Капкан на Инквизитора

– Света тебе, сестра!

Альвах замер. Человеческий голос в самый разгар драки, подействовал, как ушат ледяной воды. Роман медленно повернул голову на голос. Ахивир, уронив руку, которой он заслонялся от кулаков взбесившейся девы себе на лоб, с силой протер глаза.

Пользуясь шумом, те, кто бесспорно, были разумными людьми, подошли совсем близко. Забыв обо всем, пришельцы из мира Лея в изумлении обозревали окруживших их высоких, плечистых, широкогрудых женщин. Женщин было пятеро. Одетые в шкуры и меха, они были вооружены, но теперь оружие было убрано в ножны. У двух груди и живот защищали костяные панцири. Еще двое несли за плечами мешки, из которых свисали тушки мелких зверей. Пятая женщина – не ниже Альваха в бытность мужем и могучая, словно бемеготка, с видимой легкостью удерживала на плечах тушу, похожую на тушу косули.

Шестым в этом, без сомнений, охотничьем отряде, был мужчина. Хотя с первого взгляда пришельцы приняли его за деву. Ростом ниже самой невысокой женщины, худой и какой-то скрюченный, с удлиненным, заострившимся, безволосым лицом, этот юноша нес за плечами самую малую, вещевую сумку и казалось, что с рождения он только и делал, что болел. Его тонкие руки и ноги напоминали лапы мелкого полевого стрекотуна и казалось, готовы были переломиться от неосторожного шага. Узкие плечи, впалая грудь – все это вызывало только жалость к несчастному, который сильно отличался от высоких и широкоплечих, плотных охотниц, с которыми он пришел. Парень опирался на тонкое копье с костяным наконечником. Альвах, даже в том положении, в котором пребывал сейчас, таким копьем бы побрезговал.

Медноволосая женщина, которая стояла ближе всех, сделала еще шаг вперед и кивнула.

– Прости, сестра, что прерываем… наказание твоего нерадивого мужа, но, быть можешь, откроешь нам… Вы ведь пришли сюда издалека? Скажи, там, откуда ты родом… - она запнулась, разглядывая упиравшиеся в землю ноги Ахивира.
– Там есть еще такие же мужчины?

========== - 23 - ==========

Говор людей из мира Лии был похож на помесь велльского, романского и геттского, и оба – Ахивир и Альвах худо-бедно, но понимали то, что рассказывали им женщины. Несмотря на то, что дорога до поселения охотниц, куда их пригласили «переждать время танца диких мотылей» оказалась долгой, тащились они еще дольше из-за едва передвигавшего ноги Альваха, а говорили женщины много, послушать их, все же, стоило.

– Поразительно! – медноволосая Киркея обращалась как будто бы к Альваху, но продолжала ощупывать взглядом Ахивира. Другие четыре женщины тоже смотрели во все глаза, заставляя велла ежиться и чувствовать себя все более неуютно. – Еще никому из наших ни разу не удавалось… как это - выйти в ваш мир? Да, признаться мы не особо и стремились. Идти в туман у нас охотников мало. Хорошего там не выходишь, а за плохим кто же ходит? Да еще в такую даль?

Ахивир кашлянул, поддевая ременные крепления заплечного мешка.

– Но ведь ваши горгоны проходят. И пакостят они у нас тоже изрядно…

Женщины ответили недовольным ворчанием. От непонятного возмущения Киркея разжала пальцы, которыми придерживала древесный отросток, чтобы дать Альваху пройти под ним, и романа едва не снесло в сторону стремительно распрямившейся ветвью.

– Сострадательная Лия! Да кто вам сказал, что они – наши?

Альвах и Ахивир переглянулись.

– Они приходят с вашей стороны, - озвучил велл мысли обоих. Другая женщина, темноволосая и темноглазая, чем-то походившая на геттку Мегара, хмыкнула.

– Горгоны действительно живут на… как вы говорите, «нашей половине» мира, - она дернула углом пухлых губ и тут же одарила Ахивира таким ласковым взглядом, что тот, поймав ее взор, не выдержал и потупился. – Но они – не дочери Лии. Они вышли из тумана, который породил проклятый хаос, почти сразу же после того, как мир оказался разделен! Мы не знаем, что они говорят… говорят вам. Возможно, они представляются творениями Темной и от ее имени делают зло, чтобы еще больше поссорить… наши половины миров? Ведь это то, чего хочет хаос. Но у нас горгоны творят бед не меньше… а то и больше, ведь Лия – не так сильна, как ее брат, и не от всего может защитить своих дочерей… и сыновей.

Альвах и Ахивир переглянулись вторично.

– Так значит, горгоны приходят в мир Лея не по велению Темной? Может быть, вы будете утверждать, что и ведьмы сеют зло вопреки воле Лии?

Окружавшие гостей женщины даже приостановились, честно вытаращившись на Ахивира. Взгляды их на короткое время из вожделенных сделались искренне ошеломленными.

– К-какие ведьмы? – неуверенно переспросила Мегара. От изумления она забыла даже поправлять мешок со свисавшими оттуда звериными хвостами, и тот начал медленно сползать с ее спины.

– Как – какие ведьмы? – в свою очередь удивился Ахивир, а Альвах, забыв об усталости, сверкнул глазами. – Вы… не притворяйтесь, будто не знаете! В нашем мире только мужи рождаются с даром магии – и то таких очень немного. Чтобы получить этот дар, жены приносят нечестивые жертвы и молятся Темной Лии, а взамен получают могущество ведьм, которым пользуются только во зло – чтобы беспрестанно вредить людям…

Он умолк, потому что выражения женских лиц из потрясенных сделались яростными. Сыновья Лея уже успели заметить, что дочери Лии выражали чувства куда более глубоко, легко и открыто, чем было принято в их мире.

К счастью, злоба охотниц была направлена не на них.

– Снова проклятый хаос. Его проделки, - медноволосая Киркея медленно стерла выражение ненависти с лица и грустно улыбнулась. – Да будет тебе известно, прекрасный муж, и ты, маленькая сестра, что в мире Лии с даром… магии не рождался никто с момента великого разделения. Мы уж и успели забыть, что это такое. У Лии едва хватает сил, чтобы удерживать хаос от вторжения. Если она начнет делиться магией со смертными - этот мир падет.

– Ваши ведьмы, кому бы они там ни молились, получают силу не от Лии, - поддержала ее Мегара. Прочие женщины переглядывались со смешанными чувствами недоумения и негодования. Впрочем, ни у Ахивира, ни даже у Альваха сомнений в их чувствах отчего-то не возникло. – Наверняка это все он, проклятый хаос. Вы, дети Лея, должно быть, и слыхом не слыхивали обо всех бедствиях, которые он принес нашему… нашей половине мира. Лей – муж и он сильнее. Он способен защитить себя и живущих под его началом смертных. А вот наша Темная госпожа… Когда Лей оставил Лию, она облеклась в печаль и силы ее ослабли. Потом же проклятый хаос довершил остальное. Он насылал тварей, болезни, моры, голод и смерть… С великим трудом Темная Лия сотворила туман, коим опоясала себя, удерживая хаос и его творения на своих границах. Но те, что сильнее и крупнее, все равно проникли в наш мир. И… мы вынуждены жить с ними… в ладу… Настолько, насколько это возможно.

Альвах и Ахивир переглянулись в третий раз.

– В наш мир тоже прорываются твари, - решился сообщить охотник, невольно отводя взгляд от лица Мегары и оглядывая дерево, под которым они проходили. Из его потрескавшейся коры выглядывали наросты, что в точности повторяли форму женской груди. – Мы всегда думали – их насылает Темная для отмщения…

– Темная удерживает эту дрянь в тумане, - прогудела самая большая женщина с косулей на плечах, имени которой сыновья Лея еще не знали. – Сказано вам. Уши есть?

– Погодите, - поймав взгляд Альваха, Ахивир правильно понял его выражение. – Быть может, вы… расскажете… Расскажете то, что творится здесь после великого разделения?

Рассказ, однако, пришлось отложить. Заросли высоких кустов с разлапистыми синими листьями разошлись, открывая вид на селение охотниц.

Селение это сразу напомнило не раз видевшему такое Альваху стоянки кочевников-геттов. Разве что гетты предпочитали просторы степи. Это же селение стояло среди леса, на огромной, обширной вырубке. Домов в нем толком и не было – только натянутые на жерди шкуры шатров. Шатры, впрочем, казались довольно просторными и вместительными. Гости обозревали загоны со странного вида копытным скотом, несколько малых кривых полей, на которых росло что-то довольно хилое и – множество женщин. Женщины были повсюду. Крепкие, бойкие девочки, широкогрудые девушки, зрелые жены и старухи, они возились возле шатров, ублаготворяли скотину, работали на полях и по ремеслам. Последние, как было видно, здесь были в неуклюжем состоянии. По красоте и устроенности рядом с этим селением поселок Ахивира мог показаться если не самим вечным Ромом, то Ивенот-и-раттом, по меньшей мере.