Капкан для бешеного

Смотрела и вдруг поняла: а мало-то меня.

«Ты не доберешься до моей души».

Мне казалось, что там у нас обоих бездна, в которую не стоит нырять. Нам обоим есть что скрывать.

— Я едва на ногах держусь, — честно призналась, так как усталость давала о себе знать.

Хотя желание было сильнее этой ненавистной усталости — впервые в жизни пожалела, что именно сегодня я слегка не в форме. Две операции, беготня по коридорам, еще и бешеный секс под финал. Тело расслабилось после парилки, но все равно требовало продолжения.

Прямо тянулось навстречу Феликсу, хотя его взгляд немного пугал. Этот взгляд сводил с ума и одновременно кричал: «Нельзя!»

Интересно, что он задумал? Так пристально смотрит, при этом водит пальцами по моему позвоночнику. Просто держит в объятиях, не отпуская, но и не предпринимая никаких активных действий.

— Просто удовольствие получай, — усмехнулся и снова губами моими завладел. Слегка напор сбавил или мне так только показалось? Вроде нечто сродни ласки и нежности промелькнуло — мужчина прикусил мою нижнюю губу, а после втянул себе в рот, вызывая у меня протяжный стон.

И снова бабочки, черт бы их побрал, а может, и что похлеще. Короче, мне срочно нужна очередная разрядка, иначе сейчас сама накинусь на Феликса.

— Уж постараюсь, — произнесла в перерывах между поцелуями, на что Феликс усмехнулся мне прямо в губы.

— Ты все-таки язва, Малинка, — провел рукой по моим волосам и тут же резко отстранился.

Правда, за руку взял и потянул за собой.

И почему, спрашивается, я не сопротивляюсь? Иду как овечка на заклинание — железная лестница, протянутая мужская рука, хотя мои глаза так и косятся вниз посмотреть. О Боже, какой он огромный. Не то чтобы очень, но размер все равно впечатляет. Причем все размеры впечатляют.

Дожилась, медик, твою мать. Членов, что ли, никогда не видела? Как малолетка веду себя — осталось только покраснеть от увиденного для полного счастья.

Но все равно шла, не думая о том, куда и зачем. Просто доверилась. Как будто знакомы мы были давно. Лет двадцать, не меньше.

И именно его ждала все это время.

“Не влюбляться! Не влюбляться! Лика, твою ж…” — уже не просто талдычил, а громко верещал мой внутренний голос, но я его игнорировала.

И сейчас, пока мы заходили назад в огромную комнату отдыха, и после, когда Феликс снова по-собственнически — агрессивно и с напором — принялся исследовать мое тело. Уложил аккуратно на диван и как будто прорвало его. Я металась по подушке, волосы прилипали к лицу, а в голове полный сумбур из непонятных чувств и слишком уж странных эмоций, когда жаркие губы к груди припали.

Потянул сосок, зубами прикусил, и я закричала. От наслаждения, черт бы его побрал этого Феликса. Еще немного, и оргазм взорвется внутри меня, а я так и не почувствую снова его член внутри.

— Хочу еще! — сама от себя не ожидала, но все равно кричала.

Мужские руки повсюду — грудь, живот, между ног. Когда палец аккуратно вошел в меня, я вцепилась Феликсу в голову. Жаль, волосы короткие, иначе бы части не досчитался.

И прижимала, прижимала, прижимала его лицо к своему тело, пока язык чертил узоры непонятные, а губы прокладывали жаркие дорожки. Одну за другой.

А палец уже внутри двигался, заставляя прогибаться в спине и тянуться навстречу.

— Я сейчас взорвусь! — Феликс выдохнул рвано и… бросил меня.

На время, пока тянулся рукой к столу, а затем надевал презерватив, но я уже с трудом понимала, что происходит.

Он снова во мне, теперь уже без каких-либо прелюдий. Неудобный диван, но Феликс решил проблему — перевернул меня на бочок, закинул ногу себе на плечо и вошел. Терзал, мучил, давил на нужные точки, пока все-таки мое желание не исполнил.

Хотела еще — получай. Первая!

Вот это, я понимаю, мужчина.

Если и остальная часть ночи будет столь жаркой, то, боюсь, в мужиках я окончательно разочаруюсь.

Потому что вряд ли кто-то с Феликсом сравнится.

— Ты бесподобна, Малинка! — кажется, его забавляло это милое прозвище, а мне было лень сопротивляться.

Силы уже не просто покинули мое тело, а отказались что-либо слышать. Ноги ватные, руки занемели, да и сама я закрыла глаза, чтобы хоть немного передохнуть, когда Феликс вышел.

— Ты тоже, — последнее, что помню.

А дальше…

Чувствуя легкость, но и приятную усталость во всем теле.

Говорила мне Маринка: «Когда-нибудь ты переспишь с кем попало, а потом пожалеешь». Прямо предсказательница, чтоб ей пусто было.

Пожалею, но утром. А сейчас мне нравилось отдаваться во власть этих сильных рук, ощущать на себе тяжесть этого мускулистого тела.

Немного передохну, и мы обязательно продолжим. Веки чугунные, открываться не хотят, как бы я не пыталась.

— Спи, Малинка, — слышу где-то вдалеке, и кажется, что ощущаю прикосновение чего-то мягкого к виску.

И это последнее более-менее четкое воспоминание…

Глава 8

Феликс

Надо же, уснула.

Совсем заездил я девчонку. Да и она меня, кстати, тоже. Давненько я не занимался хорошим сексом. Трахался — было дело, не спорю. Но здесь по-другому.

Твою мать, вот это подарочек на день рождения. Размечтался о страстной ночи в объятиях не менее страстной красотки. Получи и распишись, что называется.

Спустись с небес на землю, Феликс. Ты нахрен никому не сдался со своим багажом. Любая нормальная баба чуть узнает получше и сразу же сбежит.

Не оглядываясь назад.

— Дожился, — потянулся за бутылкой, сидя в кресле, куда пристроился после парилки с охлаждающим душем.

Я-то очень надеялся, что малышка за мной следом пойдет, но пришлось париться в одиночестве. Зашел в комнату для отдыха, а тут такой сюрприз. Спит моя красавица — вот тебе и поздравление. Хоть и получил я удовольствие не в полной мере, но все равно доволен.

Налил коньяка в стакан, теперь он вроде как бесхозный, и осушил, слегка кривясь. Потянулся за сигаретой, но тут же улыбка расплылась на все тридцать два зуба.

“Ухудшение эластичности легочной ткани, затвердевание альвеол, кашель, отсутствие иммунитета к инфекционным болезням”, — всплыло в памяти дословно. Надо же, запомнил, хотя раньше никогда подобной фигней не страдал.

Хотя чего ж себя обманывать — раньше никто и не смел мне читать лекции о вреде курения, делать замечания насчет моего поведения, а также обсуждать мой несносный характер.