хочу, чтобы все вспомнили, зачем тут собрались, обратили внимание на моего сына и его замечательную девушку и общими аплодисментами выразили свое восхищение его успехами.

Он не успел договорить, а люди уже среагировали. Хор, действительно, вышел оглушительным, раздавались выкрики и свистки. Когда шум прекратился, Владимир продолжил.

– А еще я хочу извиниться...

Глеб замер. Я каждой клеткой своего тела и разума чувствовала охватившее его напряжение. Их отношения с отцом до сих пор оставались нейтральными, они никак не обсуждали пережитую ссору тогда, у амбара. Будто поставленный на паузу конфликт, где два противоборствующих лагеря не нападают друг на друга, взаимно уважают достижения друг друга, но делать шаги к перемирию не собираются. И вот вдруг что-то меняется?

– Перед Глебом.
– Владимир посмотрел на сына.
– Почти два года назад ты попросил меня сказать, что я думаю, а я не сказал. Не сказал и позже. Не поддержал тебя. У меня не было ответов на твои вопросы, и я предпочел умолчать, потом сказать то, чего не думал. Прости меня.

Речь получилась короткая, прерывистая и немного скудная, но, насколько я могла судить, абсолютно искренняя. Единственное, мне было любопытно, почему Владимир не попросил прощения у сына лично? Зачем понадобилось столько зрителей? А потом я вспомнила свой первый поцелуй и непроизвольно улыбнулась. Неужели это поведение чистокровного представляло из себя наследственную модель? Вполне.

Глеб стоял и не шевелился.

– Хочешь обнять его?
– Едва слышно подсказала я.

Но мой землянин не шелохнулся. Только кулаки сжимал, разжимал и не сводил с отца тяжелого изучающего взгляда.

Владимира смутило молчание сына - это я заметила, но он постарался скрыть эмоции и довести задуманное до конца. Видимо, и не ждал иной реакции на свои слова. И здесь я тоже сделала предположение о некоей унаследованной модели поведения.

– Хе-е-ей!
– неожиданно воскликнул Всеволод, брат Владимира и отец Алексея, и поднял над головой бокал. Я старалась чаще повторять про себя имена и родственные связи, дабы запомнить и впоследствии не путаться в хитросплетении семейных уз Вешняковых.

– За это нельзя не выпить!
– подхватил дед Миха басом. Он приблизился к Владимиру и пристально смотрел на него.

Одобряющие возгласы и новая порция аплодисментов возвестили о желании присутствующих избежать неловкой ситуации. Словно ведомый общим настроением сгладить острые углы, Глеб сдвинулся с места и направился к отцу. Только шел плавно, ступал неслышно, расслабленный и готовый отразить нападение противника - боевая тактика шатри. Я последовала за ним, увлеченная новой привычкой чистокровного, о которой до сих пор не имела представления. Он не осознавал, что применяет навыки тала. От этого удивительного открытия я совсем не к месту захотела его. Перед глазами невольно возникли фантазии о том, как бы он мог сопротивляться мне при желании вчера днем, до звонка Арги, если бы захотел. Я постаралась взять свое воображение под контроль.

Владимир смотрел на сына с тревогой.

– Не слишком к месту, да?

– Да, - Глеб усмехнулся.
– Но если бы ты не выгнал тогда, мне сложнее было бы уехать.

Я с интересом наблюдала за мимикой Владимира. К откровенному разговору здесь и сейчас, несмотря на извинение, он не был готов. Его смущали окружающие и я.

– Мне моя жизнь сейчас нравится очень.
– Закончил мысль Глеб.

Владимир начал заметно заводиться.

– Ты нарочно?

Чистокровный отрицательно покачал головой. Извинение прозвучало слишком рано. Для Глеба конфликт все еще не был исчерпан, хотя на этот раз я не смогла понять почему.