Капкан

– Ладно. Я пойду, переодену кроссовки, встретимся на поле!
– Леся поднялась и ушла.

– Кроссовки? Что заставило ее снять любимые каблуки?
– напряглась я и потянулась за расписанием.

– Сейчас будем бегать, - спокойно заметила Альбина.

Только тут до меня дошел весь ужас происходящего.

– Весь урок?

– А что такого?

– Да нет, ничего, - пожала я плечами. И, правда, ничего... час беспрерывного бега, это же такой пустяк.

И все-таки это оказалось еще ужаснее, чем я предполагала. Мы бегали вокруг школы, и я явно была слабым звеном. Девочки меня подгоняли, но я лишь отрицательно качала головой. Никто не говорил, что надрываться обязательно.

– Шестакова!
– закричал Болотов, замедляясь и дожидаясь, когда я добегу до него, остальные были уже далеко впереди.
– Ты собираешься хоть чуточку напрячься??

– Я уже выдохлась, - огрызнулась я.

– Да, твои данные еще слабее, чем я думал, - заметил мужчина и, не тратя на меня больше времени, убежал вперед. Стиснув зубы от злости, я плелась за ними.

Все уже расходились на перемену, когда я доковыляла до финиша.

– Худший результат, Шестакова, ты последняя, так что на тебе сегодня общественные работы. В семь вечера поможешь в северном крыле, в хранилище, - бросил сухо мужчина, что-то записывая в своем блокноте, и удалился к ангарам, я жадно ловила воздух и не понимала, что произошло.

– Что значит... общественные... работы...
– задыхаясь, спросила я у девочек, дождавшихся меня, чтобы идти на следующий урок, который пройдет в здании.

Ответила Леся:

– Забыла? Я вчера тебе говорила, что отстающих оставляют на отработки.

– Прекрасно! Просто замечательно!
– проворчала я, и вправду начиная припоминать.

– И что, если бы ты помнила, то прибежала бы на финиш не последней?
– разумно спросила Альбина.

Да, знание ничего бы не изменило. Я была сильна на коротких дистанциях, но не на таких продолжительных. Это бы ничего не изменило.

– Нет, ты права... Просто, я бешусь! Кто вообще такие тупые правила придумал...

– Ну, ту же нет оценок, - пожала плечами Женя.
– Им надо как-то выделять, тех, кто не успевает по предметам. Например, после неуда за бой Кирилл тоже сегодня на общественных работах.

– То есть, меня еще могут и на всех уроках за такое отставание наказать?
– мои глаза округлились. Похоже, с моими, как выразился Болотов, скудными данными, передо мной открывается блестящая карьера уборщика.

– Не бойся, больше часа все равно работать не будешь,... наверное,...

Я застыла на месте, уставившись прямо перед собой.

– Шутите?!
– удивленно воскликнула я.

Девочки проследили за моим взглядом.

– А что такого?

– Часовня? Здесь?!

Я удивленно смотрела на небольшую часовенку, в два этажа, странно, что я не заметила ее раньше.

– Верить никто не запрещал...

После скучного урока, где нам показывали какой-то фильм про строение тела человека, мы опять попали в ангары. На этот раз высокая брюнетка раздала нам ножи. В метании ножа я преуспела так же как, и в стрельбе, то есть вообще никак. Благо, что ни в кого не попала. После этого мой день мучений должен был бы закончиться, если бы не это наказание. После ужина я вяло поплелась в указанном направлении, сверяясь с картой. На месте уже был Кирилл.

– Привет!
– бросил мне парень.
– Мы не успели познакомиться. Кирилл.

– Лена. И что нам надо будет делать?

– Не знаю, скорее всего, перекладывать пыльные документы, в хранилище время от времени что-нибудь выкидывают или обновляют базу данных.

– Прекрасно...
– яд в моих словах сегодня никак не кончался.

– Ой, ребятки, вас ко мне прислали? Какая радость, пойдемте, покажу что сделать!

Женщина лет шестидесяти никак не вписывалась в атмосферу этой школы. Больше всего эта старушка напоминала мне бабушек, что сидят у подъездов. Мы зашли в большую комнату, из которой вели двери еще в несколько залов. Как я поняла, это было что-то вроде местной библиотеки. На столе этой старушки лежало вязание, в голове промелькнула веселая мысль, что она может орудовать спицами, как ножами. Но, посмотрев на этот божий одуванчик еще раз, я пришла к выводу, что у меня начинает развиваться паранойя.

Она отвела нас в дальнюю комнату, там, в основном, были пыльные коробки, в которых обнаружились старые бумаги. Нам велели перетаскать их в подвал. Работа бы не была такой трудной, если бы не бег и вчерашнее падение с дерева. Мои ноги, в буквальном смысле, подкашивались, пока мы с Кириллом спускались по лестнице. На втором этаже, в одном из кабинетов, я увидела ребят, моющих класс.

– Слушай, это же, сколько надо народу, чтобы все это здание вычистить, - с сомнением сказала я.
– Как они справляются?

– Помимо нас здесь еще работают слуги, - ответил Кирилл. Мы остановились передохнуть на пять минут в темном подвале, куда перетаскивали коробки.

– Слуги? Я не одного не видела... вроде.

– Они работаю ночью, вроде бы. Мне ребята со второго курса рассказывали, что зимой на улице расчищают снег мужчины из деревни. Они, вроде как, не мозолят глаза.

– А что такого, если бы мы их видели?
– я не понимала смысла.

– Я и сам не знаю. Может, наоборот, это им так удобнее работать. А еще... ходят страшилки о привидениях...

– Привидения? Здесь?

– Да. Дети, которые умерли здесь... Они бродят ночами. Часто рассказывают о тенях, которые заметили.

– Приведений не существует. Это детская страшилка, - отмахнулась я.

Утро следующего дня было мучительным, тело болело еще сильнее, в дополнение к этому ужасно гудели ноги.

Я чувствовала себя полной неудачницей, схлопотала два наказания, и одно из них, конечно же, за бег. Ноги словно налились свинцом, и я несказанно обрадовалась, когда в наказание не пришлось бегать по лестницам, а всего лишь мыть пол в одном из классов. Неделя тянулась ужасно долго, в пятницу я думала, что просто не смогу встать с кровати, но, пересилив себя, поплелась на занятия.