Капкан

– Впервые вижу, – ответила спутница, а продавщица внезапно скривилась, но тут же взяла себя в руки и сделала безмятежное лицо.

Не знаю почему меня так зацепило. Наверное, следовало промолчать, но я спросила:

– Что не так?

– Нет-нет, – попыталась отвертеться та. – Всё в порядке.

Мы с Истой переглянулись и уставились пристально, и продавщица всё же призналась – сказала, сильно понизив голос:

– Это сотрудницы массажного салона, он расположен рядом с нами. – Снова тень брезгливости, и… – Ну, сами понимаете, какой там делают массаж.

Не знаю как Иста, а я поняла с большим запозданием. Уже после того, как подруга расплатилась – кстати, как и в предыдущих случаях, не крамовской, а своей карточкой, – а мы прошли мимо упомянутого салона, на витрину которого был наклеен запоминающийся номер телефона из нескольких одинаковых цифр.

– То есть это… интим-услуги? – недоуменно озвучила догадку я.

Иста нахмурилась и ответила:

– Вряд ли.

– Но та девушка сказала…

– Полагаю она просто завидует.

Я, помедлив, кивнула. Просто женщины выглядели действительно хорошо, и даже шикарно, а продавщица бутика красотой и ухоженностью не отличалась. К тому же как-то не верилось, что в подобном комплексе может располагаться притон.

– Думаю, там только массаж, – добавила Иста, и я кивнула снова, принимая довод.

И тут же сказала:

– Только знаешь, эти женщины… когда ты назвала моё имя, они повели себя странно. Словно оно им знакомо.

Иста задумалась и даже оглянулась.

– Может кто-то из наших ходит к ним на массаж? – предположила она. – А ты личность известная, вот имя и просочилось?

– Пожаловались массажисткам на то, что рядом появилась удачливая выскочка? – уточнила я.

Увы, но учитывая то, как часто оказываюсь в центре событий, подобное было реально. Вон, даже Вилли, которая не имеет отношения к сообществу, заревновала, а уж тут…

– Ага.

То, что массаж располагает к откровенности, я тоже понимала, поэтому заморачиваться не стала. Махнув на всё рукой, спросила у Исты:

– Куда теперь?

– По домам, – с улыбкой ответила та.

Мой взгляд скользнул по пакетам с дорогими нарядами и, хотя тема вызывала смущение, я не выдержала:

– Собираешься на свидание с Нейсом?

Иста опять рассмеялась.

– Собираюсь, только не сегодня.

– А сегодня что?

– Большой семейный ужин. Придётся сидеть, в тысячный раз слушать одни и те же истории, отвечать на глупые вопросы и скучать.

Сказано было без негатива, с этакой тёплой ворчливостью, и я невольно улыбнулась. А когда добрались до территории охотников и расстались, когда поднялась к себе в квартиру, почувствовала себя неблагодарной свиньёй. Появление курьера, который доставил купленную в магазине Раскара экипировку, ощущение лишь усилило – Иста обо мне заботится, беспокоится, а я… целовалась с её парнем. Причём целовалась так, что… Впрочем, нет, лучше не думать. Вот не думать, и всё!

Только не думать не получалось, особенно после того, как мы с Нейсом столкнулись в столовой. Учитывая то, что состоим в одной опергруппе, да и учимся практически вместе, было бы странно сесть за другой столик, и вот.

Совместный поздний обед, внимательные взгляды с его стороны, а с моей – попытка поговорить о чём-нибудь нейтральным, чтобы разбить неудобное молчание. А потом стремительный побег, чтобы не возвращаться по домам вместе – ведь живём-то на одной лестничной клетке, и путь один.

Чуть позже, где-то в районе ужина, на который я не пошла, позвонил Крам и сообщил, что в Тавор-Тин отправимся утром. После этого звонка чувство вины взвилось до небес.

Я пыталась посмотреть телевизор, перебрать немногочисленные вещи, бесцельно послоняться по квартире, но ничего не помогало. Там, внутри, сидела жуткая заноза, справиться с которой я не могла.

В итоге, когда за окнами окончательно стемнело, не выдержала – выложила из кармана мобильный, взяла ключи и вышла из квартиры. Заперла дверь, сделала несколько шагов и, остановившись у двери Нейсона, нажала на кнопку звонка.

Пару минут ничего не происходило, я даже успела решить, что никого нет, но потом замок щёлкнул, а дверь открылась…

– Привет, – выдохнула, понимая, что сказать то, ради чего пришла, будет очень трудно. – Ты один?

Нейсoн помедлив кивнул.

– Можно войти? – спросила я.

Охотник сразу отстранился, а я переступила порог и прикрыла дверь. Потом, подумав, провернула барашек замка и, прислонившись спиной стене, сообщила:

– Нам нужно поговорить.

Парень не ответил.

– Нейсон, нам… мы… – я растерялась и зажмурилась на миг, чтобы собраться с духом. – То, что произошло в лифте, было ошибкой, и я не хочу, чтобы это повторилось.

Ответа опять-таки не последовало.

– Мы должны договориться, что подобного больше не будет. Мы не сможем держаться друг от друга подальше, потому что мы в одной команде, и ты меня тренируешь, и… В общем, это неправильно. Мы поступили ужасно, и…

Я снова запнулась – сложно говорить, когда на тебя смотрят настолько пристально и спокойно. Когда молчат, говорить ещё труднее, словно беседуешь сама с собой.

– Нейс, – выдохнула я требовательно.

Парень, наконец, перестал изображать статую и ответил:

– Чего ты хочешь, Лирайн?

Разве я не сказала?

– Хочу, чтобы ты пообещал, что подобного больше не повторится.

Я верила. Нет, я в самом деле верила, что он согласится, вот только… Нейсон отрицательно качнул головой.

– Ни за что.

Я застыла, уставилась непонимающе, а охотник продолжил после паузы:

– Я не откажусь от тебя, Лирайн. А пообещать могу лишь то, что буду использовать любую возможность.

Заявление ошарашило настолько, что я потерялась. Сам Нейсон продолжал стоять напротив с самым спокойным видом. Он не издевался и не насмехался, просто ждал.

– Но… – когда дар речи вернулся, попробовала возразить я.

Охотник перебил:

– Можешь спорить, только моего отношения это не изменит. Я бредил тобой три года, Лирайн, а когда решил, что всё прошло, ты опять ворвалась в мою жизнь. Теперь всё. Дороги назад нет.

Я онемела снова. То есть Нейс меня узнал? Он… он… Но он ничем своё узнавание не выдал!

– Когда ты?.. – начала я и опять запнулась, но меня поняли и даже ответили.

– Сразу, малышка. Сразу, как только ты вошла в тот подвал.

– Но там было совершенно темно! – попробовала схватиться за соломинку я.

– И что? Я вижу в темноте очень даже неплохо.

Вот теперь уголки его губ дрогнули, а я поняла, что попала. Разум взвыл, что нужно бежать, причём немедленно, но…

– Ты… ты должен был сказать, что узнал!