Капкан для некроманта (из сборника"Белорские хроники")

– Учтите, я буду защищаться!
– неуверенно предупредил он.

Мужики впервые одарили жеребца широкими улыбками. Полуголый, диковатого вида парень со спутанной копной волос и содранными в кровь коленями не показался им серьезным противником. У него даже меча не было. Табунники вообще не любили рубящее оружие, зато весьма преуспели в стрельбе, а также в метании камней, один из которых жеребец уже успел нащупать.

Что стукнуло громче - увесистый голыш или соприкоснувшийся с ним лоб - Трий не разобрал. Подбитый мужик взмахнул руками, словно собираясь взлететь вместе с закружившимися перед глазами птичками, сделал красивый оборот на месте и рухнул в кусты, позволив Трию сосредоточиться на втором противнике. От удара по мечу лук сломался, но свою задачу - отвести клинок в сторону - выполнил. Лягаться пяткой оказалось намного больнее, чем копытом, но почти так же эффективно. Если знать куда, конечно. Когда удрученный такой подлостью мужик согнулся пополам, жеребец набросил ему на шею тетиву, перекрутил и дернул обломки дуги в стороны. Убивать человека он не собирался, выпустил, как только тот покладисто улегся рядом с дружком. Может, еще и оклемается.

Третий человек так и остался стоять между двумя соснами, втянув голову в плечи. Трий перевел дух и присмотрелся. Кажется, это самка - только они обматывают ноги цельными кусками ткани. Как там ее?.. Человека? Людка?..

– Иди сюда, - устало позвал он, нашаривая на перекрутившемся поясе сумку и доставая из нее охотничий нож.

– Зачем?
– тут же насторожилась пленница, наперекор пятясь назад.

– Ну, если тебе нравится ходить с мешком на голове...

Людка призадумалась. Трий, привыкший к взбалмошности кобылиц, спокойно ждал.

– А ты случайно не упырь?

– Нет.

– И не тролль-людоед?

– С какой радости?

– Ну, как-то уж больно легко ты с ними справился...- Людка недоверчиво покачала мешком.

Трий так бы не сказал. У него до сих пор кровь в висках стучала.

– ...и тихо, - закончила подозрительная самочка.
– Кажется, ты не мой рыцарь.

– Я вообще не рыцарь, уж извини.

– В смысле, не из тех, кого отправили на мои поиски.
– Людка сделала пару шагов на его голос и снова замерла в нерешительности.
– А я тебя вообще знаю?

– Может, я все-таки сниму мешок и ты сама посмотришь?

– Ладно, - наконец решилась привереда.
– Ты где?

– Пять шагов. Еще один. Нагнись.

– А это зачем?!
– Отскочить людка не успела. Трий, чьему терпению тоже имелся предел, сцапал ее за край тряпки и силой усадил на землю.

Под мешком обнаружилась худенькая, симпатичная и очень сердитая мордашка с черной гривой, мало уступающей кобыльей. Жеребец и людка подозрительно уставились друг на друга, но ничего особо страшного не заметили.

– Ну спасибо!
– Зардевшаяся людка изящным жестом протянула Трию руку.

– Ну пожалуйста, - буркнул жеребец, засовывая нож за пояс. Мужики пока не подавали признаков жизни, но на месте бывшей пленницы он бы поспешил убраться отсюда как можно дальше. О чем честно ей и сказал.

– Как?!
– округлила глаза людка.
– Ты даже не проводишь меня до ближайшего села? Бросишь одну в этом темном и зловещем лесу?!

– Нет, я покажу тебе пальцем на светлую и безопасную опушку, - жеребец тут же выполнил свое обещание, - за которой ты увидишь торговый тракт. Посидишь часок на обочине, какой-нибудь воз да проедет.

– Но я слышала, как один разбойник говорил другому, что поблизости водятся кентавры!
– драматическим шепотом сообщила людка.

Трий поморщился. Он терпеть не мог этого дурацкого слова, которым люди называли его расу - видите ли, чтобы с обычными лошадьми не путать. Все бы ничего, но словечко было созвучно одному из табунниковых ругательств (видимо, именно его услышал от местных жителей первый ступивший на Шаккару человек).

– И что с того?
– Жеребец с ненавистью поглядел на ноги, кокетливо пошевелившие ему пальцами.
– Съедят они тебя, что ли?

– Нет, но сейчас же весна...- Людка смутилась и покраснела.
– А они такие... такие... в общем, порядочной девушке вроде меня с ними лучше не встречаться!

– И как ты себе это представляешь?!
– вконец обозлился Трий.
– Такую гхырню только людк... девушки придумать и могли, которым ихняя порядочность в одном месте жмет!

– Хам!
– Людка надула губки и отвернулась. Подождала, полюбовалась комарами (сами насекомые любованием не ограничились) и с еще большим возмущением поняла, что извинений не дождется.
– Эй, ты чего сидишь?!

– А что я должен делать?

– Ну... встать хотя бы!

– Если бы я мог это сделать, то только бы ты меня и видела, - огрызнулся Трий, осторожно счищая иголки с расшибленных коленей.

– Ой, - тон людки тут же поменялся на встревоженно-сочувственный, - что у тебя с ногами? Ты их поранил?

– Нет, - сквозь зубы процедил Трий.
– Они от меня сбежали!

– Чего? Так вот же...

– Их должно быть вдвое больше!
– в сердцах брякнул жеребец.

– А!
– невесть что сообразила людка.
– Сейчас.

Девушка метнулась к зарослям орешника и, громко потрещав ветками, приволокла Трию две длинные палки.

– Фот, - торжествующе сообщила она, на ходу отгрызая последнюю измочаленную, но не сдающуюся веточку.
– Тфои нофые кофтыли! Мерфкие рафбойники, как они пофмели напафть на калеку!

Жеребец, который совсем было вознамерился лечь и помереть прямо здесь, уставился на нее в полнейшем недоумении.

– Давай, вставай!
– Людка всунула палки ему в руки рогулинами кверху и услужливо подхватила Трия под мышки.
– Раз, два...

Гнедой не успел опомниться, как очутился на ногах. Он судорожно впился в палки и закачался на них, как новорожденный жеребенок.

– Бедненький!
– Девушка продолжала заботливо его поддерживать, только мешая сохранять равновесие.
– И давно ты... такой? С детства, да? Заболел или спиной ударился? А...

– Часа два, - буркнул Трий, глянув на солнце.

– А что случилось?

– Угораздило на мага наткнуться, он в меня каким-то заклинанием и засветил...

– Тогда тебе срочно надо к придворному чародею!
– вдвое против прежнего засуетилась людка, и без того напоминавшая жеребцу звонкого, вертлявого овода.
– Вдруг оно какое-нибудь ползучее, к вечеру еще и руки отнимутся?

– А вдруг оно еще и заразное?
– вкрадчиво предположил Трий. Ну да, так этот чародей и кинется ему помогать!

– Таких не бывает, - возразила людка (украдкой, впрочем, отряхнув руки о юбку).
– Думаешь, ты один от этого мага пострадал? Да во дворец каждый год по дюжине жалобщиков приходит! Половина, правда, сами с головой не в ладах или нажиться хотят. Всем невинно пострадавшим король обещает бесплатное исцеление и моральную компенсацию, это все равно дешевле, чем постоянных лесников держать. Да и маг обычно по мелочи гадит: то икоту нашлет, то облысение... странно, чего это он на тебя взъярился?
– Девушка подозрительно уставилась на жеребца.