Капкан

Эта мысль мне показалась интересной. Что, если Маслова убили только для того, чтобы подставить Пашку? Нужно срочно ехать в магазин.

До «Чемпиона» я добралась быстро. Зашла в магазин, поздоровалась с девчонками. Народу в этот час в магазине не было.

Галька Тимохина, высокая, крупная деваха в шортах, открывавших мощные ноги, и белом спортивном топе, грозившем того и гляди лопнуть на ее пышной груди, сидела на стуле и смотрела телевизор. Телевизор был Пашкиным подарком девчонкам, чтобы не очень скучали, когда нет клиентов.

Пашкины продавщицы все были одеты в одинаковую форму: шорты и топики, различавшиеся только цветом. На всех девчонках такая форма одежды смотрелась очень хорошо. На всех, за исключением Гальки. Надо посоветовать Пашке обрядить ее в длинные, широкие черные брюки и наглухо застегивающуюся олимпийку, а то она всех покупателей распугает своим ужасным видом. А еще лучше – в горнолыжный костюм.

Я поболтала с девочками о том о сем и, между прочим, сказала, что скоро с Пашки снимут все обвинения, и он вернется на работу. Девчонки радостно загалдели. У них уже прошел день зарплаты, они ее, конечно же, не получили, и теперь с нетерпением ждали возвращения своего любимого директора.

Я поболталась еще немного в магазине и подошла к Гальке.

– Скучаешь, Галина? – отвлекла я ее от созерцания извивающейся на экране Мадонны.

– Да, день совсем пустой. Народу нет никого. Завоза-то давно не было. Вот вернется Павел Сергеевич, привезет новую коллекцию, тогда повалят. Кстати, а где он?

– Скоро появится, – успокоила я продавщицу, не уточняя где именно находится ее начальник. Много будет знать, скоро состарится.

– Послушай, Галь. Народу все равно нет. Пойдем с тобой в «Аленушку» посидим?

Кафе «Аленушка» находилось в подвальчике прямо рядом с Пашкиным магазином. Галька несколько удивилась, но так как работать не любила, то согласилась.

– А меня не поругают?

– Кто? Если Павел Сергеевич и узнает, вали все на меня. Да он и не станет ругаться. Он вообще к тебе очень хорошо относится и ценит как хорошую работницу.

Это была наглая и бессовестная ложь. Пашка никогда не ценил Гальку и терпел ее только потому, что она была дочерью подруги его матери, попросившей Пашку пристроить доченьку на работу.

Мы спустились в «Аленушку», находящуюся в подвальчике, и я заказала две порции мороженого, шампанское и коробку шоколадных конфет.

– Я угощаю! – успокоила я Гальку, вытаращившую глаза.

Галька сразу приободрилась и налегла на шампанское с конфетами.

– Галя, послушай. Павел Сергеевич говорил, что может сделать тебя своим заместителем, – продолжила я свое вранье, мысленно умоляя Пашку простить меня за это. Я понимала, что ему потом придется как-то разбираться с Галькой, но это все мелочи по сравнению с мировой революцией, а событием, не уступающим по своей важности мировой революции, было сейчас спасение Пашки.

– Правда? – Галька аж проглотила конфету целиком.

– Правда. Но ему нужна твоя помощь. Он очень на тебя рассчитывает.

– Да-да, я все понимаю, – выпрямилась Галька. – Я для Павла Сергеевича что хочешь сделаю.

Галька уже слегка захмелела, ее будет легче вытянуть на откровенность.

– Тогда скажи, пожалуйста, кто мог знать, что у Шипа встреча с Масловым?

– Ой, этого я не знаю! – сразу испугалась, что не получит легко обещанную мной должность Галька.

– Ну, а ты разве этого не знала?

– Нет, я слышала об этом. Но не придала никакого значения.

– Галя, а ты никому об этом не говорила?

– Нет, никому, правда. Да мне это и не нужно. Мало ли с кем они там собирались встречаться, мне-то что? Я даже рада была, что Шип сваливает.

– А что тебе Шип-то?

– Да ну его! Запарил. Каждый день подвезти предлагает. Все время от него сбегать приходится!

– А вот Шип говорил следователю, что это ты его сдала.

– Я? – возмутилась Галка. – Да врет он все, этот Шип. Никому я не говорила!

– Правда? А то следователь с тобой хочет встретиться, – сменила я метод пряника на метод кнута.

– Со мной? Следователь?

– Ну да. Георгий Михайлович Овсянников, мой бывший муж. Но я его уговорила подождать, сказала, что сперва сама с тобой поговорю. Сказала, что ты девочка умная, серьезная, все понимаешь. Поэтому будешь со мной откровенна.

– Я откровенна, правда откровенна, Полиночка Андреевна! Честное слово, если б я что сказала кому, то не стала бы скрывать!

Галька перепугалась не на шутку от перспективы встретиться со следователем.

– Я даже и забыла сразу про этот разговор. Если б вы сейчас мне не сказали, я бы и не вспомнила о нем. Я часто к ним в кабинет вхожу выручку сдавать и никогда ничего не передавала никому из их разговоров.

– Хорошо, Галя. Я тебе верю. Всегда говори мне правду, и скоро получишь повышение.

Я потрепала Гальку по толстой щеке и встала.

– Допивай и пойдем. Конфетами с девочками поделись.

– Спасибо, – ответила Галька и тоже встала.

Мы вышли на улицу, попрощались, и Галька вошла в магазин.

– А ну, хватит сидеть! – услышала я ее обращение к девчонкам, разгадывавшим кроссворд около кассы. – Работать нужно!

Похоже, Галька уже почувствовала себя начальницей и теперь начнет терроризировать продавщиц. Нет, ни в коем случае нельзя ее повышать. Превратит магазин в жандармерию. Ничего, скажу Пашке, он быстро ее на место поставит.

Я собралась ехать к Кравцову домой. Адрес я заранее узнала у Жоры. Когда я подъехала к девятиэтажке и вошла в подъезд, за мной прошел мужчина в темных очках с банданом на голове. Мы вместе вошли в лифт.

– Вам какой? – спросила я, но ответа не услышала. Я вообще долго ничего не слышала, так как сокрушительный удар по голове отключил мое сознание.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ (ОЛЬГА)

Я приехала домой на троллейбусе. Проанализировав сделанное за день, осталась очень довольна собой. Правда, кто убийца, я так и не выяснила, но в скорой разгадке преступления не сомневалась. Я даже представила, как сама схвачу преступника, привезу его в милицию и небрежно расскажу обо всем ошеломленным Полине и Жоре.