Капкан. Ты самый опасный для меня

Ни одной моей коробки. Ни одной сраной вещи. Ничего моего!

Только у двери одинокий черный чемодан с множеством наклеек из разных стран. О, я сразу поняла, чьих это рук дело. Правда, самого виновника безобразия в комнате не обнаружилось.

На моей кровати отсутствовало постельное белье. Ни подушки, ни одеяла. На широком подоконнике, который служил туалетным столиком, отсутствовала косметика. Шкаф был распахнут, и в нем не было ни единой шмотки, лишь одиноко колыхались вешалки. Они еще колыхались, мать вашу! Но окончательно мне поплохело, когда я представила, как этот придурок впопыхах сворачивал все бумаги и рисунки с моего стола. И мой дорогущий графический планшет…

Мои пальцы невольно сжались в кулаки, я по горлу начал подниматься крик. Я думала, хуже быть не может. Но тут мой медленно плывущий по комнате взгляд остановился на стеклянной балконной двери, и я увидела, что все мои вещи там. Просто валялись в одной огромной безобразной куче. Перевернутые ящики, мои книги, блокноты, одежда, и как вишенка на торте – красные трусы на самой верхушке.

Мое сердце ухнуло в пятки в ту секунду, когда я заметила маленькую коробочку с папиной коллекцией стеклянных котов. Она валялась так, будто ее просто пнули, как футбольный мяч. У меня внутри все похолодело. Самое ценное, что осталось от него.

Я осознала, что совершенно онемела и даже дышать не могла до тех пор, пока ручка двери в ванную между двумя комнатами не клацнула. Обернувшись на звук, увидела в проеме этого сволочного подонка. Мой паскудный сводный брат беззаботно насвистывал озорную мелодию, вытирая волосы маленьким полотенцем. Тогда как большое – мое! – было обмотано вокруг его бедер. И это все, что на нем было.

– Ты! – процедила не своим голосом. – Совсем долбанутый? Что ты сделал с моими вещими, кретин?!

И да, я перешла на крик, потому что не могла иначе. Я была готова и кулаки пустить в ход, и даже это не уняло бы моей ярости. А он, этот напыщенный гад, только посмеялся надо мной. Швырнув мне маленькое полотенце, он начал расстегивать свой чемодан.

– Самое время свалить, сестренка. Или ты хочешь остаться и познакомиться еще ближе?

Вот это был удар ниже пояса. Его грязные намеки стали последней каплей. Я слетела с катушек.

Схватив покрепче полотенце, врезала ему по шее так сильно, как могла. На распаренной после душа коже тут же проступило красное пятно. Но мне этого показалось мало, потому я занесла руку во второй раз. И полотенце с громким шлепком ударилось о грудь Романа. Одновременно с этим он выпрямился, посмотрев на меня с высоты своего роста, как на букашку. Страшно не было, я просто мечтала выцарапать ему глаза. Но только моргнуть успела, как он рывком преодолел расстояние между нами и припечатал меня к стене за горло. Так унизительно и грубо.

Его рука крепко сжимала, а я и виду не подала, что мне больно и трудно дышать. Я прожигала его тем же до дрожи ненавистным взглядом, что и он меня. И мысленно усыпала всеми известными миру проклятиями.

– Заруби себе на своем крохотном носу, Кнопка, – процедил он склоняясь так близко, что наши носы соприкоснулись. От этого мимолетного касания меня словно ударило током в том месте. Защипало. В глазах начали собираться слезы. Вот только этого не хватало. – Ты в доме моего отца. И то, что твоя мама с ним спит, вовсе не значит, что у тебя здесь появились какие-то права. А если так хочется познакомиться со мной поближе, то я тебе покажу себя. Всего.

Ох, теперь он говорил вовсе без намеков и скрытых смыслов. Он запугивал меня тем червивым монстром, который засел внутри него.

– Я уже вижу, какая ты свинья, – процедила я, дрожащим голосом. Я не могла отвести взгляд от его черных глаз. Знала, что если сделаю это или моргну, по щеке покатятся слезы. А я уж точно не подарю ему такого наслаждения.

Толкнув его в грудь, резко оторвалась от стены и выбежала из комнаты через балконную дверь. Вид того, в каком хаосе находились мои вещи, все же довел меня до слез. Но я быстро стерла их со щек и первым делом подняла коробку с фигурками. Как я и думала, одна кошка была разбита вдребезги. Еще у одной откололся хвост. Целой осталась только последняя.

Стиснув зубы, я поклялась себе, что так просто ему это не сойдет с рук. Он хочет войны? Отлично. Пускай подавиться этой комнатой. Пускай подавится чувством, что он здесь пуп земли. Однажды мне подвернется возможность, и я уколю его так же больно.

* * *

У меня ушло полчаса на то, чтобы перетащить вещи в комнату. А потом еще часа два, чтобы разложить все по полочкам. Обе комнаты второго этажа были зеркальными, а между ними имелась проходная смежная ванная. С одной стороны длинный умывальник с зеркалом на всю стену и шкафчиками, а с другой – санузел и душевая кабина. Я даже представлять не хотела, как каждый день мне придется отстаивать свое право на принятие душа. Надеюсь, мы не будем пересекаться. Я засыпаю и просыпаюсь поздно, а Роме, в конце концов, придется найти работу. В идеале он вообще съедет в скором времени. Хотя вероятнее, что раньше съеду таки я. Доведет!

Шкаф и остальная мебель в комнатах также были идентичными. Так что, когда я справилась со всеми вещами, даже немного успокоилась, уговорила себя, что розовый очень положительно сказывается на нервной системе, и решила поработать над дипломным проектом. Я готовила иллюстрацию на тему русских сказок и придавала особое значение каждой детали. К примеру, на то, чтобы прорисовать чешуйки на хвосте русалки, у меня ушло две ночи. По ночам мне работается лучше всего. Я усаживаюсь в кресле на балконе, включаю любимую музыку, курю и рисую. Так я нахожу свое вдохновение. Но теперь… Черт! Я каждую секунду возвращаюсь к своему главному раздражающему фактору.

Просто поразительно, насколько бесстыдный ребенок вырос у такого хорошего мужчины как Слава. А сколько самомнения! Готова поспорить, Роман обожает себя. Каждое утро любуется своим телом и тренирует кислые мины перед зеркалом. Наверно, и спортом занимаешься лишь для того, чтобы потом красоваться при каждом возможном случае. Иначе он бы додумался натянуть чертовы штаны и майку.

Я поймала себя на том, что включила графический планшет, но вместо того, чтобы приступить к работе, пялюсь на стену и опять думаю о придурке.

Раздраженно выдохнула и провела ладонью по планшету, смахивая волосину. Она никуда не делась, и я присмотрелась, склонившись над экраном. Из меня вырвался жалобный стон, когда я поняла, что это царапина. Рома оставил царапину на самой дорогой вещи, которая у меня была! Я, черт возьми, год копила на нее, обрабатывая свадебные фото.

Даже плакать уже не было сил, только горечь засела в груди. Если и были какие-то крохи вдохновения, то они бесследно исчезли. Я выключила планшет и завалилась на кровать, обнимая подушку.

Пожаловаться маме? Она ему не указ. Славе? Тогда он предложит купить мне новый планшет, а я не хочу брать у него деньги. Он, скорее, даже не предложит, а просто подарит. И выберет, конечно, не тот, который мне нужен. А еще я стану ябедой.

Все же гад меня измотал. Я заснула мгновенно, хотя на часах было всего одиннадцать вечера. Рановато. Сон был сладким и безмятежным, а вот пробуждение…

От жуткого грохота я резко подорвалась с кровати и тут же схватилась за голову, когда мир завертелся. Села на постель, прислушалось к стуку – доносится из ванной. Медленно перевела взгляд на часы – семь утра. Он что, совсем бо-бо? Я с рыком упала на кровать и накрылась подушкой в надежде доспать еще хотя бы пару часов. Никто давно не будил меня раньше десяти.