Капитолина-3: Жизнь продолжается!

Виктор, поняв, что снова наступил на больную водительскую мозоль, решил опять поменять тему и спросил:

– А как работа вам? Наверное, хорошо платят? Машина у вас люксовая.

Водитель добродушно рассмеялся.

– Машина – нашего шефа. Мне на такую за всю жизнь не заработать.

Минивэн свернул в переулок и притормозил у трехэтажного здания. Эмиль с удовлетворением посмотрел на отремонтированный желтый фасад и симметрично расставленные скамейки вдоль расчищенных дорожек.

– Шикарно! – одобрительно цокнул языком Виктор.

– А то! – гордо ответил водитель. – Один из лучших мини-отелей в городе! А раньше тут студенческая общага была – вот это был ужас.

Пожелав водителю всех благ в грядущем году, они вылезли из машины. Через полминуты оба уже входили в просторный холл, отделанный зеркалами. За стойкой ресепшена стояла миловидная девушка в белой блузке. Виктор, мельком глянув на бейджик, расплылся в лучезарной улыбке.

– Викусенька, свет мой, здравствуй! Какие красавицы в Мурченбурге живут, прямо глаз не оторвать!

– Доброе утро! Добро пожаловать в наш город! – приветливо улыбнулась администратор.

– Солнце мое, у нас тут бронь, – Виктор положил на стойку паспорт и вопросительно посмотрел на стоявшего за спиной Эмиля. – Паспорт давай свой!

Эмиль вытащил паспорт и протянул девушке. Та, быстро сверившись с данными в персональном компьютере, вернула паспорта и положила два ключа. На деревянных бочонках-брелоках были выбиты два номера: 13 и 24.

– Второй этаж, лестница направо. Спасибо за то, что выбрали наш отель. Приятного отдыха.

– Тебе спасибо, радость моя! – зачмокал толстыми губами Виктор. – Дай бог тебе мужа – лакировщика глобусов.

Поднявшись на второй этаж, оба пошли по коридору: двери, двери, двери… Их комнаты располагались напротив друг друга.

– Я – в 24-й, – сказал Эмиль и вытащил из руки Виктора ключ.

– Суеверный ты, – хихикнул импресарио и сунул ключ в дверь с номером 13. Закатил чемодан и, повернувшись, сказал строгим тоном. – Не спать и привести себя в порядок. Через час встречаемся с организатором.

Мимо прошла горничная с тележкой, на которой аккуратными стопками лежали полотенца и постельное белье. Виктор моментально сбросил строгую личину с пухлого лица и растянулся в улыбке.

– Красавица моя, скажи, а бар у вас где?

– На первом этаже, – обернувшись, игриво ответила горничная.

– Спасибо тебе, прелестница. Дай бог тебе мужа – обкатчика клюквы!

– И в чем же обкатывают клюкву? – звонко засмеялась горничная.

– Исключительно в сахарной пудре, сладкая моя, – почмокал Виктор, посмотрел на покачивающиеся бедра удаляющейся горничной и томно вздохнул. Закрыл дверь.

Через час оба сидели в баре перед организатором – пятидесятипятилетним дядей с хитрыми глазами. Организатор приехал не один – за барной стойкой неподвижными глыбами застыли крепкие помощники.

«Серьезные ребятишки», – отметил про себя Виктор.

– Шоб вы так жили, как мы вам рады! – дружелюбно сказал организатор, поглаживая рыжего кота, сидящего на коленях. На тонкой полоске кожаного ошейника посверкивала золотая табличка. Виктор напряг зрение и прочитал: Хумус.

«А не слишком ли для беспородного Хумуса?! Да у нас в каждой парадной таких котов, как собак нерезаных!» – с неудовольствием подумал импресарио, но вслух сказал учтиво:

– Спасибо, Соломон Петрович! Встретили, заселили! И гостиница хорошая, и обслуживание тоже на уровне!

– Кхе-кхе, – засмеялся организатор. – Это, конечно, не «Англетер», но кое-что показать имеем. И таки да, приятно, когда столичные гости хвалят за нашу периферию.

– Прекрасный город, прекрасный! – поддакнул Эмиль.

– Вот и ладненько. Перейдем к делу. Я, разумеется, навел о вас кое-какие справки…

Тут организатор сделал многозначительную паузу. Виктор и Эмиль напряглись.

– … и прошу великодушного пардона, но имеются некоторые опасения, – закончил он.

– Что именно вас обеспокоило, уважаемый Соломон Петрович? – насторожился Виктор.

– Шо вы имеете сказать за то, что половина ваших предсказаний имеют свойство не сбываться? Квалификацию теряете или просто крутите людям пуговицы? Говорите честно, иначе огорчусь.

Эмиль насупился, а Виктор озадаченно провел по лысине.

– Соломон Петрович, это банальная усталость. Эмиль – не Феликс Эдмундович, он не железный, и ему свойственно уставать.

– А сейчас он тоже усталый или выглядит так плохо?

– Дорога сказывается. А так он в порядке, выспится и будет огурчиком! – вымученно засмеялся Виктор.

– Соломон Петрович, раз вы нас вызвали, все оплатили, то, значит, верите? Или нет? – задал резонный вопрос Эмиль, оскорбленный тем, что в его же присутствии о нем говорят в третьем лице. Да еще в таком уничижительном тоне.

Еврей ухмыльнулся.

– Ну, почему же не верю? В конце семидесятых один умный человек говорил мне за развал Советского Союза. Я тогда не то чтобы ему не поверил, но у меня было такое чувство, что он меня обманывает. И шо бы вы себе думали?

– Шо?! – в один голос спросили петербуржцы.

– Союз таки развалился. Поэтому верю. Но имею сказать, что будь вы шарлатанами, я все равно останусь в выигрыше. Билеты за три дня проданы, деньги у меня на кармане, а тухлые помидоры полетят в вас. И, разумеется, при таком раскладе вы ничего не получите – не такой Шниперсон человек, чтобы задешево страдать.

– Если вы ставите под сомнение мои способности, то можете проверить прямо сейчас! – гордо сказал Эмиль.

Виктор метнул в него быстрый взгляд и наступил на ногу под столом.

– Эмиль шутит, Соломон Петрович! Усталость!

– Не шучу! – упрямо возразил Эмиль. – Хотите узнать, откуда у вас этот кот?

Организатор добродушно засмеялся и ласково потрепал кота за ушки.

– Я таки сам знаю, откуда он. Но было бы любопытно послушать за вашу версию, молодой человек.

Эмиль протянул ладонь к морде удивленного кота. Сделал несколько круговых движений, затем убрал руку.

– Женщина.

Губы еврея, растянутые в снисходительной улыбке, моментально поджались, а глаза стали очень серьезными.