Капитан

– Хм, похоже, это наша последняя встреча, Тайсо.
– Грустно усмехнулся я.
– Прости, что не удалось поработать с тобой подольше.

– Сдался?

– Сдался? Нет.
– Покачал я головой.
– Скорее отчаялся: я испробовал все, что мог, но... Да ты и сам знаешь.

– Знаю.
– Кивнул занпакто.
– Именно поэтому и привел тебя сюда.

– В смысле?
– Не понял я.

– Мы уже очень долго работаем вместе, и твое заточение в Хуэко Мундо, несмотря на свою трагичность, было необходимой ступенью для твоего дальнейшего развития.

– Я не понимаю.

– Те тени, которые ты видел. Это не тени. Не совсем тени. Это то, что вижу я. Я дал тебе зрение в этом мире не для того, чтобы ты наслаждался видом неба. Я надеялся, что однажды ты сможешь увидеть то же, что вижу я.

– ...
– Я все еще не понимал.

– Оглянись вокруг. Что ты видишь?

– ...
– Я послушно оглянулся.
– Пустыню.

– Пустыню? А что есть пустыня? И почему ты думаешь, что это - пустыня.

– Ты говоришь загадками...

– Я не могу по-другому. Ты должен понять сам. Я могу только давать тебе подсказки.

– Они не очень-то помогают.

– ...
– Тайсо сокрушенно покачал головой. А я что? Я больше всех хотел понять, что он имеет в виду, но...
– Смотри.
– Тайсо наклонился и зачерпнул одной рукой песка.
– Обычный песок, не так ли? Но задумывался ли ты когда-нибудь, чем был этот песок раньше?

– ... Нет.

– Жизнь и смерть... Две неотъемлемые части одного целого: мы рождаемся, живем и умираем. Все и вся рождается, живет и умирает. Бесконечный круговорот жизни и смерти. Бессмертия не существует, даже шинигами и пустые когда-нибудь умрут. Все, что живет, рано или поздно умрет. Но что потом? Что останется после смерти? Я говорю не о "памяти", а о вполне конкретных вещах: трупах. Трупы разрушатся, станут удобрением, питанием для новой жизни. Смерть является целью жизни и в то же время жизнь рождается из смерти. Так устроено мироздание, и этот круговорот работает не только на живых существ: здания, города, страны, нации, миры и даже звезды. У всего есть начало и конец. И каждый конец в той или иной степени станет началом чего-то нового. Ты видишь пустыню, песок. Но песок - финальная форма чего-то. Полноценных ли камней, или же построенных давным-давно зданий... Я не вижу пустыню, я вижу чистый холст.

– Холст?
– Я осмотрелся по сторонам, и вновь увидел те самые тени. Вот только сейчас это были не неоформленные темные кляксы, сейчас я видел тени четко и ясно: силуэты людей, бредущих по своим делам, темные, громады зданий, возвышающиеся над нами... Тени были везде: куда ни брошу взгляд, я везде натыкался на эти тени. Значит, Тайсо, видел это? Не пустыню, а зародыш. Зародыш чего-то большего, гораздо большего, чем просто куча песка.

– Ты видишь, не так ли?
– Обратился ко мне Тайсо.
– Круговорот жизни и смерти работает везде. Даже в этом иллюзорном внутреннем мире. Разница лишь в том, что конец этого мира наступит, когда умрешь ты. А начало, рождение... Это... Решать тебе. Может быть я здесь Император, но Император - лишь наместник богов. И богом здесь являешься ты. Все будет так, как решишь ты. Остался лишь один шаг, и ты знаешь какой.

– ...
– Да, знаю. Теперь я понимаю, что имел в виду, говоря, что мое появление в Хуэко Мундо было обязательным: тут я научился принимать на себя ответственность. До этого я был лишь подчиненным, следовал приказам других, но теперь... Теперь я не боюсь принимать решения за других, командовать подчиненными, и брать ответственность не только за свои действия, но и за действия других. Тот шаг, о котором говорит Тайсо... Мне надо принять ответственность за весь этот мир. Да, это всего лишь мой внутренний мир, но если я не могу ответственно вести себя с порождениями собственной фантазии, то с реальными подчиненными мне лучше дела не иметь. И наоборот: теперь, имея опыт работы с подчиненными, пускай их всего две, я уже не боюсь принять ответственность и за весь этот мир. Да, теперь я понимаю Тайсо, как никогда: быть Императором, Богом, это в первую очередь не привилегия, это ответственность. Быть путеводной звездой для своих подчиненных, знаменем, за которым они пойдут хоть в огонь, хоть в воду. Быть законом, последней инстанцией решения всех споров. Быть главой огромной машины, которую надо постоянно отлаживать. А привилегии? их практически нет. Но... Но я больше не боюсь всего этого. Может я повзрослел, может, постарел, но теперь... Я почувствовал, как мое сознание куда-то уплывает, и последнее, что я видел, это как пустыня взрывается километровыми столбами песка, рождая новый мир.

– ...
– Очнулся я как раз когда Адьюкас приблизился к явно испуганной Мачи, и собирался продолжить свой допрос.
– Банкай. Сабаку но Тейкоку.
– Я почувствовал, как рукоять моего занпакто рассыпается песком, но это было лишь начало.

– Хм?
– Адьюкас почувствовал всплеск реатсу, но было поздно: там, где недавно была рукоять занпакто, произошел самый настоящий взрыв. Песчаный взрыв: во все стороны изверглись тонны и тонны такого приятного, мягкого, золотистого песка. Щупальца, все это время сдерживающие меня тут же куда-то исчезли. Да что там, я прекрасно ощущал своего врага, и знал, что поток песка смыл его довольно далеко в сторону, в то же время, аккуратно обтекая девушек, чтобы ненароком их не повредить.

– Сдохни.
– Только и сказал я, поднимая руки в сторону Адьюкаса. Но и он был не из простых противников: посланную в него волну песка он попросту прошиб сильнейшим из виденных мной серо, причем целился он точно в меня. Напрасно: песок послушно сформировал передо мной стену, в которую и ударило Серо. Да, оно было сильным, да, песок фонтаном летел во все стороны, но на место каждой выбитой из стены песчинки тут же вставала новая. Почувствовав, что Адьюкас снова атакует, на этот раз своими щупальцами, выстрелившими в мою сторону, и намеревающимися обогнуть мою защиту, я просто ударил руками по песку под ногами. Вся земля вокруг как будто подпрыгнула, сбивая не только прицел противника, но и его равновесие. Теперь более прицельный удар, и Адьюкас бросается в воздух. Резкий взмах руками вверх, и тонны песка следуют за противником, заключая его в огромный песчаный шар. Я чувствовал песок, как свои руки, и отчетливо ощущал, как Менос вырывается на свободу. Силен, зараза! Мне нужно больше песка. Еще больше. Плотнее, еще плотнее... Реатсу лилось из меня полноводной рекой: банкай оказался гораздо более затратной игрушкой, чем я мог надеяться, и еще несколько секунд такого расточительства и у меня попросту не останется энергии. Пожалуй, достаточно песка... Резко смыкаю руки вместе и, гигантских размеров, песчаный шар тут же сжимается, а я чувствую, как тело Меноса сминается под тоннами и тоннами песка. Тут последние капли реатсу меня покинули, и я бессильно опустился на колени. Песчаный шар рассыпался бесформенной грудой песка, который немедленно стал истаивать духовными частицами. Миг спустя рядом со мной материализовался мой занпакто. В своей обычной форме: у меня нет реатсу даже на поддержание шикая...

– Ты... убью...
– Вдруг услышал я хрипение Адьюкаса, от которого я покрылся холодным потом: он жив? Но как?!

– Я так не думаю.
– Повернув голову, я как раз застал, как Кристи выходит из сюнпо над Меносом. Сам Менос представлял из себя жалкое зрелище: все лапы переломаны как минимум в двадцати местах, щупальца... Их как будто месяц Гилеан жевал. Половины маски не было вообще... Впрочем, и Кристи была не в лучшем состоянии: девушка была вся в крови, раненой рукой зажимая пробитый насквозь живот, но зато второй рукой она крепко держала свой занпакто. который она не замедлила воткнуть в затылок Меноса.
– Хачи Ханабира.
– Произнесла она донельзя уставшим голосом, и еще до того, как Менос успел сказать хоть что-то, его голова оказалась разрезана на ровные дольки. Последнее, что я увидел до того, как сознание покинуло меня, это как Кристи без сил падает на песок.

Сознание вернулись под грустную, но в то же время успокаивающую и невероятно красивую мелодию. Музыка... Я так давно слышал ее в последний раз, что мне даже было страшно вздохнуть, чтобы не спугнуть это наваждение. Шли секунды, голова начинала работать все лучше, и до меня стало доходить, что это не наваждение: я действительно слышу музыку! Приоткрыв один глаз, я увидел несколько вещей. Во-первых, мы снова находились в Лесу Меносов, что не удивительно, и, во-вторых, рядом со мной, на выступающим из земли булыжнике сидела Мачи. Глаза девушки были закрыты, а пальцы ловко меняли свое положение на изящной флейте, которая и издавала эти приятные звуки. Забыв обо всем на свете, я просто лежал на земле, смотрел, как Мачи играет на флейте и наслаждался красивой мелодией. Но вот девушка открыла глаза, и заметила, что я очнулся. Музыка тут же прекратилась, и Мачи немедленно подскочила ко мне.

– Флакс-сенпай! Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, все в порядке.
– Попытался я улыбнуться.
– Лучше скажи, как Кристи?

– Кристи...
– Мачи погрустнела и опустила взгляд к земле.
– Она жива, но очень плоха. Я сделала все, что могла, но рана на животе закрывается очень медленно. Я... Я не знаю, что еще можно сделать.

– Понятно...
– Приняв сидячее положение, не без помощи Мачи, я осмотрелся получше, и действительно заметил раненую Кристи неподалеку. Девушка дышала громко и тяжело, но все же дышала. Сознание естественно отсутствовало, а вокруг раны на животе летала стайка светлячков - одно из медицинских Кидо.
– Хм? Мне кажется, или ей становится лучше?
– Я конечно не полноценный медик, но кое-что все же понимаю, и если верить моему "взгляду", то рана на животе прямо сейчас стягивалась, и стягивалась относительно быстро.

– Хм?
– Мачи тут же оказалась рядом с Кристи и стала ее внимательно осматривать.
– Действительно... Ничего не понимаю... Я же ничего не делала... Даже если бы и захотела, у меня реатсу вообще не осталось! Как?

– ...
– Интересная ситуация. Сомневаюсь, что Кристи стало лучше из-за того, что я очнулся. Но тогда...
– Я смотрю, ты освоила свой шикай.
– Кивнул я на флейту, которую Мачи оставила на камне, где недавно сидела.

– Да, наконец-то удалось!
– С явной гордостью кивнула девушка.