Капкан для киллера – 1

– Я служил в Группе советских войск в Германии, в танковой части недалеко отсюда, – напомнил Саша и тут же поймал себя на мысли, что кому, как не серенькому, знать его биографию.

Таксист, услышав русскую речь, вздрогнул и как-то странно взглянул на пассажиров: казалось, он даже съежился, втянув голову в плечи.

– Хорошая же у нас репутация, – вздохнул серенький, – впрочем, чего говорить... И так все понятно.

Спустя час такси остановилось у небольшого коттеджика. Как объяснил Куратор, тут была оборудована загодя снятая конспиративная квартира.

– Сегодня отдыхайте, – распорядился он, – а с завтрашнего дня займемся непосредственным изучением объекта. Вы будете тут один – нас не должны видеть вместе. Все это время я буду в гостинице, в случае форс-мажора звоните. Вот телефон...

Структура, заказавшая ликвидацию Шакро-Старого, подготовилась к предстоящему исполнению более чем серьезно. Две полуторачасовые видеокассеты, явно записанные «наружкой», позволяли наблюдать объект в движении, почувствовать его ритм. Личное дело Какачия также дало несколько характерных деталей: согласно подробному досье, предоставленному сереньким, этот вор в законе отличался скромностью в быту, редко пользовался услугами телохранителей, категорически не признавал бронежилетов. Там же, в досье, указывались чисто технические моменты: теперешнее место жительства, привычки, контакты, склонности. В частности, Шакро-Старый, как и многие люди его круга, употреблял наркотики, отдавая предпочтение морфину. Марки и номера автомобилей, на которых объект передвигался по Берлину, а также подробный адрес и номер автостоянки тоже были приведены в досье.

– В вашем распоряжении десять дней, и я вас не тороплю. – Куратор вновь и вновь прокручивал видеозаписи. – Хотя ваша задача не из самых сложных. Видите – молодой человек? Это его водитель, он же выполняет роль телохранителя. Всего лишь спортсмен, в охране – непрофессионал. Такой может выручить разве что в уличной драке. Кстати, нами установлено, что пятого августа он должен на несколько дней слетать в Москву, так что Шакро сам сядет за руль.

– Каким образом я должен его «исполнить»? – конкретизировал Македонский.

– Мне кажется, лучше всего подойдет пистолет с глушителем. Впрочем, решающее слово за вами. Съездите в район Вильемсдорфа, где он теперь живет, проведите рекогносцировку, посмотрите, прикиньте, что и как. Мы предоставили вам относительно свежую информацию, но и она в любой момент может измениться. Действуйте, как всегда, сообразно конкретной ситуации. Вы ведь профессионал, и не мне вас учить.

Последующую неделю Солоник потратил на скрытое наблюдение за объектом. Каждое утро киллер, на всякий случай слегка загримировавшись, отправлялся в район, где обитал Какачия. Шакро действительно отличался скромностью, присущей старым, «нэпманским« ворам. Не питал любви к навороченным лимузинам, фешенебельным коттеджам и роскошной одежде. В Берлине Шакро жил относительно скромно, не привлекая ничьего внимания: снимал небольшой домик в тихом зеленом районе. Впрочем, даже в Москве законник, имевший, казалось, неограниченные возможности, обитал в типовой двухкомнатной квартире...

Спустя дней восемь Македонский знал о Шакро все или почти все: примерный распорядок дня, привычки, наклонности и контакты, маршруты передвижения, рестораны, в которых тот проводил свободное время...

И, естественно, прикидывал возможные способы его устранения.

Вариантов было несколько. Первый – застрелить Шакро из движущегося автомобиля где-нибудь в центре города. Второй – убить из снайперской винтовки со стационарной позиции, как в свое время Глобуса. Третий – уничтожить объект при помощи взрывного устройства, как некогда был уничтожен в своем шестисотом «мерсе» Сережа Новгородский, более известный как Сильвестр. Четвертый – ликвидировать Какачия из пистолета с глушителем.

Взвесив все «за» и «против», Солоник решил, что первый вариант отпадает. Берлин – не Москва, и после стрельбы из «калашникова» в центре города полиция встанет на уши, чтобы найти стрелка. А немецкие менты – не московские, эти обязательно найдут. К тому же киллер недостаточно хорошо знал Берлин, что не оставляло шансов грамотно скрыться. По этой же причине отпадал и второй вариант. Третий – подложить в автомобиль Шакро взрывное устройство – также выглядел сомнительно: при любом взрыве возможны случайные жертвы, а в том, что таковыми могут стать законопослушные немцы, сомневаться не приходилось. И резонанс от такого убийства стал бы слишком велик: одно дело, когда в результате разборки гибнет какой-то русский уголовник, а другое – когда при этом страдают невинные немецкие граждане. Тут уж ответная реакция местной полиции не заставит себя ждать.

Таким образом, оставался четвертый вариант, предложенный Куратором с самого начала...

Удобней всего было бы ликвидировать Какачия в многоярусном подземном гараже, где обычно стояла его машина. Тем более что его шофер, он же телохранитель, действительно вылетал в Москву. Было выбрано оружие – «зигзауэр» с мощным глушителем, транспорт для отхода – американский мотоцикл «Харлей-Дэвидсон», позволяющий свободно маневрировать в перенасыщенном автомобильном потоке Берлина и в случае чего уйти от погони.

Был выбран и день ликвидации – двенадцатое августа.

Оставалось немногое: получить у Куратора необходимые оружие, транспорт и согласовать чисто технические детали. Для этого серенький и назначил своему подопечному встречу в центре города...

Бар отеля «Европа-центрум», в котором условились встретиться, небольшой и на удивление уютный, выглядел необычно из-за того, что посетителям, кроме обыкновенного стандартного меню, предлагалось и нечто экзотическое. Столики были окружены кольцом бассейна с подкрашенной водой, которая, журча, тихо лилась из расположенной в центре бутафорской лилии.

Куратор, обычно пунктуальный, на этот раз запаздывал, и Саша, рассеянно помешивая ложечкой остывающий кофе, с интересом посматривал по сторонам.

За крайним столиком примостилась парочка, видимо, студенты. Молодой человек, высокий, с длинными волосами, всем своим видом воскрешающий в памяти хиппи шестидесятых, что-то любовно втолковывал своей спутнице, маленькой, черненькой, похожей скорее на кавказскую женщину, чем на немку.

Напротив Саши сидели еще двое, судя по самодовольному виду и манерам – типичные берлинские бюргеры, почтенные отцы семейств. Оба неторопливо потягивали светлое бутылочное пиво и степенно, с достоинством перебрасывались короткими фразами. До слуха Солоника то и дело долетало: «йа, йа», и немецкая речь невольно ассоциировалась с художественными фильмами об Отечественной войне.

Слева от ожидавшего листал толстую воскресную газету аккуратненький седой старик с внешностью протестантского патера – видимо, пенсионер, почтенный рантье. Старик никуда не спешил и, вчитываясь в какую-то понравившуюся ему статью, чуть слышно проговаривал вслух каждое слово, то и дело причмокивая тонкими фиолетовыми полосками губ.

Такая публика – влюбленные студенты, степенные обыватели и пожилые рантье – почти всегда попадается в любом подобном заведении, и не только в Берлине. Все это было привычно, рутинно, а потому не заслуживало особого внимания.

Допив кофе, Саша поднял голову и обомлел: к фонтану с бутафорской лилией подходил не кто иной, как Шакро-Старый! Его объект! И это был отнюдь не призрак – ничто не оставляло сомнений, что в «Европа-центрум» действительно появился тот, кого ему, Александру Македонскому, предстояло ликвидировать.

Что же он тут делает? Каким образом очутился в этом баре, где, как точно знал киллер, за последние дни вообще не появлялся? Случайность? Но ведь если за несколько дней до исполнения жертва появляется в том самом месте, где исполнитель встречается с заказчиком, это не могло быть случайностью!