Капкан для призрака

— А потом оказывается, что туда все-таки каким-то образом можно было попасть, да? — с кислым видом спросил Эббот.

— Эта девушка не мертва, но выглядит так, словно она не выживет. Синяки на шее оттого, что кто-то душил ее, рана на голове и везде пятна крови. И к тому же кровавый отпечаток мужской руки на стене. Однако там никого нет, только жертва, а комната по-прежнему заперта изнутри.

— Гм. И это должно каким-то образом помочь в нашем деле?

— Я просто уверен, сэр, что эта разгадка нам поможет. Вы читали эту книгу, доктор Гарт?

— Да. — Гарт поднял глаза. — Да, я читал ее.

— В таком случае, что бы вы назвали самым важным в этой разгадке?

— Я бы назвал то же, что и вы.

— Ага! И что же это? Может, вы нам скажете?

— С удовольствием. — Гарт встал. — Однако вначале я бы хотел выяснить, по какой методике вы читаете. Поскольку вы упомянули об эпизоде в суде, вы должны были прочесть эту книгу всю, до самого конца.

— Не ваша забота, до какого места я дочитал ее. Сейчас это нас не интересует.

— Напротив, это нас очень интересует. Маловероятно, что вы прочли книгу, в которой почти сто тысяч слов, за время короткого путешествия поездом из Фэрфилда в Лондон. Мистер Твигг, почему бы вам не признаться, что эту уловку вы запланировали уже заранее, в надежде любым возможным способом застигнуть меня врасплох?

— Вопросы здесь задаю я, доктор! Ну, так что же самое важное в этой разгадке?

— Я бы сказал, личность убийцы. Убийца, некто Фредерик Ларсан, детектив из полиции, который только делает вид, будто разгадывает целый ряд убийств, которые совершил он сам. Несомненно, это и есть тот самый важный момент, который вы имеете в виду.

— О боже! — взвизгнул Твигг. — Да вы просто насмехаетесь надо мной!

Его заставило замолчать слово, вырвавшееся из уст Каллингфорда Эббота. Эббот на мгновение отвернулся, чтобы замаскировать улыбку, потому что, когда он снова повернулся к Гарту и Твиггу, на его лице уже было ироническое выражение.

— Это и есть самый важный момент? — спросил Гарт.

— Нет, — ответил Твигг, который внезапно снова стал учтивым и выглядел еще более зловеще, чем до этого. — Нет, доктор. Не это самое важное, и вам об этом хорошо известно. Но я тоже умею шутить. Возможно, мне тоже следовало начать с шуток.

— Уверяю вас, — в отчаянии сказал Гарт, — мне еще никогда в жизни не хотелось смеяться меньше, чем сейчас.

— Нет? Почему же в таком случае вы насмехаетесь надо мной?

— Я не знаю, как устроены мозги у полицейских, мистер Твигг. Я не знаю, как рассуждают полицейские. Но приводить в качестве примера «Тайну желтой комнаты» — это чушь как с практической точки зрения, так и с эстетической.

— Эстетической! — изумленно повторил Твигг. — Эстетической! Ого! — Это слово разъярило его точно так же, как другое слово вчера вечером. — Что значит это «эстетической»? Будьте так добры, ответьте мне.

— Я хочу сказать, что это некорректно с обеих точек зрения. Вы не имеете права брать из детективной истории один отрывок, который, как вам кажется, подтверждает вашу версию, и не принимать во внимание другой отрывок, который противоречит первому. Убийство в «Тайне желтой комнаты» совершенно не похоже на убийство в нашем павильончике, а леди Калдер не имеет ни малейшего отношения ни к одному, ни к другому.

— В таком случае я задам вам вопрос, касающийся леди Калдер. Сколько у нее купальных костюмов?

— Что?

— Вы прекрасно меня слышали, доктор. Сколько купальных костюмов имеется у леди Калдер?

Снова неожиданный удар с той стороны, откуда его совсем не ждали! Гарта охватил страх, который, впрочем, никогда не покидал его надолго, когда речь шла о Бетти. Он чувствовал, как на каждом шагу его подстерегает поражение; даже приступы злости у Твигга начинали казаться ему притворными. Он прекрасно понимал, что уже не сумеет противостоять полиции как равный соперник, и тем не менее все же каким-то образом он должен суметь!

— Но у нее больше одного костюма? Это вы подтверждаете?

— Больше одного? Да, думаю, что да.

— Ага! И этой даме не очень понравилось бы, если бы ее купальные костюмы надевала какая-нибудь другая женщина? Или ее купальный халат, раз уж об этом зашла речь?

— Я не могу ответить на этот вопрос, — снова сказал правду Гарт, — потому что мы с ней никогда не говорили об этом.

— А я могу ответить, — сказал Твигг, — потому что сегодня днем немного поговорил об этом с миссис Хеншью. Что сказала леди Калдер о том купальном костюме, который ее сестра надела в субботу днем? Она сказала, что Глайнис Стакли где-то нашла этот костюм без ее ведома и надела его без ее ведома. Леди Калдер сказала именно так. Верно?

— Ну, хорошо. И что же следует из того, что леди Калдер сказала именно так?

— То, что она сказала неправду. Эти вещи она держала под замком. Миссис Хеншью готова показать это под присягой. Если Глайнис Стакли каким-то образом заполучила купальный костюм или купальный халат в этом доме, то это могло быть только в том случае, если ей их дала сама сестра.

Такова первая улика, свидетельствующая против этой дамы, доктор. Вторая улика — это велосипед. Этот велосипед обычно держат в сарайчике с северной стороны дома, недалеко от велосипедной дорожки, ведущей к шоссе. Она говорит, что ездила на этом велосипеде по окрестностям вплоть до той минуты, когда сразу после шести часов встретилась с Ормистоном. Юный мистер Ормистон клянется, насколько этот парень вообще может клясться, что он вообще ее не видел.

А что можно сказать о том отрезке шнура, которым убийца воспользовался, чтобы задушить Глайнис Стакли? Разве правдоподобно, что кто-то совершенно посторонний пришел в дом, чтобы найти там орудие убийства? Как ему вообще пришло в голову, что там можно найти шнур? Или что шнур можно найти в задней комнате, где его неделю назад оставили мастера, чинившие слуховое окно?

— Секундочку, мистер Твигг! Вы можете доказать, что этот шнур находился в задней комнате?

— Ха! Могу. Это сообщила миссис Хеншью.

Каллингфорд Эббот сел и принялся насвистывать сквозь зубы. В салоне стоял сплошной гул от разговоров. Твигг вытянул руку вперед.

— А теперь послушайте, доктор. Вы не хотите, чтобы я подверг допросу леди Калдер, верно? Хорошо, я не стану ее допрашивать. Вы хотите получить шанс, чтобы иметь возможность защитить ее, так? Хорошо, я даю вам этот шанс. В том случае, если бы это дело поручили вам, что бы вы сделали?

— Если вы говорите серьезно…

— Серьезно. Что бы вы сделали, будь вы на моем месте?