Каприз Олмэйра. Изгнанник. Негр с "Нарцисса" (Сочинения в 3 томах. Том 1)

В конце концов вельбот с продрогшими, озлобленными, голодными людьми все-таки отвалил, когда было уже совсем светло. Он на минуту зашел в дом, где все уже были на ногах, изумленные странным исчезновением сирани, взявшей с собой ребенка и оставившей все свои вещи. Не говоря ни с кем ни слова, Олмэйр сунул в карман револьвер, снова спустился к реке и, прыгнув в небольшой челнок, направился к шхуне. Он греб очень медленно и только подъехав почти к самому борту, окликнул спящий экипаж голосом человека, страшно взволнованного.

— На шхуне! Эй, на шхуне!

Ряд изумленных лиц высунулся из-за борта. Через несколько времени показался человек с курчавой головой.

I — Что угодно, сэр?

— Позовите скорее помощника капитана, — возбужденно кричал Олмэйр, хватаясь за брошенный ему конец.

Помощник появился через минуту.

› — Чем могу вам служить, мистер Олмэйр?

— Дайте мне гичку сию же минуту, мистер Свои. Я вас прошу именем капитана Лингарда. Она мне необходима. Вопрос жизни и смерти.

Волнение Олмэйра подействовало на помощника капитана.

— К вашим услугам, сэр… Людей на гичку, эй. Она у кормы, сэр, — сказал он, снова перегнувшись через борт. — Переберитесь в нее, сэр.

Когда Олмэйр взобрался в гичку, в ней сидело уже четыре гребца. Наблюдавший сверху помощник капитана вдруг обратился к Олмэйру:

— Дело, кажется, серьезное, сэр? Не помочь ли вам? Я бы поехал с вами.

— Да, да, — закричал Олмэйр, — Едем, но не теряя ни минуты. Возьмите револьвер. Скорей, скорей!

Тон Олмэйра, симулировавшего лихорадочную поспешность, мало соответствовал его комфортабельной позе. Он сидел, спокойно развалившись на своем месте, пока помощник капитана не уселся рядом с ним. Тут он как бы проснулся.

— Отдайте фалинь! — крикнул он.

Гичка быстро отвалила от шхуны.

Олмэйр был на руле. Помощник капитана заряжал револьвер. Покончив с этим, он спросил:

— В чем дело? Вы за кем-нибудь гонитесь?

— Да, — коротко ответил тот, устремив глаза вперед. — Нам надо поймать опасного человека.

— Я не прочь поохотиться, — сказал помощник капитана, но не получая ответа, замолк.

Прошло около часа. Гребцы навалились на весла, и двое си девших на офицерском месте ритмично покачивались в такт при каждом взмахе длинных весел.

— Отлив нам благоприятствует, — сказал помощник капита на.

— В этой реке течение всегда быстрое, — ответил Олмэйр.

— Да, но оно еще быстрее во время отлива, — возразил тот. — Смотрите по берегу, как мы быстро несемся. Я бы сказал, что течение узлов в пять.

— Гм… — проворчал Олмэйр. — Тут есть проход между двумя островками, — вспомнил он, — который сократит наш путь на четыре мили. Правда, когда вода спадет, эти два острова превращаются в один, разделяясь только грязной канавой. Все же стоит попробовать.

— Дело мудреное пройти во время отлива, — заметил помощник капитана. — Вам, впрочем, лучше знать, успеем ли мы проскочить.

— Попробуем, — сказал Олмэйр, не спуская глаз с берега. Он круто повернул руль.

— Суши весла! — вскричал помощник капитана. Гичка сделала полуоборот и понеслась узким проходом.

— По борту!.. Пролив узенек, — проговорил помощник капитана.

Они очутились в темном протоке, осененном переплетавшимися над ними ветвями деревьев, через которые едва проникали лучи солнечного света.

Олмэйр принял озабоченный вид. Он плохо правил. Весла то и дело задевали кусты то с той, то с другой стороны, задерживая лодку. Раз, пока отталкивались, один из гребцов что-то быстро прошептал другим. Все наклонились к воде. Помощник капитана последовал их примеру.

— Ого, — воскликнул он, — взгляните, мистер Олмэйр, вода сбывает. Смотрите, мы попадемся.

— Назад, назад! Надо вернуться! — вскричал Олмэйр.

— Пожалуй, лучше было бы продвигаться вперед.

— Нет, назад, назад.

Он потянул румпель-брасики, и лодка уперлась носом в берег. Ушло еще немало времени, чтобы оттолкнуться.

— Навались, ребята, навались! — понукал помощник капитана.

Гребцы выбивались из сил, с нахмуренными лицами, с трудом переводя дух.

— Опоздали, — проговорил вдруг помощник капитана, — Весла уже задевают за дно. Мы на мели.

Лодка застряла. Гребцы сложили весла, скрестив руки и тяжело дыша.

— Да, мы попались, — спокойно сказал Олмэйр. — Не везет!

Вода быстро спадала. Помощник капитана следил за появившимся на поверхности илом. Вдруг, рассмеявшись, он указал пальцем на проток. ь; — Смотрите, — сказал он, — проклятая река уходит от нас. Вот там последняя капля исчезает за поворотом.

Олмэйр поднял голову. Вода ушла, и он увидел перед собой только грязную колею илистого дна, черной и мягкой грязи, скрывающей под своей блестящей поверхностью гниение, лихорадки и неведомые беды.

L — Ну, теперь придется просидеть тут до вечера, — сказал он с добродушно-покорным видом. — Я сделал все, что мог. Не моя вина. f; — Надо выспаться за день, — предложил помощник капитана. — Даже закусить нечем, — мрачно добавил он.

Олмэйр растянулся на своем месте. Малайцы расположились на дне между банками.

— Ловко я влопался, — заговорил вдруг помощник капитана, — Торопился, как черт, и застрял на целый день в тине. Вот вам и праздник! Так, так…

Люди спали или сидели неподвижно и терпеливо. Солнце поднималось выше, ветер стих, и скоро полная тишина воцарилась в высохшем проливе. Появилась стая длинномордых обезьян и, повиснув на выступающих ветвях деревьев, сосредоточенно и печально глядела на лодку и неподвижно сидящих в ней людей. Маленькая птичка с сапфировой грудкой качалась на тонкой ветке, сверкая в солнечном луче, как упавший с неба драгоценный камень. Ее крохотный глазок был устремлен на странные неподвижные существа в лодке. Вдруг она слабо чирикнула, и этот звук насмешливо и дерзко прозвучал в торжественной тишине лесной чащи, в великой тишине, полной борьбы и смерти.