Капкан для крысы
Шрифт:
– Спокойно, Маша, я Дубровский, – вытянул вперед ладони Игорек. – Не все потеряно. Завещание составлено в трех экземплярах. Один остался у меня, как у душеприказчика Сидора. Один в его личном сейфе. И один у Анечки, для успокоения сердца. Поскольку завещание подразумевалось фуфловым, то никакому сейфу в банке его доверять не стали. Есть, мол, и есть. Первый экземпляр, который мой, я тебе дарю.
– Спасибо, – саркастически усмехнулся Петр. – А где остальные?
– Вот тебе второй! – Игорек жестом фокусника извлек из стола еще один экземпляр завещания и бросил его на стол перед Петром.
– Где ты его взял?
– В сейфе Сидора, – развел руками Игорек. – Ничего сложного. Наши
– Не стоит! – Петр быстренько прибрал завещание к рукам. – Ну, давай еще один фокус. Может и третий экземпляр у тебя в столе уже?
– С этим чуть сложнее, – посерьезнел Игорек, собирая со стола подписанные Петром бумаги и пряча их в свой сейф. Сидор-младший наблюдал за его действиями с плохо скрытой тревогой. – Но и тут не все безнадежно. Я берусь получить этот экземпляр в твоем присутствии. Чтобы не обижать девушку, нам, вернее, тебе, придется немного потрясти кошельком. Квартира у нее есть, и неплохая, Сидор хорошо потрудился над ее обустройством. А вот машины нет. И с деньгами проблема. Я думаю, следует поступить так. Подари ей какую-нибудь тачку, разумеется, не «девятку», а посолиднее. Отстегни тысяч пятьдесят баксов. Она таких денег в руках никогда не держала, ей понравится, и боль потери сгладится. Ведь теряет-то она прилично. И у меня есть свой интерес – подари ей ту киприотскую фирмочку, что по завещанию тебе отходила. Во-первых, она поймет, что ты ей даешь больше, чем папа оставлял тебе, единственному сыну. Женщины любят благородные жесты. Во-вторых, она будет при деле. Офф-шорная фирма тоже может кормить владельца. В-третьих, мы ее привяжем к себе, и она никогда не посмеет сказать «бурундукам», что они могли прибрать себе все хозяйство Сидора. Ведь тогда они, в первую очередь, грохнут ее, просто сгоряча, от злости. Как тебе такой расклад? Жадничать не будешь?
– Ты змей, Игорек, – обалдело уставился на него Сидор-младший. – Тебе в средние века надо было родиться и дворцовые перевороты устраивать.
– Между прочим, некоторые уважающие меня люди называют меня Игорем Владимировичем, – улыбнулся доморощенный Ришелье.
– Перебьешься, – отмахнулся Петр. – Рано еще, не дорос.
– Ладно, подожду первого заседания совета директоров, – не обиделся Игорек. – Исполнительного уменьшительно-ласкательно называть не принято. Во всяком случае – в глаза.
– Тебе не кажется, что в твоем плане есть одно небольшое «но», про которое англичане говорят, что в это небольшое «но» может уместиться весь Лондон?
– Что ты имеешь в виду?
– А если девица не купится на пятьдесят штук и тачку? Если она не дура, то понимает, что если она получит всю фирму, то ей достанется сумма с семью, а то и с восемью нулями. Что если она сразу ломанется к «бурундукам» за защитой? Не странно давать взятку в сто рублей человеку, чтобы он отказался от миллиона?
– Доверься мне, – спокойно ответил Игорек. – Это моя головная боль. Думаешь, я долю задаром прошу? Я ее отработаю. Через час завещание будет у тебя в руках и ты его сожжешь и навсегда забудешь об этом кошмаре.
– И как ты это сделаешь?
– Я ведь не просто поверенный в делах Сидора. Я его душеприказчик. Я кое-что знаю о его личной жизни. И я знаю его девушку. В общем, смотрим и удивляемся!
С этими словами Игорек провел по лицу рукой, стирая маску азартного возбуждения и настраиваясь на рабочий лад, и набрал номер Анечки. Трубку не снимали довольно долго, Игорек даже заволновался. Наконец гудки
прервались и раздался щелчок. Игорек почти готов был услышать голос одного из ненавистных «бурундуков», но это была Анечка. Игорек успокаивающе кивнул Петру, заметив, что тот с напряженным вниманием вслушивается в разговор. Еще бы ему не волноваться!– Здравствуй, Аня, очень рад слышать твой голос. Это Игорь звонит. Ты одна сейчас?
– …
– К тебе никто сегодня не заходил, не звонил?
– …
– Знаешь, значит, что случилось. А обстоятельства его гибели тебе известны?
– …
– Да разница-то как раз есть, и очень серьезная. Те еще не решила, как с наследством поступить?
– …
– Нет-нет, в компаньоны я не напрашиваюсь, у меня своих проблем хватает. Тут вот какая фигня получается… Я, наверное, тебя расстрою, но и не предупредить не могу, ты же, вроде, не совсем чужой человек…
– …
– Да не тяну я, просто не знаю, как начать. Ну ладно, чего церемонится, скажу открытым текстом. К нам сейчас менты приезжали…
– …
– Да, по этому делу. Вот тут как раз обстоятельства гибели Сидора и всплыли. И очень неприятные для тебя.
– …
– Нет, не в постели с девицей, это бы тебя не убило. Все гораздо хуже. Он умер от наркотической передозировки.
– …
– Подожди, не перебивай. Я сам знаю, что коксом отравиться сложно. Вот поэтому и возник вопрос о том, не подменили ли наркоту или не подмешали ли в нее какой-нибудь дряни. И самое неприятное, что они очень интересовались тобой. Хочешь – верь, хочешь – не верь, но они знают, что кокс он хранил у тебя.
– …
– Ну откуда мне знать, кто им сказал!
– …
– Могу поклясться, что не я.
– …
– Все! Хватит на меня орать! Я тебе помочь хочу, дуреха, а ты меня во всем обвиняешь! Короче, они поехали сейчас к тебе с целью найти наркоту.
– …
– Бесполезно. У них собачка с собой, симпатичный такой коккер-спаниель. Даже если у тебя порошка не будет, он совершенно точно покажет, где его хранили. Тут же пришлют экспертов, они найдут микрочастицы кокаина и никуда тебе не деться.
– …
– Не обольщайся. Раскрутят они тебя, как миленькую. Там таких зубров колют! Ты пойми – Сидор большой человек, дело громкое. А тут самый натуральный «глухарь». С них же бошки поснимают, если они долго канителиться с ним будут. А тут ты, сама к ним в руки плывешь! Они за тебя уцепятся – не оторвешь.
– …
– Ой, да ладно ты со своей презумпцией! Ты где живешь, не забыла? То, что жена Рохлина его чпокнула кто-нибудь доказал?
– …
– Вот видишь! А где она сейчас со своей недоказанной виной? Сидит. И ты будешь сидеть. К тому же ты отнюдь не жена генерал-депутата. Так что шансов у тебя еще меньше. ЕБН наш уйдет, и Рохлину отпустят, а тебя нет.
– …
– Да что я тебя, как девочку уговариваю! К ней наряд уже едет, а она передо мной отмазывается! Не я же тебя раскручивать буду.
– …
– Нет, в адвокаты я к тебе тоже не пойду, дело заведомо проигрышное, зачем мне карьеру портить на самом ее восходе.
– …
– Пойми, против тебя все. Его неделю не было, у тебя были все возможности дело обстряпать, и, главное, мотивы.
– …
– Что значит какие?! Ты что, с лестницы свалилась?
– …
– Какая, к черту, ревность! Ты ж ему никто. Я про завещание! За такие бабки родителей убивают, а не только спонсоров. Это твой пеньковый галстук. Сейчас они едут наобум, вдруг ты расколешься. А как только всплывет завещание – тебе каюк. Без этой бумажки никто тебя и трогать не станет, ведь тебе спонсора мочить не выгодно, он же твой кормилец. А наследница миллионов – это совсем другое дело! Тут не мотив, а мотивище!