Каппа
Шрифт:
— Понятно... Иногда в водах других кланов ходит чужой охотник. Большой подводный корабль. Много людей и тех, кто не боится опускаться на дно. Ищут старые обломки. Убивают каждого, кто попадется им на глаза. Они же атаковали твой корабль много дней назад.
— Они? Капитан Ностро считает, что это его выстрел взорвал паровой котел.
— Толстый капитан мудр, но тут он ошибается... Чужаков называют “Черным грызгаром”. Мы стараемся не попадаться им на пути, у нас нет желания терять воинов в этой схватке.
Каппа стиснул кулаки:
– Я сам найду гадов и утоплю! Даже если подводный народ не станет мне помогать в этом, я все равно поквитаюсь! Пролитая кровь должна
Тритон замолк, разглядывая человека. Затем чуть подался вперед и зашипел:
– Мой сын ручался за тебя. Ты принес дары, ты помог моему городу решить многие проблемы... Если бы не твои старания, мы так бы и сидели во тьме. А полученные камни позволили отремонтировать многое, часть докупить у соседей... Совет не может запретить моей семье уйти на новые земли. Новые деревни рядом с твоим городом — это хорошее место. И ты прав, если не отвадить хищников, то вряд ли нас ждет счастливая и сытная жизнь... Мы поможем тебе подготовиться к охоте. И ты найдешь “Черного грызгара”. И выпустишь ему кишки... Готов ли ты пройти через страх и боль для этого?
Водолаз со стоном опустился обратно на циновку:
– Дай мне собраться с силами, я порву им глотку.
– - Тогда твое время пришло...
Данко только-только успел убрать со стола бумаги и начал выставлять многочисленные миски, как в пристрой зашел Ярый и замер рядом с распахнутой дверью. Поставив очередную плошку, Данко повернулся к другу:
– Что застыл, как неродной? Уха стынет. С утра свежую рыбу взял и... Что случилось?
– Каботажник пришел. Выловили по пути доску с названием “Гарпунер”. Помнишь такое?
Бородатый ушкуйник слепо нашарил табурет и опустился на него.
– Конечно помню. Кто-то из твоих ватажников подшутил, для плавающей базы Каппы имя придумал и лично намалевал.
– Так вот. Нет больше ни “Гарпунера”, ни “Нау” с нашим водяным. Капитан каботажника говорит, что чуть мусора на поверхности еще по волнам носит, но даже крупных обломков не осталось.
– Кто мог на них напасть?
– Без понятия... Все рыбаки и охотники утверждают, что у нас тихо сейчас в округе. Ни пиратов, ни чужаков. Я к хвостатым зашел, но те тоже ничего не слышали.
Устроившись по другую сторону Ярый стукнул кулаком по загудевшей столешнице и глухо спросил:
– Что Перлите скажем? Она как знала, рвалась с Каппой вместе...
Но Данко уже засобирался:
– Не хорони раньше времени парня. Ностро с утра в порт вернулся. Ему надо день на то, чтобы припасы пополнить и к рейсу приготовиться. Отберешь кого из своих рабочих. У хвостатых одного-двух попросим, вряд ли откажут. И проверим сами. Пока лично его тело из утонувшей лодки не достану – для меня Каппа жив. Понял? Жив!
– Он выдаст наши секреты другим! Это не просто нарушение традиций, это...
– Если он начнет болтать, скормишь его грызгарам. Но моя семья ручается за него.
– Значит, придется скормить и вас! Думаешь, если часть старейшин помнит общие набеги на соседей, это делает тебя?
Сгорбленный тритон резко ударил своему оппоненту в горло, подождал, пока тот сипя и кашляя сползет по стенке на пол, после
чего поставил лапу на скрюченный хвост:– Мал еще гребень на меня топорщить. Мой дед основал этот город. Мой отец первым принес живые камни и вырастил дышащие мембраны. А я защищал таких идиотов, как ты, от соседей. Наверное, лучше было тебя выбросить в море и посмотреть, как долго ты протянешь... Человек член моей семьи и я решаю, когда его лечить, а когда драть чешую за ошибки... Большой Совет решил, что мы создаем три новых форпоста рядом с городом. И вполне может быть, что скоро половина жителей переберется к нам на мелководье. Поэтому лишний раз подумай, если ты вообще это умеешь, на кого открывать пасть. Потому что только я буду принимать решение, кого брать на новые земли, а кто останется здесь...
Каппа дремал, равномерно делая очередной вдох, а затем медленный выдох. Вдох-выдох, час за часом. В крохотной комнате, спрятанной в глубинах города тритонов. В полумраке, в еле заметном свечении люминесцентного мха, покрывающего округлые стены.
С водолаза сняли стягивающую повязку, раздели и поместили в двухметровый шар, из которого теперь торчала только голова. Внутри шар был заполнен густой жидкостью, в которой плавали многочисленные медузы. Они не спеша опутали тело своими нитями, вызывая поначалу жжение на коже. Периодически то один, то другой желеобразный “зонтик” отцеплялся, уступая место приятелю. А онемевшее от прикосновений тело Каппы буквально парило внутри шара, перестав подчиняться хозяину.
Рядом в похожем коконе скрючился Окса. Когда мужчину устраивали на лечение, он успел заметить, что бок у друга сильно ободран. Но уже к вечеру от шрамов почти не осталось и следов. Похоже, хозяева явили свою милость, допустив к тайным технологиям. Поэтому Каппа молчал, два раза в день ел жидкую кашицу, которой кормили и снова впадал в забытье. Сломанные ребра уже не болели, весь мир растворился в полутьме и лишь очередной вдох-выдох доказывал, что водолаз жив.
Время больше не имело значения. Важным была лишь единственная мысль: “Найду гадов и заставлю блевать собственными кишками!”. Похоже, очередная прогулка на грань между жизнью и смертью уничтожила остатки миролюбия. Каппа вышел на тропу войны.
Господин полицмейстер разглядывал клок бумаги и расстроенно чесал коротко стриженный седой затылок. Перечитав еще раз записку, поднял глаза на постового и уточнил:
– Значит, утонул наш водяной вместе с лодкой?
– Похоже на то. Каботажники выловили обломок доски, больше ничего в море не нашли.
– Что его дружки-приятели?
– Собирают спасательную экспедицию. Ностро грузит продовольствие, закупили горючее для корабля. Завтра с утра выходят. Несколько хвостатых в мэрии взяли отгул, будут нырять, искать утопленника.
– Кто у нас из отдела хотел отдохнуть? Парк вроде вчера стонал, что надоело мостовые топтать?
Постовой хихикнул, сообразив, что ждет вечно недовольного жизнью коллегу.
– Так, вроде я слышал, как он гундел здесь рядом. Тащи его задницу сюда. Отправлю с кораблем, пусть оформит тело и все опишет, как положено. Заодно брюхо прочистит, сейчас волнение небольшое, а Парк качку не переносит... Будет знать, как в следующий раз меня жизни учить и жаловаться без причины...
Бросив бумажку в мусорку, Шугерт сцепил пальцы и задумчиво уставился на захлопнувшуюся дверь.