Капкан для пилигрима

Матвей понимал, что есть у старого друга серьёзное дело, иначе не вызывал бы официально в Министерство. Но торопить не хотел. И так жмётся вон, как курсант-первогодка на первом свидании. Хотя, если память не изменяет, молодой Анри с девками никогда не мялся. Мял всё больше. Матвей с досадой поморщился. Ну вот что за напасть такая? То стариной трясти хотел, то вот усомнился, не изменяет ли память. Ох, симптомчики неприятные!

– Ну ладно, – решился наконец хозяин кабинета, по пухлым коленкам пухлыми ладошками хлопнул. Вышло забавно. Хотя, зная каким Управлением руководит толстячок, Матвей забавляться не стал.

– Была у тебя не так давно курсанточка, – тягуче протянул Анри и глянул на Матвея коротко, остро – фраза двусмысленная получилась. – Лила Ана.

Матвей прилежно наморщил лоб. Брови друг к дружке подвинулись было, но тут же двумя складками отгородились, как неродные.

– Ничего себе – недавно, – хмыкнул насмешливо. – Лет уж пять после выпуска прошло.

– Четыре, – поправил Анри. – Хотя неважно. Создала мне девчушка неслабую проблему.

– Это уж, как водится, – понимающе хмыкнул Матвей. – Где девчушки, там и проблемы.

– Да не такую, – страдальчески сморщил собеседник пухлое личико. – Служебную. А поскольку числится она моей подчинённой, то и проблема тоже моя.

– А свалить ты её решил на меня, – понятливо подхватил Матвей и улыбнулся широко, располагающе. – Это вряд ли.

– Да подожди ты! – с досадой воскликнул толстячок, из кресла выпрыгнул, и к окошку подкатился. Легкомысленно уселся на подоконник, короткие ножки свесил. Матвей проводил взглядом шустрый мячик, отметил про себя: прибедняется пухлый, резвость не растерял ещё.

– Сбежала девчонка, – грустно сообщил Анри с подоконника. – На спецкатере, со спецсредствами и спецподготовкой. С твоей, кстати, подготовкой.

– Далеко ли она убежит с идентификатором? – хмыкнул Матвей.

– А она его на столе оставила, – вздохнул толстяк. – Вместе с посланием начальству. То бишь мне.

Матвей попытался осмыслить слова товарища. Идентификатор без труда помещают в голову младенца, когда кость ещё мягонькая, податливая. Да и не кость, в общем-то. Так, название одно. А вот чтобы у взрослого человека прибор из головы добыть… Вздрогнул едва заметно, как представил. Да ведь череп вскрыть – самое лёгкое, а дальше, как повезёт. Идентификатор на извлечение не рассчитан, его случайно вместе с мозгом можно вытащить. И сразу в печку, за ненадобностью. Вместе с хозяином.

– Совершенно верно, – угадал его мысли Анри. – Добротная работа, специалист прибор извлекал. Очень толковый хирург, и безбашенный к тому же. Таких немного. Ищем. Найдём.

– Это уже не моя забота, – отмахнулся Матвей. – Лучше сообщение покажи.

Стекла в окнах тут же помутнели, точно их снаружи серыми хлопьями закидало, в приятном полумраке вспыхнул синий шар, завис точно посреди кабинета. Секунду спустя синяя дымка рассосалась и возникло приятное, девичье лицо: со смуглой, почти чёрной кожей, в обрамлении жёстких, смоляных волос, отчаянно завившихся частыми, мелкими колечками. Приплюснутый нос, пухлые губы, большие, чёрные глаза… Совсем чуть-чуть не дотянул колер кожи до негритяночки. Красивая девушка, – подумал Матвей. Сильно изменилась за четыре года. На выпускных экзаменах в Академии сущей девчонкой была, волновалась, дёргалась. Сдала, правда, на отлично. Умничка.

– Я понимаю ваше разочарование, – проговорила Лила тихим, мелодичным голосом. – И сколько проблем у вас возникнет из-за меня – понимаю. Но иначе поступить не могу. Простите.

Шар свернулся в яркую точку и бесшумно исчез. Стёкла в тот же момент очистились, истончились до полной прозрачности, и в кабинет хлынул яркий, дневной свет. Матвей прикрыл глаза, недовольно поморщился.

– И что я должен из этого понять? – прищурился ехидно. – То, что девочка воспитанная? И ей перед тобой неудобно?

– То, что она всё делает добровольно, – угрюмо пояснил Анри, неодобрительно зыркнул исподлобья. – Никаких врагов, никакого давления, никаких вынужденных обстоятельств. Абсолютно самостоятельное, взвешенное решение. Специалисты изучили запись, подтвердили.

– Понятно, что ничего непонятно, – Матвей подмигнул раскисшему товарищу, улыбнулся ободряюще. – Плесни-ка ты нам, дружище, крепенького, да побольше. И начинай рассказывать с самого начала. Я гляжу, без смазки не идёт у тебя рассказ.

– И то…

Анри добыл из неприметной ниши в стене бутылку замысловатой формы, с многочисленными, золотыми нашлёпками – прямо как на парадной форме хозяина кабинета. В два высоких, тонкостенных бокала щедро, не скупясь набулькал голубоватой, с искорками, жидкости. Кабы не края – и дальше булькал бы. Один сунул в руки Матвею, а из второго употребил единым духом всё содержимое.

– Ты уж извини, дружище, – пробормотал опешивший Матвей. – Не знаю цену этого пойла, но подозреваю, что залпом его не пьют.

– Если ситуация не утрясётся, – удручённо выдохнул толстяк, – я до конца жизни буду лакать только то, что пьют залпом. И полчаса морщиться потом. Это уж без вариантов.

Брякнул донышком бокала о столешницу, стекло обиженно пропело тонким голоском. Повинуясь неслышной команде, стена, свободная от полок и картин, внезапно почернела, налилась изнутри знакомой уже синевой и превратилась в большой экран. Матвей без особого интереса оглядел изображение незнакомой планеты, снятой издалека, пожалуй, и не с орбиты даже. Обычный шарик, не лучше и не хуже других. Размытые очертания континентов, белёсая дымка атмосферы…

– Эту планету открыли давно, – проговорил Анри уже спокойным, будничным голосом – похоже, помогло крепенькое. – И заселили ещё в первую волну колонизации, но потом, во времена Смуты, связь с колонией потеряли надолго. Вместе с архивами тогда пропали и все упоминания о ней. А затем, недавно, открыли вновь, совершенно случайно. Понятно, поискали информацию о планете в тех источниках, что чудом сохранились, и нашли кое-какие намёки. Теперь она у нас в официальном каталоге. Координаты: Сектор Дельта, объект А 115. Планета нашего типа, отклонения минимальны. Несколько океанов, два десятка морей, прочего водного хозяйства без счёту. Пять континентов, и всякой островной мелочи не одна сотня.

– Там люди живут? – на всякий случай уточнил Матвей. – Вернее – они там выжили? Такие же люди как мы?

– Были такие же, – хмыкнул Анри. – Правда, слишком долго варились в собственном соку, развивались в свою сторону. Вернее, в обратную, а теперь опять в сторону цивилизации двинулись. Но вообще да, такие же.

– Отчего не вернули потеряшку в лоно цивилизации? – удивился Матвей. – С цветами и оркестром?

– Потому, что они себя потеряшками не считают. Мы инопланетяне, о которых они даже не подозревают. Сильно удивятся, когда появимся. Так что, их придётся не возвращать, а завоёвывать. Нам это надо? Конечно, со временем, потихоньку, как-нибудь… Да и вообще, мы же контролёры, не забыл? Вот и проконтролируем. Если высунут нос дальше орбиты – нащёлкаем, дело немудрёное.